Ч. 2, глава 13

               
Ди закрыл глаза и откинул голову на удобный подголовник, адаптированный под шлем. Зазвучала странная мелодия, сотканная из призрачных звуков. В ней были шелест несуществующих листьев, плеск несуществующих волн, стон несуществующего ветра, дыхание тысяч невидимых существ, скрип, скрежет, лязг, рыдания и органные аккорды, пение сотен камертонов, и ещё множество совершенно неопознаваемых звуков, которые то расходились в разные стороны, разъединялись на тревожные соло, то соединялись в мощный, уверенный унисон. Они рождали перед глазами разноцветные, переливчатые виртуальные картинки-загадки, и этот калейдоскоп был так симпатичен и увлекателен, что Ди едва не забыл, что должен сделать.

«Диана» - гулко всплыло в памяти, закачалось на цветных волнах. И Ди начал вспоминать. Кинолента перед его глазами раскручивалась в обратном направлении.

Ди в комнате Драйка Гарсиа. Последний крик отчаяния – и быстро затягивающееся, исчезающее окно в чужой Мир. А в этом окне - золотоволосая женщина с новорожденным на руках, застывшая прекрасным изваянием, в окружении иномирцев.

 Ди чувствует ледяное прикосновение отделяющего их пространства – он знает, что оно неощутимо, это его боль делает прикосновение невыносимо, пронизывающе холодным. Маленькие лаконы стоят сзади Дианы, они сжались в комок, словно боль людей передалась им – да так оно и есть. Рядом с Дианой – доктор Риил, его губы шевелятся, словно он читает молитву, глаза прикрыты непрозрачной, серебристой вуалью с капюшона. Диана – высокая и статная, рядом с ней Далаянец кажется длинным и тощим, хотя он почти такого же роста.

Ди перелистывает страничку.

Раннее морозное утро. Он – в своём музыкальном павильоне, сидит, сгорбившись, за пультом, он задумался и машинально барабанит пальцами по двум клавишам, и орган издаёт лёгкое, воздушное тремоло, словно расчирикалась маленькая птичка. Диана подходит к нему неслышно, и обнимает за плечи. В павильоне жарко, и плащ с термо-нитью, далаянского производства, распахнут, под ним мягкое, просторное, терракотовое платье с украшениями из перламутра. Ди улыбается, откидывает голову, чтобы поймать её губы. Потом прижимается щекой к большому животу, пытаясь услышать биение маленького сердечка.

- Как мы сегодня, очень хулиганим? Его величество изволит буянить? – спрашивает Ди.

- Ну что вы, сэр, мы сегодня – сама миролюбивость! – отвечает Диана, и они снова целуются.

- Завтрак уже готов, не желаете ли проследовать в столовую залу, сэр? – спрашивает Диана. – Сегодня вы изволите кушать на серебре или на Богемском фарфоре?

- Ммм… На серебре, мой друг. Мой заказ выполнен? Пинта пива и гора устриц! И – яичница из десяти яиц с беконом! Угу?

- Пиво на завтрак? – стонет Диана. – Сэр, мне непонятны ваши порочные устремления! Королевство обеднело. Не обойдёмся ли мы кружкой родниковой воды и вчерашними хлебцами?

- Вчерашними? Хорошо ещё, что не прошлогодними корочками! – вздыхая, ворчит Джи.

Они хохочут. За стенами павильона – сугробы, разлинованные длинными синими тенями, подсвеченные золотым и розовым. Ди потягивается, разворачивая плечи – мороз уже не пугает его. Они идут по расчищенной дорожке вдоль деревянных фигурок, полузасыпанных снегом, вдоль кустов, похожих на коричневых пауков, распластавшихся на белом, мимо быстрых и проворных Лаконов, сбрасывающих снег с крыш беседок – они уже не пугаются его, и делают приветственные знаки изящными и сильными руками. Идут к дому, который драгоценной, причудливой шкатулкой рисуется на голубизне, на глазах набирающей силу и глубину.

Ещё страничка перевёрнута.

