Не оставляй меня одну, не отдавай меня ему

Пост – оба канона. Рокэ в Лондоне,
Мишель после учёбы тоже перебралась туда.
Навеяно внешним сходством Альмы и Мишель
и песней Валерии и С. Пьехи «Ты грустишь».

Лондон вокруг давно стал привычным. Иногда Рокэ даже казалось, что никуда он и не уезжал. В конце концов, его мир всё равно сузился до малышки Альвы. С ней он был постоянно, с бывшей женой виделся только по необходимости. Иногда ему казалось, что Ло уже раздумала его возвращать. Что ей просто надо на кого-то спихнуть ребёнка, внезапно и серьёзно заболевшего. И устраивать свою жизнь.
Ну и ладно. Они с Альвой только и остались друг у друга. А ни один его, Рокэ, роман всё равно ничем хорошим не кончился.
И этот день казался совсем обычным. Погода радовала на удивление, Альва рисовала мелками на асфальте, Рокэ, так сказать, одним глазом любовался рисунками, другим следил, чтобы дочка не перенапрягла спину.
– Милая, эти рисунки так недолговечны, жалко даже… Может, перейдёшь на бумагу и краски?
– Ничего, пап! Вон тут ещё сколько места! А если пойдёт дождь – я просто потом начну всё сначала.
Рокэ рассеянно скользнул взглядом вдоль всей аллеи. И в самом её конце, в солнечных лучах увидел девичий силуэт, весь в волнах кудрей. Такой до боли знакомый…
– Альма?
– Что, пап? – дочка, видимо, не дослышала.
– Нет, ничего, я случайно…
Альма в Лондоне? Зачем это ей?
Конечно, этой девице может взбрести в голову всё, что угодно. И с ним, Рокэ, это может быть никак и не связано. Она ведь ещё с год назад ясно дала понять, что он ей безразличен и даже неприятен. До брезгливости.
Все эти мысли проносились в голове Рокэ, пока девушка приближалась. А потом вдруг, сразу он увидел своим особенным взором художника: не она.
Хорошо, что не окликнул.
Плохо, что так беззастенчиво разглядывал.
– Вам чем-то помочь? – её голос развеял последние сомнения. К тому же она говорила на языке, который явно был ей родным.
А вот он, Рокэ, какое-то время подбирал английские слова, прежде чем ответить.
– Спасибо. Всё в порядке. Я принял вас… за свою знакомую. Извините.
– Ничего страшного.
…Глаза зеленее, лицо не столь удлинённое… Это заметно, только если сильно приглядываться. А вот носик у неё очень интересный. Неповторимый, хоть и маленький.
– Хотел бы я вас нарисовать… не сочтите за дешёвый подкат.
– А вы попробуйте. Только по памяти.
– Договорились. Память у меня хорошая. А показать, что получится?
– Если нам повезёт снова столкнуться.
* * *
Давно уже Рокэ не рисовал так вдохновенно. Может, вообще со времён той истории с Альмой. Будто ловил в воздухе мгновения счастья и переносил на холст. Девушка глядела на него как живая. И теперь он просто не понимал, как мог перепутать её с Альмой.
Закончив картину, Рокэ вышел с ней на то же место. И долго смотрел вдаль, в конец аллеи. И назавтра пришёл, и потом…
Через пару дней девушка появилась снова. И, конечно же, мимо не прошла.
– Потрясающе! – произнесла она по-испански.
– Вы говорите на моём языке? – он даже забыл обрадоваться комплименту.
– Всегда были отличные оценки по этому предмету, – она улыбнулась. Показалось – не слишком весело.
– Приятно слышать, – Рокэ подбодрил её самой зажигательной, самой мальчишеской из своих улыбок. – Разрешите представиться – Рокэ Мадрона.
– Мишель. Ричардсон. Рада знакомству.
Рокэ подписал ей портрет. И сказал, что для себя нарисует ещё хоть сто.
* * *
Выставка принесла ему недюжинный успех. И снова за счёт нескольких портретов, хоть в этот раз и вполне скромных.
На открытии Мишель стояла, замешавшись в толпу, и, к счастью, никто кроме Рокэ её не заметил.
А вот он потом проводил до дому.
Жила она на съёмной квартире и, похоже, вкладывала все силы и средства (небольшие) в уют. Это было знакомо и понятно. И Рокэ очень хотелось узнать больше.
Мишель приняла приглашение на ужин. И не одно. Но держалась как будто отстранённо. Рокэ не слишком настаивал – может, сама расскажет.
…Она говорила с ним только по-испански. Может, так её меньше волновали воспоминания.
– Я не готова пока к новым отношениям. Мой парень сначала вытирал об меня ноги. А когда понял, сколько я для него значу, – буквально тут же попал в аварию и потерял память. И уже не смог ни вернуть то чувство, ни передать его мне. Значит, не судьба.
– Но ты пока его не забыла.
– И ты пока не забыл. Ту кудрявую, за которую ты меня принял.
– Я пытался. Пока не повезло.
– Я тоже… пытаюсь.
– Мы можем хотя бы попробовать? Я не буду навязываться.
– Я понимаю, у тебя дочка и искусство. У меня тоже работа. Но попробовать я согласна.
Рокэ видел: ей страшно. Но больше всего страшно остаться одной с воспоминаниями…

Март-апрель 2019