Ч. 2, глава 7

 
Возвращение Ди вызвало радость у друзей и шок у родственников. Наследников, уже почти дождавшихся окончания установленного срока, чтобы можно было подать заявку на рассмотрение иска о наследстве, согласно закону о «Пропавших без вести при Переходах», хватали инфаркты. Их терзали истерики, приступы ненормированной ненависти или неестественной любви, но Ди плевать хотел на всех. Главное, его деньги были ещё при нём, и он знает, как ими распорядиться. В нём бурлили новые музыкальные идеи, накопленные за два года, ему не терпелось засесть за записи, собрать свою группу.

Журналисты осаждали парк, встречали у ворот, ехали за его машиной, совали микрофон в любом мало-мальски пригодном для этого месте. Ди не особенно сопротивлялся – пару слов там, пару слов здесь, ничего конкретного, ничего по существу, общие штрихи к туманной картине, но главное – не посылал их прилюдно: а что такое произошло особенное? Ничего! Ну, подумаешь, погулял в своё удовольствие. Он даже побывал на радио, любимой RRC-1, чтобы разбудить интерес к новым идеям и новому альбому, который намеревался создать в скором времени. Однако отказался от теле-интервью и телешоу, ссылаясь на занятость: ему хватает пиара с лихвой, скоро он в нем потонет с головой. Его убеждали, что много рекламы не бывает, но он отшучивался с плохо скрытым раздражением: довольно, дайте, наконец, работать! Он потерял два года, и теперь намерен навёрстывать упущенное.

Телохранителю работы хватало, и на оплату он не жаловался. Постепенно душевное равновесие Ди восстанавливалось: пока никто на него не покушается, никто из важных персон его путешествием не заинтересовался, из тайных органов – тоже. Пиарщиков больше интересовал сам факт возвращения и омоложения Ди, меньше - подробности пребывания там.

Но радоваться оказалось рано. Главное разочарование было связано с тем, за чем он сюда рвался: с музыкой. Его группа распалась. Бывшие «Крокодильцы», потусовавшись год, разошлись, чтобы потихоньку набирать собственные группы. Этот год оказался для них хлебным и был посвящён «памяти Джи Ди, пропавшего без вести в Мирах»: римейки, трибьюты, мемуары, интервью.

 Ди встречался с каждым из них в отдельности, убеждал, уговаривал, заводил. Он разработал концепцию музыки для нового альбома в непривычном для себя, экстремальном стиле «готический этнолайф», ему не терпелось выпустить сенсационный диск и обкатать новую акустическую программу. Его горячечный проект застал врасплох, вызвал недоумение среди музыкантов, уже привыкших плыть на блеф-волне, а также всех, кто участвовал в проекте «Crocodiles-Archive», и собирался и дальше существовать на прошлых заслугах и переизданиях. Незаконченный новогодний проект «Крокодилов» был законсервирован и издан в раритетном архивном варианте, что отчасти компенсировало неустойку – и на том спасибо.

Самые преданные друзья оказались по другую сторону баррикад. Они не желали  отрекаться от новых успешных проектов, тянули резину, артачились, рьяно критиковали, ядовито вышучивали. Ди был взбешён: он никогда не терпел грубых шуток в свой адрес. Особенно теперь. Несколько скандалов завершили размолвку. Остались самые заменяемые, перебивавшиеся на чужих одноразовых сессиях.

Ди в отчаянии и спешке стал собирать новый состав. В нём оказались альтернативщики-электронщики и старые собутыльники. Ди обратился за помощью к Торни Хьюз, всю жизни исполнявшую кантри, с которой его когда-то связывала нежная дружба. Торни с радостью откликнулась. Электронщики тут же встали в позу и объявили: или мы, или она! Покладистая Торни была готова уйти в тень, но Ди отступился от музыкантов: он твёрдо решил отказаться от стереотипов собственной жизни и полностью изменить концепцию.

