Труа - два

               
     - Что хевсуры ?
     Пронзительный и требовательный голос глазастой и смешливой Евы Грин поднял Диту фон Тиз на рассвете, когда так сладко спать в потных объятиях толстого миллиардера со Среднего Запада, он попердывал сквозь сон, наполняя миазмами сгустившуюся маразмом атмосферу будуара блистательной и матерой, украшенного перьями какими - то, х...ней, если сказать прямо, на палочке в стеклянной баночке, стриптизерша даже умудрилась где - то надыбать неприличные фотки волосатомандовой Бетти Пейдж, отчего ее мимолетному любовнику, между прочим, не суждено проснуться. Приснится ему в кошмаре голая и гнусная Бетти, подойдет в упор и схватит щупальцами за подбородок, с которого, как известно, лицо начинается. Станет будет отмахиваться лопатой Хичкока от нее купивший Дитушку на ночь за дольку малую инвестор, пока не осознает, что п...дец. Куда вот ни плюнь - везде поганая мразь Украина, заполонила долбанная потаскуха новостные ленты, будто нет других стран на планете, везде одни деревья и сраные хохлы, ублюдки и рвань, кишат, хренов рассадник проституток, завалили шлюхами уже и неприсоединившиеся государства, местным шалавам отгрызают прибыля приезжие украинки, а ведь мясник Билл предупреждал не только о не трогай ниггера, но и экономицки.  " За работу коренной зуб уплочивает дантистам Дантона ( а он - Жорж ! ) двадцать пять центов, четвертачок, то есть, вонючий и ржавый ирландец берет десять никель или, как выражаются армяшки, дикон бабок, а хохлы, суки рваные, соглашаются робить бесплатно, лишь бы упомянули их в  " Хронике текущих событий " предатели из НТС, сведшие с ума Жженова и Бекаса ". Так говорил Заратустра, товарищ Ариэлька, маленькая моя любимка в смешных носочках. И звали Заратустру на тот миг реинкарнации именно Биллом, Скорсезе чотко просек тему, очком почуял вопиющность актуальности, пробил ненастоящесть мексиканских геномов носастой Чэнел Сантини, так охрененно трахающейся и в гэнгбэнг, что сдулась старушка Бэйли, окочурилась лошадкой шарапихи и ускакала под юбку Пикачу.
     Под юбкой Пикачу тогда неспокойно было. Смеркалось. Ползали крабы, инаугурировались ничтожества, проводились прямые линии и записочки для бога терялись попыхами. Вечная херня творилась под юбкой Пикачу, поэтому Ева Грин и позвонила Дитушке, устав лицезреть дичь дурацкого инженера из Ленинграда, как всегда мудро решив : нужны хевсуры.
     - А мамыньки, ухойдакали ! - ритуально вскричала Дита, понимая эмпирически, что француженка просто так не звякнет, по - любому назрел п...дец и нужно решать вопрос по уму и быром.
     - Ну, - кратко соответствовала Мопассаном Ева, сничтожая в манду все виды спорта, включая конфетки из говна. И тут любовнику Диты приснилась Бетти. Голая.
     - Обожди, - неожиданно сказала Дитушка, разглядывая конвульсии толстяка с интересом, но без любопытства, уж такое было место, этот ее будуар, не первому снилась Бетти, а результат один - х...й на глаз, как говорится, - не кипешуй пока. Тута не до хевсуров, тута богатый в перьях человек переходит в ипостась члена правительства подонка Зеленского, словно колесом вырожденческой сансары укручивая яйца потусторонним дерьмом политической направленности.
     - Добей его, Федор ! - завизжала Ева, отчего - то именуя Диту каким - то Федором. - Из пулеметов !
     - Говорю, обожди, - перла буром, как командировочный, но в отказ Дита, решая умственно иную ддиллемму момента, - привыкла титьками трясти на съемочных площадках, лошадь, - ругалась спросонья блистательная и матерая, закуривая  " Казбек " вместе с папахой, подаренной Дите Махмудом Эсамбаевым в сороковом годе до нашей и вашей эры, товарищ Ариэлька, - надо сначала выяснить, какого Сашу имел в виду Иван Турист, расхаживая по ВДНХ.
    - Тебе не по х...й ? - шипела в телефонную трубку Ева с той стороны океана. Они обе в Париже проживают, поэтому вот так вот.
    - У меня манда, - шептала, ужасаясь неадекватности проигрывающей графине Вишенке Богини Дитушка, трепеща густо набриолиненым телом человека древнего, как дуб.
    - Тогда Пушкин, - нашлась Ева и все махом разрулилось, ведь Пушкин - не Сурков ни х...я. Пушкин - это Пушкин.