Последнее танго в Париже

 Пересмотрел на днях фильм. И расстроился. Абсолютная безнадега. Остаться там, в странной квартире навсегда они не могли, а стоило им оттуда выйти, как волшебство кончилось. Странное, почти языческое волшебство, замешанное на похоти и тайне.
Только там, в этой грязной квартире он был Господин Никто, он был Фавн – полузверь, полудух.
 Он был Чудовище из сказок, где ему всё было можно, а она была его единственной красавицей. Он притягивал ее, вернее, это она к нему тянулась, вопреки его хамству, эгоизму и ничем не прикрытой маргинальности.
Он обижал ее, прогонял, унижал, но Фавну, наверное, это можно.

 И вдруг он здесь, в нормальном мире, в мире где нет никакой тайны, где он просто старый, толстый, лысеющий, бедный вдовец, чья жена покончила с собой, и он только сейчас, вдруг, увидел хоть какую-то причину жить. Или делает вид, что надел и сейчас он у ее ног. Они поменялись ролями. Но... это скучно, это - Фу.
 У ее ног были и другие, более интересные, более перспективные.

 Они – он и она, всегда были слишком разные, но то что их объединяло в их собственном мире, вдруг стало между ними в мире всех остальных людей. Социальные условности и предубеждения разделили их окончательно. Странно, она сразу поняла это, а он… или не понял, или специально добивался того, чтобы разница встала между ними зияющей пустотой, невозможностью ничего кроме смерти, добивался того, чтобы она убила его, потому слабость мешала ему сделать это самому.
 
 Удивительно, Марлону Брандо пришлось сыграть в двух великих фильмах с разницей в 4 года, практически две очень похожие роли человека, который ищет смерти и вынуждает кого-то дать ему эту смерть. Это я про «Апокалипсис», но вернемся.
Девичья влюблённость легка, она загорается быстро и быстро гаснет…

 Об этом фильме можно еще долго рассуждать, но, если коротко, главный герой жил пустой никчемной жизнью, он хотел смерти, и искал как умереть. Он нашел.
Не люблю экзистенциализм. Человек между бессмысленной жизнью и страшащей его смертью жалок, в его вечном унынии, вечной борьбе с Богом, вечном стремлении стать зверем и не способностью перестать быть человеком…

Печальная история.

От него ничего не осталось в этом мире кроме его жевачки, прилепленной под перилами ограждения балкона ее матери, где он нашел свою желанную смерть.

Потерянный, никому не нужный, жалкий человечишко.

Занавес.

 Я... сочувствую ему. И меня бесит, что я не смог даже придумать выход, он ведь должен быть? Меня бесит его богобочество, а оно есть. Бесит равнодушная камера, малолетняя убийца, которая ищет себе оправдание, бесит весь этот всемирный заговор против одного пусть и не вызывающего симпатии героя, но именно поэтому и он и вызывает безнадежное сочувствие.