Перед Ди дрожит, колеблется, переливается в воздухе, не касаясь пола, закутанное в серебристый плащ видение. Это – Моола, Далаянский Оракул. Вокруг её фигуры – светящийся ореол.

- Диана… отказала мне, – говорит ей Ди. – Она не хочет со мной уходить. И в этом виноваты вы. Вы! Вы её держите здесь, приковали своими вздорными пророчествами и обещаниями. Мой сын должен быть со мной!

- Значит, её Мир оказался настолько жесток, что она не захотела возвращаться.

Моола медленно растворяется в воздухе, Ди сидит, опустив голову, его запал тоже растворяется. Дина скрыла от него, что у неё был сын. И теперь она страстно ждёт одного – его повторения, но в более счастливом Мире. Ди дал ей это счастье, но будет ли счастлив сам?

Как бы ты хотел назвать сына? Не знаю, у меня уже есть Джорджия и Дилан. Ди. Первая буква -  D. Тебе нравится буква D? И ещё – Диана. Диане нравится буква Д? Значит… Пусть будет Дин. Din. Звон струны. В этом имени и ты, и я. Мы оба.

Диана, горящая в огне чужеродной, чужемирной лихорадки – она взяла на себя болезнь, чтобы обезопасить тех, кто не менее чужд – расы Далаянцев, прибывших в Мир неизвестно когда и неизвестно откуда. Ди несёт её на руках в горячий водоём, он верит в него, он верит в чудо. Диана кажется его окрепшему телу удивительно лёгкой, легче пушинки, золотые волосы тщательно и любовно расчёсаны его мозолистыми, огрубевшими руками, и заплетены в толстую косу, её конец покоится на груди Джи, щекочет ему подбородок, и он целует эти концы, этот сияющий шёлк, мягкий и душистый. Она продолжает вызывать в нём страстное желание, но он боится дышать слишком громко, чтобы не осквернить её обморочный покой…

Диана-фурия, в центре тайфуна, водоворота синих и белых молний, электрических дуг и разноцветных, точно новогодние конфетти, искр. В центре бури, окружённая огненными смерчами и гневом. Она ужасна – и великолепна, и у Ди бегут мурашки по коже от ужаса и восторга. 
 
А вот он сам лежит без сил, беспомощный, оглушённый, и созерцает светлый силуэт ангела с солнечным нимбом над головой, ангела, перенёсшего его в рай после бесславной, безвременной смерти в Тоннеле, куда он попал в жажде порочных удовольствий…

На второй день Ди немного ближе подошёл к той грани, которая отделяла печальное от чистого, незамутнённого, безоблачного счастья. Он честно старался вспоминать только хорошее – и это со скрипом, с трудом – словно продирался сквозь колючие дебри размолвок, споров, невысказанного, неопределённого конфликта, – удалось к третьему дню.

И ещё три дивных дня прошло в опьянении, сладком угаре, любовном томлении – словно он снова стал юношей, впервые достучавшимся в запретную Дверь Наслаждений. На пятый день Ди нашёл Дверь в Мир Дианы. Ибо он весь был отныне в его сознании, зашифрованный тайным кодом. Он знал, что усилием воли сможет в неё войти, если только научится сосредотачиваться на Главном – научится посылать код в нужную долю фантомного пространства. Но сколько времени уйдёт на овладение этим тайным знанием? И под силу ли будет оно ему? Иметь ключ – и не иметь возможности вставить его в замочную скважину, чтобы попасть домой – каково это? Зато – он единственный владелец сокровища!

- Сколько я должен тебе, Робби?

- По таксе, - пожал плечами Робби.  – И немного сверху – за проживание. Можешь выписывать чек… ну, скажем, на десять тысяч.

Ди без слов выписал чек. Робби внимательно изучил его, и расплылся в довольной улыбке: - Ты не скупердяй, дружище! А теперь послушай меня, Джи. Если тебе повезёт сразу, иди туда один. Третий будет лишним.

- А если не повезёт?

- Тогда приходи снова. Но такса будет увеличена. Это тебя не напрягает?

Шер проводила Джонатана с территории особнячка поздней ночью, помогла добраться до дома. Они нежно распрощались.

