Глава 8. Писатель и дьявол

Глава 8. ПИСАТЕЛЬ И ДЬЯВОЛ. ( Из поэмы Завтрак а Аду )
Дьявол не спит. С кем попало.
(Станислав Ежи Лец)


Было полнолуние… Писатель, лёжа в своей кровати, открыл глаза. В комнате нависала темнота и только в углу, где располагалась полка с книгами и большое старинное кресло, святился пугающий красный глаз.
– Ты здесь? – слабым голосом спросил писатель.
– Да! – ответил голос из угла.
Наступила гнетущая тишина.
– А я не боюсь тебя…
– Я знаю… – спокойно ответил незнакомец. – Но ты человек, и потому –смертен! А когда ты умрёшь, то я буду рядом, как сейчас.
– Значит, сегодня я не умру? – слабым голосом спросил писатель незнакомца.
– Сегодня – нет…
– Тогда я успею предупредить всё человечество, что ты вернулся.
– Глупости! – усмехнулся Дьявол, (именно он вальяжно развалился в старинном кресле, и это его красный глаз пугающе светился во мраке комнаты).  – Во-первых, тебе никто не поверит. Кто ты такой? Мелкий писака: вас – многие тысячи, засоряющих собой время и пространство! А во-вторых, я никуда и не уходил. Это же я вас создал – из мрака, сырости и своего дерьма. Вы копаетесь в себе, ищете истоки, а там – чем глубже, тем больше вони! Стоит вас согнать в стаи, как из вас дерьмо наружу – так и прёт! Смотри-ка: немцу этому, Ницше вы не поверили! Он, безумный – и то понял, что нет смысла жить во имя вас, а только во имя власти над вами. А   ваш юродствующий граф, Лев Толстой? Всё бегал, суетился, да кричал: Бог, мол, внутри вас! Чушь! Внутри вас – лишь моё дерьмо! Но вы обманули меня и потянулись к свету. К этим цветам, деревьям. Вы создали эстетику, мораль и разную дребедень, что позволило Богу разбудить в вас любовь к солнцу и стремление восхищаться прекрасным. Но что такое, это ваше «прекрасное»? Сорванный ландыш или отрубленная голова? Вы – неудачный эксперимент и сами погубите себя. Вы мне в таком состоянии не нужны… Уже на подходе –совершенно новый вид. Более мрачный и злобный. Отвечающий моей и только моей концепции сущего.
– Зачем ты всё это говоришь мне? – удивился писатель.
– Даже не знаю… Возможно, у всех свои слабости! Ты старомоден, в тебе есть патологическая ненависть ко мне. И это хорошо! Ненависть – всегда хороша, под любым соусом. А в тебе она – особого качества, с изюминкой.
– Как это? – не понял писатель.

– А тебе, дурачку, и понимать-то ничего не надо. Вон, до тебя – писака Гоголь, понял и рукописи свои сразу сжёг! Кхе-кхе…– мерзко рассмеялся Дьявол. – Вот как: сам, взял и пожёг. Всё понял – прозрел, дурашка. А ведь далеко не глуп был, в отличии от тебя. Ну ладно, засиделся я тут, а то скоро светать будет. А мне ещё в Кремлёвские подвалы заглянуть надо. Хорошо, что петухов всех в Москве извели. Чёртов город! А то раньше, чуть задержишься, а эти петухи мерзкие...
Дьяволу, видимо, понравилось выражение «Чёртов город»: он мотнул рогатой головой, топнул ногой, что украшало огромное бычье копыто и растворился в начинающей светлеть серости утра.
…Писатель, закрыв глаза, лежал неподвижно в кровати.
– Это просто сон, просто сон! – проносилось в его сознании. – Наваждение. Я же очень много писал в последнее время и у меня просто случилось помутнение сознания.
Но разум его ясно понимал, что всё, что происходило в это утро в его комнате – никакой не сон, а самая, что ни на есть, безобразная реальность. За которую сажают в психиатрические больницы, лечат дорогими препаратами… И при этом армии психиатров пытаются изменить твоё представление об окружающей реальности!
Но настоящая реальность – превосходила любые, даже самые невероятные людские фантазии!

 
то допущен к тайным плодам?
Любовь – для безумцев открытие:
два сердца, что в оболочке одной,
природы хрупкой событие.

Меня возбуждает твоё тепло,
колен загорелых проклятие,
запах духов и простыня…
И эти с лукавством объятия!

Ангел крылом
прикоснулся к стеклу,
в синем – добавив соцветие.
Ночь выползает чёрным жуком…
Другое всплывает столетие…

А нам всё равно:
хоть густым декабрём,
хоть осени поздней укрытие –
мы, за руки взявшись,
к другим берегам
несём наших глаз сумасшествие…


Продолжение следует ..