В основе - принцип гуманизма

– Спецификация «IEEE, восемьсот два, шестнадцать, один» предназначена для работы в диапазоне частот от десяти до шестидесяти шести гигагерц, – Константин Витальевич листал слайды, озвучивая краткую информацию о существующих стандартах технологии «Ethernet», разработанной американским инженером Робертом Меткалфом ещё в конце двадцатого века.
– Вот же грёбаные америкосы, – пробурчал один из сидевших перед Андреевым вояк, – нах*ра столько буковок придумывать! За*бался я их писать!
Капитан-лейтенант усмехнулся про себя тому, как люди, решительно не понимающие того, что пишут, вместо попытки хоть немного напрячь свои закостенелые мозги жалуются на количество «буковок».
– Пф, мой сын, когда тройбан по инглишу получил, я ему так и сказал: нахрен тебе этот гомосятский язык, – вполголоса заявил второй.
За время прохождения переобучения Андреев уже не раз радовался тому, что увольняется из армии. Просто поразительно, как эти люди способны все темы сводить к идеям национализма. Кажется, дай им любой посыл, и цепочка доводов приведёт к несокрушимому тезису «американцы – козлы». Ножки у стула ломаются – точно сделали «америкосы», или они подговорили китайцев так плохо сделать этот стул.

***

– Это важная вещь, это очень важная вещь, – Дмитрий Анатольевич был достаточно энергичным мужчиной для своих семидесяти лет и часто ходил между первыми рядами огромной аудитории второго корпуса военной академии Можайского. Невысокий, ростом не более метра семидесяти, он напоминал бы издалека маленький неспокойный атом, не будь он худощаво-овальным, как мужская гамета. – Да, Трудовой кодекс построен на принципе гуманности, – его указательный палец взметнулся вверх, застыв на фоне аккуратно стриженного седого черепа, – чтобы каждый работник и работодатель могли найти компромисс и работать без всяких тягот и лишений. Но! Представьте ситуацию. Вы уже знаете, что есть определённые категории граждан, для которых не предусмотрен испытательный срок, – здесь он остановился и, взяв у одного из слушателей издание «Трудового кодекса», которое всех заставил купить, внушительно им потряс. – Это лица, избранные по конкурсу на замещение, лица, не достигшие возраста восемнадцати лет, те, кто впервые поступает на работу по полученной специальности и так далее, – он вновь взял паузу, поправляя галстук. – Но вот Якутия. Там ведь очень холодно. Вы представляете, как там холодно? Там морозы могут под минус пятьдесят стоять. И вот вы живёте там в каком-то городке, добываете золото. И ваш город обслуживает одна единственная тепловая электростанция, на которой, конечно же, есть дизель, за которым надо следить, который надо вовремя запускать, нужно знать, что делать в различных аварийных ситуациях. И вы представьте: приходит туда устраиваться на работу какой-нибудь выпускник. По законодательству его нельзя брать на испытательный срок, но вы же не доверите жизни тысячи людей одному человеку, который может не справиться с управлением генератора? Я педалирую голосом, я вам педалирую, – Дмитрий Анатольевич повысил тон, долетая до Андреева, предусмотрительно севшего на последнем ряду, более внушительным эхом, – что Трудовой кодекс, я к чему веду, что он основан на принципе гуманизма, да. Но гуманизм должен быть не только по отношению к работодателю и работнику, но и к третьим лицам. Понятно? Понятно, – сам себе ответствовал профессор, кивая. – Идём дальше.
Эта история рассказывалась им практически каждую пару. Без каких-либо изменений или дополнений. Может быть, дело было в возрасте, но это раздражало. Как и необходимость сначала заниматься подчёркиванием, а потом переформулировкой и записью подчёркнутого текста в тетрадь, как и перенасыщенная канцеляризмами и профессионализмами, слегка гэкающая речь любителя попедалировать.
– Скажите, а у вас Карл Маркс случайно не завалялся? – Спросил у него как-то после занятий Андреев. – Вы же на факультете гуманитарных наук, мало ли.
– Вот ты спросил, – возмутился Дмитрий Анатольевич. – Ты б ещё у меня «Майн кампф» спросил.
– Нет, её я читал. Два раза. Нужен «Капитал».
Профессор серьёзно посмотрел на Андреева и, нахмурившись, уточнил:
– Не, у меня с девяносто первого его нет.
Уходя, Андреев подумал, что также когда-нибудь поступят и с книгами из серии «Мысли о России – президент о самом важном» издательства «Центрполиграф»: выбросят, как только культ личности будет развенчан. Но Маркса жаль. Он очень даже актуален. Товарный фетишизм позиций пока не сдавал.
На следующий день в академии прогремел взрыв – кто-то подложил пластит под лестницу, ведущую на второй этаж административного корпуса. Пострадали четверо преподавателей во главе с полковником-сапёром Закировым. Вскоре в СМИ появились предположения о теракте, который, учитывая закрытый формат учебного заведения, могли устроить только свои. Но показательным фактом данного события безусловно является то, что самодельный снаряд рванул под самым носом начальника Военно-космической академии, генерал-майора Пенькова.
Полагаю, мы имеем полное право закончить нашу хронику народной мудростью: тем временем, как смрад охватывает рыбу, под носом верующих бомбы детонируют.