 Ди выпустил с оставшимися два сингла, и они провалились подряд один за другим. Их встретили с недоумением: критики - скептическими замечаниями, и гробовым молчанием – друзья. Словно восставший из могилы скелет вдруг попытался изобразить «Танец маленьких лебедей». Ди не мог взять в толк, в чём тут дело и кто виноват? Или это заговор? Если да, то, как быть со слушателями – ведь ни один сингл в сводном хит-параде не поднялся выше пятидесятого места! Выходит, новый Ди никому не нужен?

И снова жду, и растворяюсь в ожиданье,
 И не могу насытиться твоим теплом!
 Мне скоро скрутят мозг компьютерным лучом,
 И вышлют за пределы мирозданья.

Сделай милость - дай мне на прощанье
Всего лишь взгляд один, одно напоминанье.
Срок истечет, и я на острие луча
Прожгу пергаментные стенки бытия.

А ты забудь про ожиданье и печаль,
И радуйся: Здесь - ты,
                Там - я...
               

Один из продюсеров предложил и вовсе дикий, в представлении Ди,  выверт: выпустить синглы под чужим именем и раскручивать с другим исполнителем, например, с Тони Бьюти.

 Его любовь, его страсть, его отчаяние и боль – в чужих, истеричных, ярко накрашенных губах?

- Как это возможно? – делился он с Билли Баттером, скрипачом, органистом и клавесинистом - словом, мастером на все руки и единственным другом, не сумевшим предать. – Передоверить мои чувства другому? Да ещё этому манерному селадону и педофилу! Он соображает, что предлагает мне?

- От тебя ждут привычного, - мрачно сказал ему Билли. – Никто не желает думать и приспосабливаться, никто не прощает перемен. 15 лет ты шёл им навстречу и делал то, чего от тебя ждали. Теперь вдруг дал поджопника. Кому понравится? Твоей новой энергетики не понимают. Если бы ты врубил старенькое, доказав, что соскучился по ним, вылил на них ведро с помоями – тебя приняли бы на «ура». На худой конец, плюнул бы или помочился в зал. А прохладный и чистый водопад их не устраивает, он лишь подчёркивает их собственную грязь.

- Ты слишком резок, Билли. Мои слушатели не заслуживают таких комплиментов. Я жил ради них добрых полтора десятка лет!

- А «великий и ужасный» Джонатан Ди заслуживает забвения только потому, что решил круто изменить собственную жизнь? Салливан Монти ушёл на притоннельную войну, вернулся и выпустил честный сольник – его похерили, потому что им хотелось слышать лишь о геройстве наших солдат. И теперь он лабает где-то в гнусной забегаловке. А ты их защищаешь. Они не стоят твоего мизинца. Ты не из тех, кто «пукает в вечность» .  А ведь многие даже и не пукают в вечность, они туда гадят.

- Скажи честно, как тебе синглы?

- Они великолепны, Джонатан. Несколько депрессивны, на мой вкус. Басов многовато для твоего низкого голоса, и это набрасывает такую чёрную вуаль. Они пронизаны безнадёжностью – её раньше у тебя не было, вот в чём дело. Можно решить, что твоё путешествие обернулось какой-то трагедией. Здесь замешана женщина, да, Джи?

- Да, Билли, здесь замешана женщина, но обсуждать это мне бы не хотелось.

- Понимаю. Молчу. – Билли вздохнул. – Я бы тоже не прочь отыскать свою Принцессу в Зазеркалье, - печально усмехнулся он, - Но, говорят, это вредно для здоровья. Ты помнишь Мэри Ву? Она не захотела ребёнка от меня и сделала аборт. Четвёртый. Разве я такой уж урод? Лысина – не порок! Главное, что скрывается под скальпом.

- Сочувствую, старина.

- Ты не пытался задуматься, может, женщины вовсе не стоят того, чтобы мы вокруг них вытанцовывали и держались за свои инструменты? Джи, их вокруг сотни, беспризорных. Попадаются изысканные блюда. Плюнь на всё. Давай вместе продегустируем хотя бы половину, и жизнь повеселеет.

- Неплохой рецепт, доктор Баттер. Я попробую. – Ди впервые улыбнулся от души. - Итак, мы работаем дальше?

- Почту за честь, маэстро! – шутливо склонился Баттер. Ди кивнул с облегчением: Билли оказался верным и честным малым.

