Не верь совпадениям

Тим сразу ее узнал — по мерцающей светло-зелёной ауре вокруг tела, навевающей мысли о чём-то весенне-свежем. Сам он был подсвечен точно такой же. Ничего особенного; стандартная опция, позволяющая быстрее найти друг друга на первом свидании. Тим поднял руку и несколько раз махнул, привлекая внимание Киси. Радостно подпрыгнув в ответ, она заспешила к нему сквозь толпу танцующих.

Она подошла и устроилась рядом за барной стойкой, но не сразу — для начала покрутилась перед ним так и этак, давая себя разглядеть. Хихикнула: зацени, мол! Тим изобразил, что более чем приятно удивлён. Из вежливости. Совершенно ведь бессмысленное занятие — «заценивать» виртуальные прелести гибров, это любому ясно, и всё равно девчонки-гибры ждут какой-то особенной реакции на свой киберлук, какой-то искры в глазах. Смешно... Вот и Киси в этом смысле не была исключением.

На ее анимэшных щёчках выступил румянец. Глазки-арочки сузились в глазки-щёлочки. Это, надо полагать, было кокетливое смущение.
— Ты тоже ничего, — сказала она, и Тим тряхнул головой, отбросив назад несуществующую чёлку и слегка приосанившись: «ах, хвалите меня, хвалите!»
Киси снова захихикала, прикрыв рот ладошкой.
— Нет, правда, ты очень милый. И глаза у тебя красивые.

— Эти? Эти ещё так, — снебрежничал Тим, — на троечку. Ты бы видела мои основные! Вот там да, там бомба, а не глаза. Прэт Битт отдыхает.
Улыбка Киси сделалась озадаченной. Кажется, она уже уловила, что он стебётся, но ещё не понимала, над чем именно. А может — и даже вероятнее всего — она просто была не в курсе, кто такой Прэт Битт. Стареющие звёзды кино так быстро забываются... Да и само кино как вид искусства уходит в прошлое. «Кино сейчас не смотрят, в кино сейчас живут», конец цитаты, автор неизвестен.
— Что будем пить? — спросила Киси, решив на всякий случай сменить тему.
— Всё, что захотим! — сказал Тим и кликнул бармена.

Бармен соткался перед ними из воздуха и электронных импульсов.
— Добрый вечер, — произнес он приятным глуховатым баритоном. Такому баритону так и хочется приоткрыть душу, наклюкавшись, особенно когда знаешь, что он бот и что все твои секреты умрут вместе с ним. — Меня зовут Иван. Могу я вам что-нибудь предложить?
— Хелло, Ив! — поприветствовал его Тим. — Ага, предложи нам чего-нибудь. Мне и даме.

Иван просканил их вкусовые профили и дринк-хистори, после чего сформировал для каждого топ-10 напитков, которые могли бы им подойти.
Тим и Киси принялись увлечённо рассматривать свои топы. В Кисином преобладали яркие мажористые коктейли типа «Какаду» или «Фейерверк на пляже», а список Тима почти целиком состоял из высокоградусных  брутальных шутеров.
Киси выбрала «Голубую лагуну», Тим —  «Б-52», чокнулись, выпили, и Киси потащила его танцевать.

Когда они вернулись, Киси приникла к трубочке своего высокого пузатенького мини-аквариума, Тиму же пришлось снова лезть в меню.
— Помочь определиться с выбором? — возник из ниоткуда Иван.
Тим открыл было рот, но Киси его опередила:
— А есть у вас что-нибудь такое, что подходило бы для нас обоих? Что-нибудь такое... особенное.
— Надо подумать, — улыбнулся Иван и на несколько секунд действительно «задумался», то есть принял совершенно дурацкий для бота вид.
Тим шепнул Киси краем рта:
— Представляешь, у него есть мозги!
 — Ти-и-им, — укоризненно протянула Киси, но от хихиканья всё же не удержалась.
Лицо Ивана осталось благодушно-невозмутимым. И вообще, как-то он подзавис, что ли, обрабатывая Кисино пожелание.
— Эй, ау! — окликнула его Киси. — Что, всё так плохо? Неужели ни одного совпадения?

— Прошу меня извинить! — очнулся Иван. — Есть одно. Один эксклюзивный дринк, подходящий для вас обоих. Коктейль «Солнечный удар», на основе vодки и оранжада.
— Оранжада? — хмыкнул Тим. — Ну ладно, попробуем ваш оранжад! А почему водка гибридная?
— Нам уже есть по восемнадцать! — Киси подмигнула бармену и многозначительно кивнула на татуировку у себя на предплечье: 24Хeu. У Тима на рукаве футболки надпись была такая: 25Yeu. Базовая инфа об индивиде — возраст, пол, раса. Со своей внешностью в гибридном виртуреальном мире ты можешь творить что угодно, изощряться и изгаляться во всех направлениях, изображать из себя хоть негра преклонных годов, хоть принцессу эльфов, — но при условии, что на видном месте твоего tела будут светиться вот эти циферки с буковками, «клеймо реальности», как говорят в Gs.

