Сёстры и братья часть 1 глава 24

Николай Александрович
То ли снег идёт, то ли дождь. Может день стоит, может ночь. Потерялся я в городской толпе, потерял покой по пути к тебе… Ночь воспоминаний продолжалась. Иосиф Виссарионович Сталин периодически бормотал непонятные стихи, затем замолкал.
- А ведь я родился в крестьянской среде, когда на закате люди отдыхали, а с рассветом просыпались! - вздохнул Иосиф Виссарионович. - Но мне полжизни пришлось жить при другом графике.
- Мы тоже привыкли, - призналась Валентина Истомина, - не спать ночью, а засыпать с Вами под утро…
- Мне это никогда не нравилось, но так лучше для страны!
В 1938 году он окончательно поменял день на ночь. Теперь работал после обеда и ночью. Вместе с ним не спали начальники всех учреждений необъятного Советского Союза.
- А вдруг хозяин неожиданно позвонит… - рассуждали они.
Никто не удивился, когда глубокой декабрьской ночью в Московский планетарий позвонили с Ближней дачи вождя. Там шло полуночное застолье у Сталина, обычное после трудового дня высших руководителей СССР.
- А я говорю не она! - во время позднего ужина поспорили о названии звезды, которая сияла над головами, когда вышли прогуляться.
Вячеслав Михайлович Молотов категорично утверждал:
- Эта звезда над дачей Орион!
Лазарь Моисеевич Каганович уверено назвал её Кассиопеей. Сталин решил остановить их долгий спор и велел охране позвонить в планетарий. Директор планетария был не астрономом, а офицером НКВД.
- Директора-астронома давно арестовали... - растерялся он и попросил немного времени, чтобы узнать о звезде у астрономов.
Чтобы не обсуждать по телефону столь ответственный вопрос, директор велел немедленно привезти в планетарий известного астронома Астрова. 
- Он был другом недавно арестованного ленинградского астронома Нумерова... - шепнули новому директору.
Накануне в Ленинграде арестовали всех знаменитых астрономов, почти всю Пулковскую обсерваторию. 
- Раскрыли там настоящий троцкисткий центр! - знал он.
Днём Астров на улице встретил знакомого, которого выпустили на волю. Он заинтересованно спросил:
- Рад, что вы снова на свободе! Как там было, в тюрьме?
- Превосходно! - ответил старый большевик. - Завтрак в постель, кофе и какао на выбор, обед из трёх блюд. После обеда мы занимались спортом, пили кофе с пирожными. Затем короткий «тихий час»», а после ужина кино.
Собеседник был необыкновенно поражён:
- Действительно здорово! Я недавно встречался с Нумеровым, он там тоже побывал. Так он совсем другое рассказывал…
Бывший заключённый грустно кивнул:
- Ну да, потому-то его опять арестовали...
Поэтому в эту ночь Астров не спал, ждал ареста. Когда за окном он услышал звук подъехавшей машины, то понял:
- Это конец!
В дверь требовательно позвонили. Он умер на пороге от разрыва сердца.
- Астроном нынче пошёл слабеньким, - выругался директор.
Пришлось ему отправлять машину ко второй оставшейся знаменитости. Астроном Марсов был ближайшим другом Нумерова. Звук подъехавшей машины он услышал в половине третьего ночи.
- За мной? - в окно Марсов увидел чёрную машину.
Когда в его дверь позвонили, он, открыв окно, полетел к любимым звёздам. Но не вверх, а вниз. Только в пять утра, потеряв ещё одного астронома, директор вспомнил, что в следственном изоляторе сидел блестящий молодой астроном Николай Александрович Козырев.
- Этот хотя бы никуда не денется и не умрёт, - обрадовался он и позвонил коллегам. - Так, как уже арестован.
Козырева вызвали из камеры, он уточнил имя самой яркой звезды над Москвой. Следователь позвонил в планетарий и продублировал название. Директор планетария стал лихорадочно названивать на дачу в Кунцево. Впрочем, там уже забыли про спор о звезде. Другие звёзды гасли в это время.    
- Заканчивается время Ежова… - чувствовали  люди в доме Сталина.   
