Неделю назад гуляя

Неделю назад гуляя,
Турист всех хотел обнять,
И Грузия рядом, почти как родная,
И с нею поэзия вечера,
Кахетией белой обещала блистать.
Но, боже, как был он наивен,
Пока Руставели молчал!!!
Казалось туристу невинным,
Что там на Мтацминде зачем-то,
Прах Грибоедовых кто-то,
На входе у грота,
Замком навесным закрывал.
Потом, когда стало всё ясно,
Сквозь вопли у Liberty Square,
Что возле Матери-Грузии
Сейчас крокодятлят,
Все те кто вчера улыбался,
В 100 тысяч 500 атмосфер.
Турист же, бедняга, послушал,
Что он оккупант и свинья,
Он, правда, оружия в жизни не щупал,
Но, что то меняет в общем раскладе,
Такая не нужная экс-президентам,
Последняя мелочь, б-б-б и  фигня?!
И долго ещё русофобам скакалось,
В надежде, что бахнет
Заветный green card,
Башкой об Парламент в эстазе стучалось,
Пока не закончились деньги, 
А после обещанный фарт.
Но, то было позже, когда отрезвились,
Турист же уехал в Россию давно,
Те братья, кто с разумом был,
Те печально дивились,
Как можно  так было фатально попутать,
Кахетию белую с порнокино?!
И вот на Мтацминде,
Великий тот русский,
Угрюмо, всё видя,
Безмолвно взирал свысока.
А рядом прижалась супруга,
Что в жизни и смерти  верна,
Надёжней не встретил он друга,
Каким оказалась жена.
Смотрели оба с тоскою,
На весь под Мтацминдой,
Зашквальный бред.
- Ты, тоже, не скрою?!,-
Вдруг, голос спросил.- Дипломат и поэт?!
Великий тот обернулся,
И руки держа в обхват,
- Я был дипломат, что вернулся,
И был я поэт, что горем ума был объят.
А впрочем, что тебе надо?!
Ты тень, ровным счетом, как мы,
Здесь много мужей достойных,
Ты имя своё назови.
Но, голос ответил чуть слышно.
- Я был твой товарищ,
Я был побратим.
А прочее, друг мой, лишнее.
Вопрос у меня есть один.
- Ну что ж, задавай, я подумаю,-
Ответил поэт, и руки развёл в ночи.
- Скажи свою мысль умную,
Когда на земле Сакартвело исчезнут,
Раздоры и склоки,
Что сеют мерзавцы и трепачи?!
Помыслил тот русский,
Потом покивал вокруг,
-У нас по ночам,
В душах здесь  не тускло...
Ты понял ответ, мой грузинский друг?!
-Вполне. Я его осознал.-
Картлиец ему отвечал.
-Тихой Мтацминде ночи,
Шепнул русский тот,
И с женою  пропал.
Грузин же ещё постоявши,
Всё в небо безмолвное грустно смотря,
Ушёл в темноту, промолчавшую,
Что снизу гремит Война,
Которой конца и края,
Давным уж давно не видать.
Неделю назад гуляя,
Турист всех хотел обнять...