Двухмерный бармен склонился над стойкой, как бы желая сообщить им что-то по секрету, и когда они тоже невольно подались вперёд, доверительно произнес:
— Можно и с натуральной водкой, конечно. Но поверьте мне, статус водки не имеет никакого значения. Главная фишка не в ней, а как раз в оранжаде. Это наш фирменный волшебный  ингредиент.
— Что-то мутишь ты, плоский, — вырвалось у Тима. Это было уже несколько чересчур. Он сам оторопел и внутренне поморщился от собственного хамства. Что это с ним? Никогда раньше не бывало, чтобы лук так влиял на его манеры, даже самый отвязный и агрессивный, не говоря уже о сегодняшнем нейтральном образе. Сегодня он был просто парнем. Славным и «ми-и-илым», как назвала его Киси. А вёл себя как распоследний говнюк.

— Мучу! — с готовностью согласился бармен, пропустив некорректное обращение мимо ушей. — Мучу-кручу, верчу-миксую, шейкерю-айсую. В конце концов, это моя работа. Так что  насчёт «Солнечного удара», молодые люди? Надумали?
— А что там за волшебство? — сморщила носик Киси. — В чем оно заключается? Оно не очень опасное?
— Очень, — интригующе посулил Иван.
— Ладно, давай свой «удар», — буркнул Тим и кликнул по услужливо подставленной барменом превьюшке напитка.
Киси потянула его за руку:
— Пойдём потанцуем? пока готовится...

Кого только не было на дансполе. Всевозможные ведьмочки и кошечки в анимэ-стайле, дети леса, плазмодроиды, плейбоевские зайчики, тонкотелые барбикены с крохотными радужными единорожками под мышкой (популярный в этом сезоне вид питомца), древне-египетские божества, нейролюди, герои комиксов и ещё какие-то неведомые Тиму персонажи.
«Старею», — подумал Тим с чувством мрачного удовлетворения, не сумев идентифицировать влажнокудрого глазастого живчика в белых штиблетах, скользящим шагом проплывшего мимо них. Киси же его явно узнала. Сняв с головы воображаемую шляпу, пропела тонким голоском: «Йю-у-ху!» и отбросила ее в сторону.

Они потанцевали минут десять под какую-то в меру зажигательную приятную композицию и снова заняли свои места. На барной стойке уже стояло два новых коктейльных бокала, украшенных зонтиками и дольками апельсина.
— Наш «Солнечный удар», — сказал Тим и поднял один из них. — Ну что, за знакомство! И за адекватность, — прибавил он, давая понять, что всё заметил и оценил. Впрочем, на этот раз его восхищение было не показным. Адиков Тим уважал. Одно дело щеголять красивыми формами в гиброспейсе, и совсем другое — иметь их в реальности.
Киси снова мультяшно засмущалась и захихикала. Пригубила из своего бокала.
— Ты тоже адик, — решилась она на ответный комплимент. — Ну... почти.
— Почти?
— Мне показалось, вот тут, в плечах... — Киси потискала его бицепс. — Ну ладно тебе, колись, есть же немного, да?
— Какая ты... проницательная, — вынужден был ворчливо сознаться Тим.
— У меня просто лапки чуткие, — мурлыкнула Киси.

Вытянув по трети своих бокалов (коктейль и впрямь оказался что надо, вкусно и мягко, ненавязчиво опьяняющим), Тим и Киси снова пошли на данспол. Не то чтобы Тим очень хотел, но раз уж девушка просит...
На дансполе было тесно от tел. Народу сегодня, в ночь с пятницы на воскресенье, клубилось много; с одной стороны, это и хорошо — сразу видно, ху из ху, кто адик, а кто подправленный; с другой — Тим не любил толпы. Толпа вызывала у него глубокую меланхолию.

Да, народу вокруг плясало, тёрлось и обжималось много. Но несмотря на дефицит пространства, некоторые гибры — в основном изящные хрупкие цыпочки — танцевали как бы под куполом, на отдельном островке пустоты, и приблизиться к ним вплотную или даже просто коснуться было нельзя: рука упиралась в невидимый, но упругий буфер. В vещество буфер-зоны вокруг реального тела гибра, «...а не в то, о чем вы подумали» — мысленно усмехнулся Тим, вспомнив, что когда-то буферами называли женскую грудь.
В реальной жизни все эти субтильные куколки были пышечками и толстушками, и это ещё в лучшем случае. Иногда они оказывались просто безобразными жирными коровами.