Недавно удачно всплыло заявление в ЦК от начальника одного из управлений НКВД Журавлева. Он сообщал, что не раз докладывал Ежову о подозрительном поведении работников, преследующих невинных людей.
- Но Ежов его доклады игнорировал… - уточнил Иосиф Виссарионович.
Заявление Журавлёва немедленно обсудили на Политбюро. Ежова подвергли резкой критике, он написал покаянное письмо:
- Даю большевистское слово учесть свои ошибки...
Лаврентия Павловича Берию назначили заместителем Ежова. Вовсю шла проверка деятельности НКВД.
- Как когда-то Ежов проверял деятельность смертника Ягоды, - понимали партийцы, - проверкой его руководит призванный из Грузии Берия. 
В декабре Берия стал главой НКВД. Если раньше НКВД уничтожал партию, то теперь новая, созданная Сталиным партия уничтожала ежовские кадры. Приняли решения ЦК о контроле партии над НКВД. Партийные комиссии начали пропалывать органы, летели головы вчерашних палачей.
- Откат террора идёт через кровь… - шептались обыватели.   
Ежов сходил в могилу постепенно. Некоторое время кровавый карлик оставался секретарём ЦК и председателем Комиссии партийного контроля. Но арестовали помощников, и его имя исчезло со страниц газет.
- Ежов тихо приходит в свой кабинет и целыми днями сидит один в прострации! - шушукались коллеги.
Его портреты висели во всех учреждениях, но к нему никто не заходил. Затем могущественнейшего Ежова, символ террора, арестовали и обвинили:
- «Ежов изобличается в изменнических шпионских связях с польской, германской разведками и враждебными СССР правящими кругами Польши, Германии, Англии и Японии, возглавил заговор в НКВД».
Иосиф Виссарионович суммировал все разведки, связь с которыми Ежов приписывал своим жертвам. Пришлось ему всё признавать, но на суде сказал:
- По натуре я никогда не мог выносить над собой насилия. Поэтому писал всякую ерунду. Ко мне применили самое сильнейшее избиение.
Но есть пункты обвинения, от которых он не отказался:
- Я имел интимную связь с женой подчинённого и с её мужем... 
На высоких дверях великолепных квартир Дома на набережной появлялись всё новые сургучные печати. Пришла очередь мужа Анны Аллилуевой - Реденса. Он работал с Ягодой, был одним из заместителей Ежова. Когда их расстреляли, Реденс был откомандирован в Казахстан.
- В Алма-Ате он старался вовсю, - знал Берия, - свирепствовал, выявляя врагов, но судьба его решена… 
Когда он заговорил об аресте Реденса, Сталин резко возразил:
- Разберись тщательно... я не верю, что Реденс враг.
Вскоре Реденса вызвали в Москву и арестовали. Анна Аллилуева через Васю просил о встрече, но Иосиф Виссарионович заявил сыну:
- Я ошибался в Реденсе. Принимать Анну больше не буду. Не проси.
Реденса расстреляли. Расстреляли и Бухарина. Одновременно чистили заграницу. Там главное осиное гнездо, туда Сталин прежде направлял оппозиционеров, выключая их из политической борьбы.
- Теперь нужно вернуть их обратно! - приказал он.
Действовали одинаково. Вызывала людей в Москву на повышение. Антонов-Овсеенко был вызван из Испании для назначения наркомом юстиции. Лев Карахан вызвали из Турции, ему предлагали должность посла в Вашингтоне. Оба были арестованы и расстреляны в Москве.
- Вам нужнее… - когда его вызвали на расстрел, Антонов стал прощаться, снял пиджак, ботинки, отдал товарищам и полураздетый ушёл.
Двадцать лет назад, в шляпе набекрень, с волосами до плеч, он объявил низложенным Временное правительство. Теперь его босого вели к расстрельной камере. Карахана расстреливали вместе с группой мнимых «немецких шпионов».
- Хорошая компания собралась, - пошутил он. - На том свете будет, о чём поговорить…
- В аду не разговаривают… - мрачно уточнил Авель Енукидзе.
Вместе с ним, бывшим послом, бывшим заместителем наркома, шёл на расстрел и бывший секретарь ВЦИК Авель Енукидзе.
