Цивилизация человечества. Глава 23. II. О русском

    
                Григорий  Рыжов

                II
   
                О  Русском  духе

       Объективно  носительницей  объемлющей  альтернативы  глобализации  на  принципах  толпо – «элитаризма»  является  Россия,  а  точнее – русская  региональная  цивилизация  многих  народов  и  многих  диаспор.  На  протяжении  последних  несколько  ве-ков  эта  региональная  цивилизация  от  всех  прочих  региональных  цивилизаций  отличается  тем,  что  развивается  в  исторически  подвижных  границах  общего  для  её  народов  и  диаспор  государства.
         Подвижность  её  государственных  границ  носит  пульсирующее – расширяющийся  характер:  это  исторически  долговременная  тенденция.  В  периоды  кризисов  цивилизационного  строительства,  государственность  нашей  цивилизации  тоже  испытывает  кризис.  В  такие  кризисные  периоды  относительно  молодая  периферия  русской  многонациональной  цивилизации  государственно  обособляется, как  это  имело  место  в период  государственного  краха  СССР. Но  по  мере  того,  как  исторически  очередной  кризис  цивилизационного  строительства  преодолевается,  происходит  становление новой  государственности.  Когда  новая  государственность  обретает  дееспособность, адекватную потребностям  эпохи  и  перспективам общественного развития,  недавно  отколовшаяся  относительно  молодая  периферия,  не  сумев  разрешить  своих  проблем  в  одиночку,  возвращается  в границы  Русской  многонациональной  цивилизации,  а  на  последующих  этапах  в  её  состав  начинают  вступать  народы,  до  этого  жившие  обособленно  или  в  составе  иных  региональных  цивилизаций,  поскольку  качество  жизни  в  пределах  Руси  в  каких – то  аспектах,  значимых  для  народов  и  их  перспектив,  оказалось  лучшим,  неже-ли  в  обособлении  или  в  культурах  иных  государств  и  региональных  цивилизаций.  И  именно  вследствие  того,  что  этот  процесс  пульсирующего  расширения  границ  государственности  Русской  многонациональной  цивилизации – не  выдумка,  к началу  XX  века  в  границах  России  была  1/6  часть  суши.

      Культура,  в  которой  родился  изначально  русский  характер,  была  культурой  компактно – общинного  проживания  населения  на  пространной  территории  если  не  всей,  то  изрядной  части  Восточно – Европейской  равнины.

      Управление  делами  в  такой  компактно – проживающей  общине,  а  по  существу  её  самоуправление  было  основано  как  на  персонально – адресном,  так  и  на  циркулярном  (для  всех)  в  личном  общении  распространении  информации  и  могло  быть  эффективным  только  на  основе  доверия  руководителей  и  руководимых,  а  равно  и  при  отсутствии:

• Во – первых,  лживости,  как  способа  заказать  и  скрыть  свои  ошибки  или  управлять  людьми  как  орудиями  в  достижении  каких – либо  своих  или  групповых  целей.
• И,  во – вторых,  личностного  самодовольства,  в  жертву  какому  «идолу»  общество  допускает  приносить  всё,  вплоть  до  жизни  других  людей,  биоценозов  и  планеты  Земля.
      
      По  существу  это  означает,  что  внутри  общины  может  быть  более  или  менее  ярко  выраженная профессиональная  специализация,  но  иерархичности  личностных  взаимоотношений  быть  не  может,  и  каждый  человек  для  общины,  не  превысившей  порог  максимальной  численности,  дорог.

     Если  же  говорить  о  Русском  духе  как  об  определённом  культурно  обусловленном  и  поддерживающем  воспроизводство  культуры  эгрегоре,  то  его  алгоритмика  включает  в  себя:

• Ту  общинную  Этику,  которая  была  выявлена  выше  как  необходимая  для  устойчивости  общинного  уклада  жизни  в  приемственности  поколений.
• Свойственную  этой  этике  искренность в  понимании  сути  Добра  и  Зла  в  их  конкретных  жизненных  проявлениях.
• Искреннюю  (а  не  показную)  самоотверженность  в  приверженности  Добру  в  полноте  и  внутренней  непротиворечивости  алгоритмики  психики  личности.

