писанина? да ну

       Джек уставился на её тело и ухмылялся. ему нравилось сидеть и смотреть, как она переодевается. в ней было что-то магическое, особенное. то, как она разбрасывает волосы по футболке, маленький шрам на левой ноге, красивая выпирающая задница, вообще весь профиль. Джек мог наблюдать за всем этим вечно.
       -- хочешь перекусить? -- она повернулась к нему.
       -- а? да жара эта  е б у ч а я, аппетита нет.
       -- а чего ты хочешь тогда?
       он неожиданно поднялся с кровати, на которой сидел, и прижал её к себе, прихватив обеими руками за голую задницу.
       -- Джек, я... -- её голос потонул в поцелуе.
       -- надо идти?
       -- да, -- она оставила на его губах укус и ушла пописать.
       он взял бутылку пива, вышел на лестницу, потянулся и стал разглядывать округу. стояк в шортах выпирал что надо. в соседних домах уже давно кипела жизнь, а они с Лилианой только встали. солнце пекло адски, не щадило никого. но везде что-то происходило. люди шли куда-то, шли откуда-то. механизм работал вне зависимости от обстоятельств. да и мужик по имени Тед, живущий напротив, пахал как всегда -- в любую погоду. если бы начался метеоритный дождь, он бы так же пахал и чистил свой опрятный газончик, как ни в чём не бывало. он недавно вернулся из соседнего города после долгого отсутствия. никто не знал, где он был и почему. машины иногда подъезжали к его дому и забирали что-то. или, наоборот, привозили.
       -- эй, Джек, -- окликнул его Тед и заглушил газонокосилку, с которой патрулировал свой участок.
       -- здоро'во, чувак.
       -- здоро'во. как жизнь?
       -- идёт, Тедди. а куда --  х у й  его...
       -- ясно.
       -- как сам?
       -- плохо, -- он будто улыбнулся, это была гримаса.
       -- что стряслось?
       -- мать слегла. ездил выхаживать. три месяца не встаёт с кровати.
       -- инсульт?
       -- да какой там. ногу поломала. вот тут, -- он показал на своём теле, -- в бедре.
       -- о, -- Джек смутился.
       -- ага.
       -- оперировать будут?
       -- неа.
       -- почему?
       -- врачи говорят, не выдержит. вот, своими силами теперь.
       -- сочувствую, Тедди.
       -- ага. какие планы?
       -- да мы сейчас с Лилианой. пока тебя не было, что-то поменялось.
       -- поздравляю. ты и сам изменился, Джек. в том году был какой-то осунувшийся.
       -- сам знаешь, трава и всё такое.
       -- завязал?
       -- газон -- зло, я и тебе это говорю.
       -- ещё какое, -- Тед снова ухмыльнулся, -- выпьем как-нибудь вместе?
       -- конечно, выпьем, -- Джек улыбнулся в ответ.
       -- тогда забьёмся на начало недели, в "белую лошадь".
       -- договорились.
       -- ладно, я пойду, -- он наконец вернул газонокосилку в гараж и, махнув рукой, ушёл в дом.
       -- бывай, -- Джек остался. он сел на верхнюю ступеньку и продолжал разглядывать округу, потягивая пиво.
       Лилиана суетилась там, на кухне. её изумительные тосты с ветчиной, сыром и яичницей лежали на тарелке, обрамлённые фасолью в томатном соусе, и пахли так сильно, что запах доносился до крыльца.
       многие дети уже вернулись из школ и собирались в небольшие группы, чтобы поиграть с мячом и собаками. мимо них шла толстая тётка. остановившись, она грозила им пальцем. все знали её, это была местная сумасшедшая, которую звали Дорис. она носила внушительную шляпку зелёного цвета. поравнявшись с домом Джека, она сплюнула на пол и начала бубнить себе под нос о разврате и алкоголизме, но так, чтобы он услышал. Джек слышал и молчал, рассматривая улицу.
       -- милый? -- Лилиана выглянула из дома.
       -- а?
       -- завтрак готов!
       -- скорее, уже обед, -- он закончил с пивом, мысленно улыбнулся и подумал о том, какая чудесная женщина ему досталась.
       они сели за стол вдвоем. Джек надкусил тост и запил крепким раскалённым кофе. это было вкусно. Лилиана смотрела на него и ничего не ела.
       -- а говорил, жара эта  е б у ч а я  аппетит отбивает, -- она улыбнулась.
      Джек молчал.