И всё же альбом оказался под угрозой полного срыва. Тем более что вопрос завоевания Миров многие считали лишь вопросом времени, а Ди выступил против завоевания, хотя его об этом не просили. Деньги между тем кончались – выплата неустоек могла обескровить кого угодно, а синглы не оправдали ожиданий. Если альбом не пойдёт, придётся устраивать распродажу недвижимости или залезать в долги.

Затем на горизонте замаячил призрак бывшей жены, Ноэлы Ди. «Призрак» – так называл её про себя Джи. Ноэла, в прошлом топ-модель, страдала от анорексии, и время от времени проходила курс лечения, но в своё время, будучи ещё в «нормальном теле»,  ухитрилась-таки родить Джонатану двоих детей, Дилана и Джорджию – настоящий подвиг! Джи его оценил, сказал «спасибо» – и «поменял лошадку».

Ноэла соединилась с ним по телефону, и ближе к вечеру заявилась в гости. Она была по-прежнему обворожительна, но и Ди не уступал ей. Ноэла оглядела его с любопытством.

- Не зря ходят слухи, что ты прямо-таки преобразился. Очень сексапильно. Джонатан, ты побывал в местной клинике по омолаживанию? Тамошние врачи творят чудеса, я просто истекаю завистью. Не порекомендуешь ли меня?

- Это невозможно, Ноэла. Это была случайность. Тоннель закрыт. Мир законсервирован. Ты прекрасно это знаешь.

- Жадина. Но угости хотя бы ликёром.

- Тебе вредно пить, твой желудок не принимает сладкое спиртное.

- Давай, давай, я только что из клиники. Налей горького. Джи, я прямо-таки тащусь от тебя, ты меня возбуждаешь. Надо это срочно запить.

Ноэла хозяйски прошлась по комнате, уселась на роскошный кожаный диван.

- Ты расплатился с долгами?

- Вполне. Что тебе надо?

- Дилан и Джорджия поступают в Мичиганский университет. Ты это знаешь?

- Пока ещё нет, – буркнул Ди.

- Ещё бы, ты  был озабочен только выпивкой и сексом. Сколько девиц ты перетрахал там, признавайся?

- Много.

- Не сомневаюсь. Пришло время позаботится о будущем детей.

- Ноэла, я только и делаю, что забочусь об их будущем. Мне кажется, они уже прожили, по меньшей мере, десяток жизней с полным обеспечением.

- Издеваешься? Это в твоей манере, узнаю Джонатана Ди. Это нас развело, и знаешь, на расстоянии в этом есть своя изюминка. Но сейчас не тот случай. Нам нужны деньги на учёбу.

- У меня нет денег, я ничего не получил за последние работы, и готов залезть в долги. Может, ты мне ссудишь на выпуск сольника?

- Выпускай в долг, тебе ни одна студия не откажет.

Ди искоса взглянул на неё, начиная постепенно раздражаться.

- Я так и сделаю.

- Как только дело будет на мази, и пойдут первые сборы, надеюсь, ты нас не забудешь, и мне не придётся требовать своё через адвоката.

- Тебя ещё что-нибудь интересует, кроме денег? – взорвался Ди. – Может, поинтересуешься, что у меня на душе, как с творческими планами, как меня предавали и продолжают предавать и продавать, насколько я устал, едва успев вернуться? Может, у тебя завалялась в запасе хотя бы парочка советов для бывшего мужа? Бесплатно!

- Я могу дать бесплатный совет, Джи, тем более что меня о тебе спрашивали, просили забросить удочку. Попробуй соединиться с Филом Джонсом. Он не прочь снова с тобой поработать.

Это было не самое худшее известие. Фил Джонс, бывший друг и бывший враг, первый продюсер «Крокодилов». В раскрутке ему мало подобных. Умён, въедлив, скрупулёзен, всегда доводит дело до победного конца.

- Ты молодец, Ноэла. Спасибо за помощь. Я и впрямь соединюсь с ним.

- Теперь я спрошу насчёт интересов. Ты не забыл, что у тебя по четвергам встреча с детьми в клубе? Они просили передать, что на этот раз вы встретитесь у Брэкстона.