     Полная  искренность,  целостность  психики  (в  смысле  согласованности  и  взаимной  связанности  составляющих  её  специализированных  по  предназначению  алгоритмов),  самоотверженность  вплоть  до  самопожертвования  и  общинная  этика  в  целом  это – то,  что  Не  свойственно  людям  в  их  большинстве  в  толпо – «элитарном»  обществе.  Поэтому  с  переходом  от  общинности  к  тол-по – «элитаризму» - у  большинства  Русских  это  осталось  лишь  на  уровне  «гене-тики  духа»,  что  далеко  не  у  всех  обязательно  проявляется  в  течении  жизни,  но  в  общем  Русском  духе  присутствует  как  бессознательные  компоненты  его  эгрегориальной  сборки  (соборности),  соответствующие  эпизодическим  проявлением   русского  духа  у  множества  людей. 

      Благодаря  древнему  союзу  Великой  Руси – наследнику  ещё  более  древнего  Великого  Венедского  Союза – русская  цивилизация  устойчиво  самоуправлялась  в  режиме  общинной  культуры  и  форме  государственной  конфедерации  на  протяжении  большей  части  первого  тысячелетия  новой  эры,  показывая  своим  существованием  пример  работоспособной  альтернативы  ведически – знахорской  культуре  древних  высокоорганизованных  государственных  цивилизаций  и  культуре  древнеплемённых  союзов. Как  показывают  исторические  факты,  в  период  Вели-кой  Руси  на  всей её   территории  никогда  не  было  рабства  (ни  в  каких  её  фор-мах) – в  отличие  от  многих  других  государств  и  племённых  союзов.  Это  обес-печивало  многовековую  настройку  генетического  аппарата  русских  (и  в  духов-ном,  и  в  биологическом  смыслах)  на  норму  общинного  образа  жизни.  Последнее  в  условиях  свободы  от  воздействий  на  Русскую  цивилизацию  чуждых  толпо – «элитарных»  культур  обеспечило  русским  устойчивый  многогранный  образ  свободы  наиболее  близкий  к  тому,  что  в  это  понятие  вложил  Бог.  Именно  поэтому  Русский  дух  ближе  всего  к  Божественному  Промыслу  (в  части  не  касающейся  попущения  Ближнего),  нежели  духовности  других  региональных  цивилизаций  Земли.

     В  тоже  время,  Россия – Русь – одна из   региональных  цивилизаций  на  планете,  вбирающая  в  себя  на  протяжении  всей  истории  окружающие  её  народы.  Русь – самозабвенное  зеркало  Мира  в  том  смысле,  что  после  гибели  предшествующей  неправедной  глобальной  цивилизации  человечества  почти  полностью  лишилось  осознанной  памяти  о  ней,  утратив  её  культуру,  а  в  становлении  культуры  но-вой   глобальной  цивилизации,  которая  объединит  всё  человечество  в  Человечности.  Русь  вбирает  в  себя  все  другие  культуры  и  несущие  их  народы  по  мере  того,  как  непредвзято – самозабвенно  решает  в  своей  жизни   вопрос  «что  есть  Правда – Истина  из  всего  того,  с  чем  она  имеет  дело  в  своей  жизни?».

     Иными  словами  мы – Русь – по  своей  сути  цивилизация  Мира  (этот  «эталон»  сохранён  как  Русский  дух  на  уровне  генетической  памяти  большинства  русских  людей,  оставшейся  от  жизни  в  докризисном  периоде  в  I  веке  н.  э.):

• Если  мы  не  ошибаемся  в  ответе  на  указанный  вопрос,  то  в  границы  Руси  вливаются  новые  народы,  а  их  культуры,  освободившись  от  какой – то  прежде  свойственной  им  порочности,  вливаются  в  культуру  самой  Руси,  обогащая  её  свойственной  им  истиной.
• Если  мы  ошибаемся  в  ответе  на  указанный  вопрос,  то  к  ошибочно  решён-ному  в  прошлом  вопросу  Божий  Промысел  возвращает  нас  снова  и  снова  до  тех  пор,  пока  не  придём  к  истинному  ответу  на  него.

    При этом  земли  и  народы  вливаются  в  Русскую  многонациональную  цивилизацию,  становясь  русскими.  И  этот  процесс  лежит,  по  нашему  убеждению,  в  русле  Промысла.  Мы – Русь – задаём  тот  «общий  аршин»,  о  котором  писал  Ф. И.  Тютчев,  но  мы  задаём  его  на  будущее;  а  во  всякое  настоящее  другие  пытаются  изменить  нас  полученным  от  нас  же  некогда  в   прошлом  и  обречённом  к  отмене  стандартом.