       после завтрака он снова вышел на крыльцо с бутылкой пива. Лилиана работала консультантом по продажам в вечернюю смену. она села в свой форд и уехала. Джек остался и смотрел вдаль. он думал о чём-то, чего сам понять не мог. но ему было хорошо -- теперь он остался один, предоставленный самому себе. делать что-то не хотелось. день уже перевалил за середину и постепенно начинал угасать. всё вокруг преображалось и покрывалось тенями. мимо проходили пары -- обнявшиеся, целующиеся, держащиеся за руки пары людей. как они выносят друг друга? -- думал Джек. как им не надоедает всегда быть в присутствии друг друга? трогать друг друга? ходить куда-то друг с другом?
       изредка сюда заезжали машины. это была самая восточная часть города. тут находились только частные дома и движение было очень свободным.
       из-за поворота показался старомодный седан. Джек узнал его -- это был его сосед справа, Мартин Киркман, писатель и довольно неоднозначная фигура в мире искусства. изредка он приезжал сюда, как, например, сейчас, а потом так же внезапно уезжал и не появлялся долгое время. он был сложным человеком, в отличие от того же Теда, поэтому общение у них никогда не складывалось. Джек молча наблюдал, как седан парковался на соседнем участке. затем из него вышла симпатичная брюнетка, а следом и сам Мартин. они коротко поговорили о чём-то, а потом достали чемоданы из багажника и скрылись за дверью дома.
       Джек уже закончил с пивом и тоже ушёл в дом. он открыл бар, достал бутылку виски и начислил себе треть стакана. потом достал небольшую тетрадь, ручку, открыл на середине и записал сверху страницы: "сукин сын". текст полился плавно и последовательно. сегодня был отличный, просто замечательный день -- даже писалось легко.
       быть бы ему таким же удачливым, как Киркман. что нужно делать, чтобы тебя печатали не только в сопливых журнальчиках за гроши? вылизать жопу редактору или отвалить парочку зарплат Лилианы? жопу лизать Джеку не хотелось. значит, должно повезти.
       он остановился и посмотрел на стакан с виски. затем выпил его до дна. главное -- не останавливаться, старина. пиши, пиши дальше. иногда выходит действительно ничего. и он продолжал писать.
       может, когда-нибудь он зайдёт в гости к Мартину Киркману и покажет ему свою писанину. есть ли шанс, что Мартин поможет ему, даст начальный залп, толчок, двинет всё это дело в нужном направлении?
       похоже на безумие. это длилось порядка двух часов. в дверь дома постучали. Джек поднялся, чтобы открыть. за дверью стояли две женщины.
       -- добрый вечер.
       -- добрый.
       -- вы Мартин Киркман?
       -- нет, меня зовут Джек.
       -- ох, извините!..
       -- Мартин живет в этом доме, -- Джек указал рукой направо.
       -- спасибо большое, простите за беспокойство, мы...
       -- не благодарите, -- Джек закрыл дверь. "я тебе говорила!" -- голос одной из женщин за дверью удалялся. "тихо! в этот раз стучишь ты" -- ответила вторая, стоявшая по-прежнему близко ко входу в дом Джека.
       он сел за стол, начислил себе ещё долю от стакана, проглотил и уставился в окно. уже довольно стемнело. машины почти полностью прекратились. одной из последних будет машина Лилианы. Джек взял тетрадь и перечитал то, что написал. ему не нравилось, поэтому он выдернул листы и, скомкав, отправил в мусор.
       надо искать работу, подумал он. но как не хочется. ничего не хочется. только посмотри в окно! какое разнообразие. ему нравилось сидеть и смотреть, как всё медленно изменяется. во всём этом было что-то волшебное и необычное. все эти ландшафты и то, как растительность разбрасывает свои ветви, листья и корни по земле, как одни и те же камни сохраняют свою форму день ото дня, как перетекают друг в друга фасады домов. Джек мог наблюдать за всем этим вечно. он допил виски, подошёл к бару. на этом алкоголь кончился.
       Джек взял пару бумажек из кошелька и вышел из дома.

26. VI. 2019