Капкан

 
               
Они крутнулись по лесу и поняли: лось в этом квартале. Они, как говорят, обрезали участок леса по лесным дорогам. Заходной  след был, а выходного не было.  Замкнув кольцо, машина остановилась у заходного следа.
- Так. Ну, чо, Иваныч? Готовь коньяк. А ты говорил, што никакого зверя здесь нет. Счас номера расставим. А кто у нас в загон пойдёт, тот здесь на заходном останется и минут через двадцать по следу двинет, – сказал Николай.
- А можно, я в загон пойду? – спросил Иваныч.
- Не заблудишься? – спросил Николай. – Ты только с собой коньяк не бери, а то мы тебя потом не найдём.
Иваныч молча  взял ружьё, вылез из машины и встал у заходного следа. Он взглянул на часы, засекая время. «Уазик», выбросив из выхлопной трубы сизый газ, укатил по заснеженной лесной дороге.  Иваныч вынул из-за пазухи куртки солдатскую фляжку. Он отвернул крышку и поднёс фляжку к носу, втянул воздух и невольно закрыл глаза. Во рту появилась слюна, которую он быстро проглотил.  На что желудок приятно отреагировал. Иваныч поднёс фляжку к губам и наполнил рот ароматной жидкостью. Подержав коньяк во рту, он медленно отправил его в желудок. Такую процедуру он проделал чисто по-русски, троекратно. Потом достал из кармана плитку шоколада и закусил. Минуты через три его тело начало наполняться приятным теплом. Окружающая природа зимнего леса стала казаться лучше и краше. Он набирал полные лёгкие прохладного воздуха, смотрел в небо и думал:
- Придумали, не бери с собой.
Перед тем, как идти в загон тропить зверя, он повторил процедуру. Шёл он по лесу довольно быстро, держа наготове ружьё и всматриваясь в столпившиеся впереди деревья. Они, как живые существа, расступались при его приближении. А он шёл по лесу, и так ему хотелось  увидеть зверя и, конечно, произвести по нему выстрел. Но вдруг он даже не понял, что произошло. Что-то лязгнуло, сильно ударило по левой ноге и крепко схватило её. Падая, он выставил руки вперёд и выпустил ружьё, и оно далеко улетело от него. Слетела с головы и шапка. Выскользнула из-за пазухи фляжка. Куда-то  с одной руки делась варежка.  Иваныч зарылся головой в неглубокий снег. Когда он поднял голову, то с разгорячённого лица стали скатываться комочки снега и капельки воды. Он мотнул головой.
- Ни хрена себе. Здравствуй, жопа, новый год, – произнёс Иваныч вслух, пытаясь встать, но вновь упал. Его по-прежнему кто-то крепко держал за левую ногу. Изловчившись, он встал на колени, а затем с трудом сел. И тут он увидел огромный, кованный капкан на левой ноге, который надёжно был прикреплён к дереву цепью. Он взялся руками за дуги капкана, крепко удерживающие его ногу, но не мог хотя бы чуть-чуть развести их. Голую руку, держащую железо, вскоре так заломило, что он чуть не взвыл. Он бросил капкан и сунул руку вначале в карман куртки, а затем за пазуху, чтобы согреть.  И содрогнулся, не обнаружив там фляжки с коньяком. Он судорожно шарил рукой, на время забыв про боль. Но напрасно. Он осмотрелся вокруг и увидел ружьё, шапку и фляжку. Волоча ногу, с крепко вцепившимся в неё устройством,  хотел достать их, но не смог. Не пускала цепь. Тогда он лёг на снег, протягивая к ним то одну то другую руку, только напрасно. Он вновь взялся за капкан. Дуги держали его ногу в легких унтах мёртвой хваткой. Он решил вынуть ногу из обуви, и снова у него ничего не получилось. Он взялся за цепь, и здесь неудача. Всё надёжно было скручено болтами с гайками. Теперь он решил встать на ноги и исследовать  место, насколько позволяла цепь. Ему нужна была палка для того, чтобы достать хотя бы ружьё. А достав, он начал бы стрелять, чтобы привлечь внимание. Но работал закон подлости. Подходящей палки рядом не было. Вокруг себя он изрыл весь снег до земли. Ну, нет её, и всё тут.  И он вдруг в первый раз почувствовал себя в шкуре пойманного зверя и непроизвольно натурально взвыл, а затем и закричал, набрав побольше воздуха:
- Мужики, помогите! Я здесь! Помогите!
Устав кричать, он смолк и прислушался. Но кроме звуков зимнего леса ничего не услышал. Он вновь, что есть силы, закричал. И вот через некоторое время он услышал выстрелы. И он понял, что криком спугнул лося. Что кто-то из охотников на номере стрелял в него. И если убили, то будут разделывать. Пока разделывают, о нём, пожалуй, и не вспомнят. Только уж потом. А вот будут его искать? Вопрос. Он отгонял от себя эту мысль. Должны, думал он. А если не убили, тогда что? Новый загон устроят или его ждать будут.
- Что же делать? Так и замёрзнуть можно, – изрёк он свои мысли вслух.
Ему ответила лесная тишина…