- Ты думаешь, всё же попадём туда, а не рай? - переспросил Карахан. - Хотя я лично не боюсь вечных мук…
- Настоящих коммунистов в рай не берут! - заверил Авель.
Их расстреляли в декабрьскую ночь накануне дня рождения Сталина, на котором так часто веселился его друг Енукидзе. Весь год продолжалось истребление дипломатов и разведчиков. Отравили главу разведки Слуцкого и устроили ему пышные похороны, чтобы не пугать сотрудников. Отзывали резидентов. По возвращении в Москву они получали назначение в новую страну, о чём и успевали сообщить коллегам.
- Только нужно отдохнуть! - им давали заслуженный отпуск.
Они уезжали отдохнуть в роскошный санаторий, вернувшись, получали документы для новой работы. Их провожали друзья на вокзале. На первой станции в их купе входили особисты. Решающие их судьбу люди собрались на Ближней даче и продолжали позднее застолье.
- Почему до сих пор не позвонили из планетария… - внезапно опомнился Каганович. - Мы так и не выяснили названия этой звезды.
- Значит там засели враги! - изрядно выпивший Молотов поддержал его.
Сталин иронично улыбнулся и сказал:
- Далась вам эта звезда!.. Я в юности работал в обсерватории и насмотрелся на них в телескоп. Однажды привели поглазеть в телескоп  богача араба. Посадили гостя на стульчик. Было полнолуние. Навели телескоп на наше магическое ночное светило. Не знаю, во сколько раз увеличение поставили. Этот дурень припал глазом к окуляру. Сначала замер, просто окаменел. Потом только: «Вай! Вай!» и руками всплескивает. И вдруг как завопит: «Шайтан! Шайтан!» Опрометью в дверь, лоб расшиб. Еле его отловили. А он дерётся, кусается. Пришлось связать и отправить в психушку.
Козырев был осуждён в связи с «Пулковским делом» на десять лет тюремного заключения. Хватило заявления судьи о подсудимом:
- Сторонник идеалистической теории расширения Вселенной.
Николай Александрович был отправлен в лагеря Туруханского края, где когда-то отбывал ссылку Коба. В страшной Дмитровской тюрьме, и в вагоне для скота по пути в лагерь Козырев размышлял о вулканах на Луне.
- Это главное! - даже в аду он продолжал думать.
Как-то в ночной беседе с другим зеком-интеллектуалом он объявил:
- Не согласен с Энгельсом в том, что Ньютон индуктивный осёл!
Интеллектуал оказался стукачом. Козырев был вызван к начальству лагеря и после идеологического диспута приговорён к расстрелу за недоверие к классику марксизма и другие крамольные мысли.
- Считает Гумилёва хорошим поэтом, а Дунаевского плохим композитором! - перечислил его грехи начальник. - В беседе с нашим сотрудником заявил, что бытие не всегда определяет сознание!
Но у расстрельной команды было много работы. Пока он ждал, отменили приказ, ограничившись новым сроком. Николай Александрович выжил в ГУЛАГе, после освобождения научная работа о Луне принесла ему мировую славу. До этого дня оставалось много времени, а пока директор обсерватории дозвонился охране на Ближней даче и попросил дежурного офицера:
- Передайте товарищам Молотову и Кагановичу...
- Некому передавать, все спать давно ушли, - вяло ответил дежурный и повесил трубку.
 
Степан Афанасьевич
Вдова это женщина, которая уже не находит в муже недостатков. Марина Генсицкая в супруге Владимире недостатков почти не находила. Несколько лет они жили счастливо, не замечая улетающего времени.
- Нет лучшего зрелища, - каждое утро любовался её Генсицкий, - чем красивая, молодая женщина, спящая в твоей постели!
Их сын Борис рос необыкновенно красивым, здоровым и умным мальчиком. Он радовал родителей, и казалось, так будет продолжаться вечно.
- Если человек счастлив, - думала она, - жизнь проходит незаметно!
Они снова жили в Москве, в доме матери Марины. Мария Девина по-прежнему оставалась красивой женщиной, но даже не помышляла после смерти Николая Михайловича Пржевальского о новых отношениях.
- Всё что мне осталось, - часто говорила она дочери, - это память и этот дом, купленный на деньги от продажи его имения в Смоленской губернии.
