О музыке

Мужчина существо простое. Все что ему нужно — секс, бутерброд, чертежи ядерного реактора и спиннинг. Если девочки взрослеют, то мальчики только стареют, оставаясь импульсивными, эгоистичными мечтателями, строящими прекрасный замок, чтобы тут же его разломать. И девочки знают об этом. По каким-то химико-мистическим путям, еще в утробе матери девочка получает важное сообщение, что мужчине доверять нельзя. Им нужно управлять. Организовывать его жизнь.  Где криком, где одобряющим похлопыванием держать в допустимых границах и подталкивать в нужном направлении. Сначала мать, потом другая. Девушки берут парней на вырост. В ЗАГСе он надеется, что она останется такой навсегда,  она — что проконтролирует, кем станет он. И это правильно. Это эволюционный защитный механизм, спасающий нас от самоуничтожения. Нет ничего более безответственного, непредсказуемого и опасного, чем взрослый, одинокий мужчина. Ему же на все насрать.

Без женщины мужчина дичает со скоростью звука. Еще висят в воздухе ее последние наставления, а он уже прорастает тестостероном и инстинктом сквозь социальный скелет, переходя на подножный корм, залитый яйцами. Или совсем перестает есть, увлеченный сборкой реалистичной трехмерной модели марсианского поселения в масштабе 1:140. День-другой и мужчина уже бегает голым по квартире, что-то рыча на гортанном наречии, размахивая пивом как костью мамонта и грозя рисунку на обоях.

Мужчина чувствует, что он ветер, свободно дующий во все стороны в свое удовольствие, но сначала мать, потом другая.   И мужчина сопротивляется, капризничает, огрызается и громко хлопает дверью, чтобы потом приползти с извинениями или отправляется на поиски новой rider on the storm, способной оседлать бурю, ведь хоть «нет женщины, нет слез», но кому нужно такое существование «без вдохновения, без слез, без жизни»?   

Я лет пятнадцать был убежден, что примерно такой, немного шовинистический и диалектически противоречивый  контекст скрывается за музыкальным бормотанием Боба Марли в песне, где единственная различимая строчка - No woman, no cry. И лишь недавно все-таки прочитал текст. Оказывается  это о бродяжке, знавшем лучшие времена.