     Именно  по  этой  причине – являющейся  суть  региональной  цивилизации  Руси  на  этапе  становления  человечности  после  краха  предшествующей глобальной  цивилизации – безрассудно  легковерны,  доверчивы,  и  очертя  головы  бросаемся  во  всевозможные начинания,  скоропостижно  уверовав  в  нечто  новое  и  полностью  отрекшись  от  своего  не-давнего  прошлого.

     Но  скороспелая  фанатичная  вера  во  что – либо  у  нас  краткосрочна  и  возникает  только  при  выходе  из  кризисов  развития,  в  которых  выражаются  наши  же  прошлые  уходы  от  своевременных  ответов  на  вопрос  «что  есть  истина?»  и  наши  же  прошлые   ошибки  в  ответах  на  него.  Потом  она  так  же  быстро,  как  пришла,  проходит.  И  мы  начинаем  сомневаться  в  том,  что  прежде  успело  стать  неусомнительной  фа-натичной  верой  и  начинаем  испытывать  её  на  истинность,  в  убеждённости,  что  истина  устоит  во  всяком  испытании  жизнью,  а  ложь  и  ошибки  рухнут. Это  кассается   всего:  как  вероучений  в  богословских  доктрин,  заведомо  не  подтверждаемых  в  искусственно  поставленных экспериментах  (но  истинность,  которых  может  подтвердить  либо  опровергнуть  только  сама  жизнь),  так  и  научных  гипотез  и  теорий,  которые   могут  быть  подвергнуты  проверке  экспериментом.

      Единственное  в  чём  большинство  никогда  в  Руси  не  сомневалось,  так  это  в  том,  что  Всевышний  Бог,  предопределивший  бытие  Мироздания,  есть  и,  что  с  Ним  должно  человекам  жить  в  ладу.  Да  и  многие  из  тех,  кто  в  эпоху  государственной  идеологии   материалистического  атеизма  утверждали,  что   Бога  нет,  всё  же  в  жизни  вели  себя  по  совести,  которая  чувствовала,  что  Бог  есть  и  жить  надо,  воплощая  в  реальность  ощутимый  совестью  Промысел.

       При  этом  Русь  не  помнит  в  своей  истории  фактов,  когда  в  ней  рождались  «пророки» - восприемники  «откровений  Свыше»,  которые  бы  становились  основой  господствующих  на  Руси  вероучений.  Все  вероучения,  которые  заместили  собой  языческие   верования  народов,  живущих  в  границах  Русской  цивилизации – привнесены  извне.  Они  так  или  иначе  были  приняты  народами,  но  и  после  этого  русские  разных  народностей  спорили  об  образе  Божием  (т.  е.  о  своде  представлений  обо  всём  Божественном  как  таковом)  и  о  том,  что  представляет  собой  лад  человеков  и  Всевышнего  Бога  по  существу  и  по  форме.  Мы  всегда  спорили  об  этом  среди  себя,  и  многие  вопреки  господствующим  традициям  прямо  оглашали  то,  что  было  у  них  на  душе.  Вопрос  всегда  состоял  и  состоит  только  в  том,  Бог  ли  положит  это  на  душу,  либо  кто – то  был  одержим  и  истинно  шёл  против  Промысла,  фанатично  призывая  при  этом  Бога  себе  в  помощь.  И  эти  споры  наши  всегда  были  непонятны  иностранцам.  Мы  же – в  стремлении   обрести  истину  и  воплотить  её  в  жизнь – были  беспощадны  и  к  себе,  и  к  окружающим   в  этой  жизни,  уповая  на  милостивый  Суд  Божий.  И  надо  полагать,  что  именно  за  это  неискоренимое  стремление  к  выявлению  и  воплощению  Правды – Истины  в  повседневную  жизнь  нам  прощалось  и  прощается  Богом  многое  из  того,  что  не  прощалось  другим,  ныне  исчезнувшим  культурам.

      Так  мы  преодолели  к  1917  году  за  900  лет  библейский  идеалистический  атеизм.  По  существу  так  же,  но  всего  за  70  лет,  к  1991  году,  мы  преодолели  и  материалистический   атеизм  в  форме  марксизма.  И  теперь  русская  верующая  совесть,  набравшись исторического  опыта,  оказалась  в  такой  же  ситуации  выбора  веры,   в  какой  была  в  эпоху  обусловленного  многобожием  и  идолопоклонством  кризиса  язычества,  имевшего  место  в  канун  принятия  ислама  волжскими  булгарами  (современный  Татарстан)  в  889  году  и  крещения  Руси 988  году. (37*).

                26.06.2019  год