Гибрам с ровно противоположной проблемой тоже приходилось несладко: играющий мышцами мачо наощупь оказывался жидким хиляком, аппетитные с виду ягодицы — дряблой костлявой задницей. Правда, у гибров-худышек в отличие от гибров-жириков был выход из положения, а именно — эргонакладки, которые крепились к натуральному телу. В гиброспейсе их было не отличить от настоящих поп, сисек, рельефных мускулов и кубиков пресса.
У коротышек тоже имелось своё спасение — модифицирующие платформы. Не говоря уже о лысых, носатых, криворотых, проблемнокожих, зобастых, щекастых, морщинистых, лопоухих и просто необъяснимо уродливых. Для всех для них разработчиками были созданы узко-специализированные примочки, лук-драйверы и лук-апы.
И лишь толстяки были подлинными изгоями на этом празднике жизни, раздаваемом непрерывно и повсеместно, 24 часа в сутки, миллиардами роутеров Gs.
Всё, что имелось в распоряжении толстяков, это старый добрый маскарад: пышные кринолины, раскидистые крылья и кальмарьи щупальца, торчащие во все стороны ради иллюзии занятого пространства.

— В общем, бросила я эти курсы и записалась на кофе-арт. Ну, ты знаешь, все эти рисунки из кофе и всё такое...
Тим слушал краем уха беспечную Кисину болтовню, а сам думал о своём. О том, что эта проблема — конфликтное восприятие в Gs — объявлялась решённой ещё во времена его ранней юности. Появлялся какой-нибудь умник с чудо-прогой и провозглашал: «Возрадуйтесь! Аллилуйя!» Но на поверку всё это оказывалось очередной пустышкой. Объективно существующая материя не подчинялась жалким попыткам запихнуть ее в иллюзорный объём, утрамбовать в миражные формы. Выбухала наружу, как тесто между пальцев, чтобы занять своё место в пространстве — то место, которое причиталось ей по законам физики.
Легче было изобрести таблетку для похудения для всех этих несчастных толстяков, чем биться над преодолением физики... Но дело ведь было не только в них, в толстяках. Дело было в научном открытии. В прорыве. И однажды кое-кто его совершил. Кое-кто взломал соседнее измерение — проник в него — и выполз обратно, полубезумный, раздавленный невыносимым знанием... Выполз – и до сих пор пытается отдышаться.

— Ну, а ты чем занимаешься? Расскажи! — затеребила его Киси, заметив, что он как-то выпал из разговора.
— Я?
«Скрываюсь от сетералов. Последние двадцать лет только этим и занимаюсь. Юбилей подпольной жизни, можно сказать...»
— Я осликов развожу. На Кипре, — произнёс он вслух. — Небольшая ослиная ферма под Ларнакой.
— Реальных осликов?? — изумилась Киси.
— Да, реальных осликов с реальными ушами и хвостами.
— А зачем?
— Для туристов. Приезжают на нашу ферму, катаются... Знаешь, сколько стоит прокатиться на реальном ослике?
— Судя по тому, что ты тусишь в крутых столичных клубах, весьма недёшево!
«Весьма... Какие слова она знает! Весьма... неплохо для гибро-кошечки с dating.ru!»
— Да, на тусняк хватает. Ослики сейчас в тренде, очень востребованы. Почти как дельфины.
— Да что ты! Я тоже люблю всю эту натуральную живность, прямо вот обожаю! — со страстью сказала Киси и, облокотившись о стойку, плюхнула подбородок в подставленную ладонь. — Ты почему не пьёшь?

— Я пью, — возразил Тим.
— Меня вот уже торкнуло. Солнечно ударило, хи-хи-хи!..
— Да, прикольный дринк, меня тоже начинает вставлять.
— А чем ещё ты занимаешься? Помимо осликов? Так интересно о тебе узнавать! Ты такой... неожиданный!
«О да. Непредсказуемый и неуловимый. Легендарная Кибер-Тень».
Тим издал фыркающий смешок.
— Чего ты? — тут же пристала Киси. — Чего смеёшься? Расскажи!
— Да так, лезет в голову... всякая кибертень, — хохотнул Тим.
«Осторожно!» — тут же раздался в голове предостерегающий щелчок.
Кажется, его и правда вставило, и, кажется, не на шутку. И ещё — кажется, глаза Киси как-то по-кошачьи сверкнули.


— Ну что, понравился вам коктейль? Повторить?
Бармен Иван снова возник перед ними по другую сторону стойки. Разве могут бармена-бота звать Иваном? Просто бармена — да, как их только мамы не называют, но бота?.. Тим перевидал на своём веку много 2D-барменов, и ни одного из них не звали Иваном. Сплошные Тэды, Мэты, Джеки и Брайаны.
— Да, пожалуй, — ответил он Ивану и принял позу ещё более расслабленную и вальяжную. — И добавьте побольше солнца. В этот ваш удар.
«Спокойно, — думал он между тем. — Уходим не сразу. Без резких движений. Естественно и непринуждённо».
— Потанцуем? — предложил он Киси.
— Легко, — сказала она, изящно соскальзывая с высокого барного табурета.