- У Брэкстона? Это, кажется, спортклуб для подростков? Они во что-нибудь играют?

- Нет, качаются. Оба. Дилан запросто поднимает меня, Джорджия поднимает гири.

- Что-о?? Этого ещё не хватало. Случайно, они не членствуют в экстремистской группировке «Свободные Взломщики»?

- Случайно, нет. А впрочем, я не знаю. Выясни сам.

- Спасибо, что напомнила, мамаша. Обязательно выясню. – Джи медленно закипал от нетерпения выпроводить её.

- А ещё, мамулечка приглашает на вечеринку. Ей не терпится показать тебя своим знакомым. Теперь ты не просто скандальная знаменитость, ты ещё и крутой путешественник. Ридли Скотт!

- Ты хотела сказать, Роберт Скотт, - поправил Ди.

- Какая разница? – отмахнулась Ноэла. – Всё равно Скотт. Будешь развлекать её изысканное общество.

- Развлекать старых вешалок? Уволь. Я не ощупываю мощи.

- Я знаю, ты мастак по девочкам. И твоя девочка ждёт награду за известия. – Ноэла игриво забросила ногу за ногу, закинула руки за голову. – Я тебе нравлюсь? У меня новый визажист, и я сменила Дом – не правда ли, потрясающий блузон! Ну не маячь, сядь рядом.

- Ноэла, ты мне подала отличную идею насчёт Джонса, и мне не терпится её воплотить.

Ноэла вскочила, своей специфической походкой подошла к Ди и повисла на нём.

- Ди, милый, ты супер, я хочу, чтобы ты меня трахнул! – Она дыхнула на него виски, пощекотала пальчиком ухо.

- У тебя и диапазон – от денег сразу к любви. Получается, я тебе и то, и другое. А ты мне – только добрый совет.

- Ди, трахни меня! Я требую! – Ноэла поджала ноги и помахала ими в воздухе, но Ди почти не ощутил её веса. – Ты всегда любил трахать девочек, а я сейчас совсем как девочка, не правда ли? Тебе понравится, я всё та же милая девочка Ноэла.

Ди аккуратно поставил Ноэлу на ноги.

- Милая, ты с ума сошла? Не забывай, мы в разводе!

- Но я хочу тебя! Джи, ну скажи мне, что я твоя девочка, твоё пёрышко!

- Ты моё пёрышко, Ноэла…

- Джи, ты чудо!

- … но я слишком занят мыслями о своём безденежье и новом альбоме. Извини, давай в другой раз!

- В другой раз? Ты сволочь, Ди! Я тебя ненавижу! – Ноэла разразилась слезами. – Не трогай меня, я хочу уйти. Не провожай. Скотина! Дрянь! Развратный кобель! – Она визжала и топала ногами, и Ди терпеливо пережидал приступ буйства.

 Накричавшись, Ноэла промокнула лицо носовым платком и направилась к двери.

- Не забывай, Крокодил, деньги на учёбу за тобой. Одинокий Крокодил – теперь ты таким и останешься, Одиноким Крокодилом. На всю жизнь.

За Ноэлой хлопнула дверь, а Ди задумался. Одинокий Крокодил. «Lonely Crocodile». Отличная мысль, у Ноэлы есть вкус. Теперь он будет Одиноким Крокодилом. На всю жизнь.

- Мистер Ди, миссис Ди опять требовала денег?

- Да, Вдержек.

- И как вы поступите?

- Я поступлю так, как она хочет. Иначе с ней хлопот не оберёшься.

- Благоразумно.

- Вдержек, ты помнишь Фила Джонса?

- Мордастого?

- Нет, седого.

- Нет, не помню. Кто он?

- Мой первый продюсер от Rondo. Мы вместе выпускали «Jackdaw in peacock’s feathers» и «Intervention».

- Блестящий дебют! Вы стали сенсацией, мистер Ди. Первые строчки во всех чартах! И это – заслуга какого-то Джонса? Ни за что не поверю! Вы – алмаз  собственной огранки!

- Спасибо, старый льстец! Координаты Джонса – в памяти. Соединись с ним, и немедленно! Я собираюсь с ним работать!