Генсицкому надоела провинциальная армейская жизнь, и он перевёлся в один из артиллерийских полков, расквартированных в бывшей столице.
- Благо, что войны в ближайшее время не предвидится, - рассуждал Владимир. - Скоро можно будет выйти в отставку и зажить нормально...
Он любил природу, мог часами сидеть на берегу пруда с удочкой. Для  рыбалки Генсицкого на лето семья снимала дачу в Подмосковье.
- Вот только с соседом нам не повезло… - вскоре понял он.
Степан Афанасьевич Зиновьев раньше служил в Министерстве путей сообщений, и даже выйдя в отставку, не бросил некоторые железнодорожные привычки. Он вечно что-то ремонтировал, мастерил и собирал.
- Всё бы ничего, но старик относится к категории людей, - смеялась Марина: - Строить он любил, но не умел!
Целыми днями, а особенно в выходные, начиная с семи утра, он обстругивал всякий деревянный хлам. Затем сбивая из него бесчисленные курятники, собачьи будки на своём обширном дачном участке.
- Невозможно нормально выспаться после нервной службы, - стонал Владимир, разбуженный очередным строительным проектом соседа.
Когда доски заканчивались, он брал гнутые гвозди и ровнял, словно дятел, стуча по наковальне. На предложение Генсицкого купить ему ведро новейших гвоздей, старик посмотрел на него как на идиота и изрёк:
- Ты за кого меня принимаешь? Да мне если надо будет, я вагон куплю.
Степан Афанасьевич обслуживал царский поезд императора Александра III и любил рассказывать, как 17 октября 1888 года едва избежал смерти:
- При крушении состава около Харькова огромное бревно врезывалось в столовую, где завтракал царь, и остановилось в два вершках от моей головы!
Он был малоросл, чрезвычайно подвижен, хотя и хромал на левую ногу.
- Я не удивлюсь, если катастрофа произошла по его вине… - шипел Владимир, когда Зиновьев в очередной раз рассказывал об этой истории.
Он возмущался хамским поведение соседа, пока Марина не сказала:
- А что ты удивляешься, ведь он не человек!
- Как это?! - опешил муж.
- Это потомство прежних версий человечества, - ответила она. - Их можно отличить по признакам. Островерхие уши, с вросшей мочкой. Большой хрящевой выступ на среднем ухе. Ярко выраженные надбровные наросты на лбу или демонические ноздри. Огромный рот. Низкий рост, хромота, сухорукость и косоглазие. Непропорционально большая голова и короткие ноги. Всё чрезмерное во внешности указывает на то, что носитель не человек. Они заикаются, шепелявят или картавят.
- Таких действительно стало много… - согласился Генсицкий.
- Со временем их станет больше, они вступают в смешанные браки.
- Мне не нравится, когда ты заводишь заумные разговоры! - уточнил он.
Марина так разволновалась после разговора, что схватила первое, что попалось под руку, и выскочила на крыльцо. Там осознала, что держит нож для обрезки деревьев, лезвие которого было изогнуто подобием крючка. Вертела она в руках ножик и вдруг услышала:
- Здравствуйте! Что за нож и зачем он вам?
Валентина Алексеевна, достойная жена шумного соседа вышла из своего дома. Генсицкая задумчиво ответила:
- При случае будет, чем харакири сделать кое-кому...
Собеседница восторженно закивала:
- Никак приготовить что-то решили, кулинар-то вы всем известный!
Несмотря на некоторые неудобства на даче им жить нравилось. Разбуженный неутомимым Зиновьевым муж Владимир сразу уходил на протекающую вблизи речку, а Марина хлопотала по хозяйству.
- От Степана Афанасьевича бывает польза, - подумала она.
Недавно сосед по её просьбе соорудил знатную скворешню. Укрепил скворешник на длинную жердь, воткнул в землю, напротив беседки, в которой Генсицкие любили, попивая вино, посиживать вечерами.
- Неделю скворешник пустовал, - присмотрелась Марина. - Противные птички не хотели там селиться. Полетают вокруг него, да и летят дальше.
Утром два скворца соблаговолили занять пустующую жилплощадь.