Диджей как раз поставил какой-то древний медляк, пришедшийся Тиму очень кстати. Обняв стройное спортивное тело Киси (чересчур мускулистое и жилистое для клубной кошечки, чересчур... Как он только сразу этого не заметил?), глазами Тим обшаривал стены зала. Ага, вот она. Дресс-кабина. Нужно было срочно переодеться... Сразу стало намного спокойнее.  Он выдохнул. Шепнул Киси на ушко, чтобы усыпить ее бдительность:
— Может, потом ко мне? Зареалимся по-взрослому?
— Мур-р, — ответила Киси, интимно прильнув к нему и коснувшись мочки уха губами.
По затылку Тима пробежали мурашки. Тим шикнул на них, сделав мысленное усилие, — и мурашки убежали прочь, так как были сейчас совершенно не к месту.

...Менять киберлуки не реже двух раз в неделю, бейсик инфу — не чаще раза в год. Проводить большую часть времени в публичных местах, со случайными знакомыми. Знакомство длится не дольше суток. Чем необычней и курьезней враньё о себе, тем оно правдоподобнее, поэтому врать со вкусом, с забавными биографическими подробностями. Не доверять совпадениям. Никому не показывать своего истинного лица – даже зеркалу. Он всё делал как надо, соблюдал все правила. Где же он прокололся? На чём?..

— Какой ты на самом деле? — вновь принялась покусывать его ухо Киси. — Как ты выглядишь? Мечтаю узнать, какой ты...
— Скоро узнаешь, — рассеянно пообещал ей Тим, ведя ее в танце в нужном ему направлении.
— Такой же клёвый?
— Такой же. Даже лучше.
Голос давно умершей исполнительницы выводил нежно и томно: «I will never let you go».
Дресс-кабина была всё ближе. Ее загораживала высоченная тощая гибра, которая танцевала одна среди покачивающихся под музыку, переплетённых парочек, и выглядела айсбергом в океане. Айсбергом пустоты в густой мешанине tел.

Судя по диаметру «пустоты» вокруг долговязой гибры, в реальности она была настоящим жиропотамом. Ее нужно было обогнуть по довольно большой дуге. И Тим уже приступил к этому последнему, решающему маневру в их с Киси необъявленном поединке, как вдруг Киси, убрав голову с его плеча и глядя ему в глаза, громко произнесла:
— Да, это он!

Уходить нужно было срочно, немедленно, но произошедшая с Киси перемена так потрясла Тима, что он промешкал добрые три секунды. Из ступора, в который его ввергло созерцание нового — то есть не нового, конечно, а изначального, реального — лица Киси, Тима вывел щелчок наручника на его запястье. Другой наручник Киси защёлкнула на себе. Но он и тогда продолжал смотреть на ее лицо.
«Вот оно, волшебство», — думал он. Загадочный ингредиент «Солнечного удара», чем бы он ни являлся, вышиб их обоих из гиброспейса, и они увидели друг друга такими как есть.

— Ну здравствуй, Кибер-Тень, — сказала Киси, восхитительно реальная молодая женщина в полицейской форме, обладательница бледной веснушчатой кожи, серых глаз и заурядного хвостика на затылке.
Тим захотел представить, как он сам сейчас выглядит для неё, — и не смог. Он забыл, как он выглядит. Слишком много киберлуков за последние двадцать лет, слишком много «переодеваний»...

Тим решил сказать Киси что-нибудь полезное напоследок. Не зря же она потратила на него целый вечер своего бесценного времени.
— Не рвитесь туда, — сказал Тим. — А то ведь прорвётесь, а потом дыру уже не заштопать.
— Куда? — услышал Тим за своей спиной. Обернувшись, он увидел бармена Ивана, только на этот раз трехмерного и живого. Бот за барной стойкой был всего лишь его проекцией. — Куда не рваться? В нуль-измерение?
— Да, — сказал Тим. — Это целый мир, но не наш.  Другой. Люди живут на земле, состоят из плоти и крови, и это нужно сохранить.
— Не тебе решать, что нужно людям, — холодно сказала Киси. — Ты открыл нулевое измерение. Уверена, что случайно, но всё равно молодец. А потом ты украл его, присвоил себе, и вот тут ты не молодец. Оно не твоё, приятель. А теперь пойдём. Красиво и непринужденно, как ты и хотел. Не привлекая к себе внимания.
— Конечно, — сказал Тим. — Пойдёмте, офицер Киси.