- Отлично! - обрадовалась она и погладила трущегося о её ноги кота.
Птицы дружно занимались обустройством гнезда, а кот наблюдал за суетящимися птичками. Лёжа рядом с беседкой, он с интересом следил за всеми их движениями, взглядом и всем корпусом, провожая каждую птаху.
- Охотник! - засмеялась женщина.
Она видела проявление Бога в каждом его взгляде, в полёте деловитого скворца, в деревьях у реки и в каждой травинке на лугу. Кот покинул наблюдательный пост и перебрался к скворечнику поближе. Он сутками просиживал около длинной жерди, подняв вверх кудлатую морду. 
- Если чрезвычайно сильно чего-то хочешь, - предупредила она животное. - Можешь получить неожиданный результат. 
Однажды кот пришёл на пост гораздо раньше хозяйки. Когда она вышла из дома, он сидел под скворечником, в позе тибетского монаха.
- Экий дзен-буддист, - Генсицкая села в беседку выпить чая.
Скворцы суетились на жердочке, торчащей из скворечника, и абсолютно не обращали внимания ни на кота, ни на женщину.
- Знай себе, чирикают, - улыбнулась она.
Один из скворцов решил облегчиться и попал в центр кошачьей морды, прямо промеж глаз. Марина увидела растерянные рыжие глаза кота, который опозоренным, с мяуканьем куда-то унесся. Кота не было два дня. 
- К скворешнику он потом ни ногой, - рассказала женщина мужу.
Владимир историю про кота удостоил небрежной улыбкой. Его больше занимала рыбалка и вечно шумящий Каменев.
- Если бы не его почтенные годы, - признался он супруге. - Я бы применил физическую силу… Иногда так хочется долбануть по старой форменной фуражке, которую он всегда одевает, перед выходом на улицу.
Марина знала, что эту фуражку Степан Афанасьевич, которую перед работой аккуратно вешал на крючок, приделанный к сараю, часто забывал.
- Я знаю, как его успокоить! - воскликнула она.
Владимир одобрил гениальный план жены и летней ночью, когда в доме Каменевых погас свет, пробрался через забор и стащил фуражку. Марина полночи перешивала её, отпорола подкладку, отрезала лишнюю ткань
- Я сделала всё, чтобы фуражка стала меньше, - отчиталась она супругу.
С другими соседями утром была достигнута договоренность, чтобы все при встрече с ним, после приветствия удивленно восклицали:
- Степан Афанасьевич, а что это у вас будто голова больше стала?
Все дачники по очереди так приветствовали старика. После того как в очередной раз Каменеву сказали насчёт его головы, тот побежал в дом.
- Видимо, искать фуражку, - смеялись супруги Генсицкие. - По старости он забыл, где её оставил…
Степан Афанасьевич направился к наковальне, снял привычным жестом её с крюка, водрузил на голову и сам стал похож на ржавый гвоздь. Фуражка у него на голове торчала на самой макушке на манер большой тарелки.
- Сначала он ничего не сообразил, - Марина буквально выпала в малину от душившего её смеха, - но сделав несколько шагов, потерял головной убор.
Каменев поднял фуражку, отряхнул, водрузил, снова пошёл, та снова свалилась. Он метнулся в дом и долго не выходил оттуда. Через какое-то время появилась Валентина Алексеевна, явно спешно куда-то собиравшаяся. 
- Что-то случилось? - спросила её соседка.
- Да вот Степан Афанасьевич себя плохо почувствовал...
- Так давайте я позову Абрамова, - предложила Генсицкая. - Он же врач и живёт в конце улицы. Вчера, как раз приехал на выходные дни.   
Она объяснила врачу причину недомогания соседа. Тот согласился подыграть им и тщательно осмотрел больного. Пощупал пульс, язык посмотрел, но когда увидел лежащую неподалёку фуражку, буквально свёл глаза к переносице от беззвучного смеха. Врач назидательно объяснил Степану Афанасьевичу причину увеличения головы:
- Бывает такое, если постоянно находишься в зоне повышенного шума.
Запретил ему даже близко подходить к пиле и брать в руки кувалду. Дачники смогли сполна насладиться отдыхом на природе.
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/06/29/527