- Джи, я всегда рада тебе помочь, - шепнула она и крепко поцеловала его в губы.

Джи постоял во дворе, пока она не отъехала, оставив волну смутного волнения. У него было чувство, что Диана рядом с ним, что она овладевает его телом. Ди давно не испытывал такого желания – воспоминания заставили его встряхнуться, разбередили струны чувственности. Шер добавила в мелодию желания свой аккорд. Он вновь хотел касаться Дианы, слушать её запах, быть в ней. Напевая одну из далаянских мелодий, он вошёл в полутёмную прихожую.

…Клара не спала. Заслышав тихий скрип открываемой двери, она сбежала вниз по лестнице, закутанная в белоснежную пуховую шаль с алыми разводами, похожими на потёки крови – она любила всё яркое и контрастное.

- Ты меня пугаешь, Джи! Нет слов, как я нервничала!

- С чего тебе нервничать, Клара? Разве мы не договорились, что у меня своя жизнь? Я вообще не могу понять, почему ты предпочла жить в моём доме в моё отсутствие! Это почти что взлом!

- Именно – почти! Джи, не ерепенься! Разве жене не положено беспокоиться за мужа, который в невменяемом состоянии, после посещения дурацкого сектантского сборища, пропал из дома почти на неделю? Ведь я дала слово улаживать твои дела и опекать!

- Во-первых, я не дитя, и обойдусь без твоей опёки. Найди себе другого ребёночка. Во-вторых, ты не выполняешь своих обещаний. Напомнить? Мой концерт был сорван!

- Я подала иск на дирекцию клуба, и он уже решился в нашу пользу, пока ты отсутствовал. Больше такого не повторится. Гораздо хуже то, что вместе с тобой пропал Терренс – ты в курсе? А это серьёзно. Ещё немного – и я бы наняла частного агента. Не знаю, как я продержалась столько и почему не обратилась в сыск сразу же. Видимо, потому, что не хотела никого вмешивать в наши дела.

- Клара, давай покороче. Я устал…

- Отговорка. Лично я наблюдаю, что ты прямо-таки сияешь. Тебя просто распирает от сознания своей значимости, или от некоей тайны. Я рада, что ты отошёл после концерта, но надеюсь, что ты дневал и ночевал не в наркопритоне!

Она обхватила его за плечи, прижалась к нему. Её тело было упругим и податливым.

- Ого, ты дрожишь. Джи, я не буду женщиной, если не скажу, что ты распалён. Если ты был у дамы, почему она тебя не удовлетворила? Не водись с ней больше. Разве у тебя нет Клары?

- Детка, почему бы тебе не пойти спать?

- И оставить тебя в одиночестве в состоянии такого подъёма? Это преступление, Ди! И ты не можешь отказать мне, просто не имеешь права, ведь ты меня уже возбудил!

Чего у Клары было не отнять, это умения завести. И Ди не нашёл в том ничего особенного, что позволил ей удовлетворить и его, и себя.

…Они курили вместе, нога Клары была закинута на его бедро, и Ди представлял, что это Диана. Он засмеялся, эта золотоволосая ведьма была к нему близка, как никогда!

- Ты смеёшься? Ты давно не смеялся. Значит, у тебя отличное настроение, Джи. Либо у тебя новые музыкальные идеи и ты собираешься взять реванш, либо ты сумел докопаться до своего утерянного Мира, Джи. Ну, так первое или второе? Стоп,  - она зажала ему рот рукой, хотя Джи даже не сделал попытки что-либо ответить. - Я попробую догадаться сама. На студии тебя не было, хотя печати давно сняты. Ни Билли, ни Гомес не имеют ни малейшего понятия о твоём местонахождении. Ты не пьян, и на ширнувшего не похож – напротив, трезв, как никогда, хотя и мурлыкал себе под нос. Ты не был у любовницы – ибо хотел заниматься сексом. И, главное, ты жив. За тебя не требовали выкуп, никто не шантажировал, тебя не убили - ты отсиживался в надёжном месте. Но пустые отсидки не в твоём вкусе, ты слишком деловит. Значит, ты занимался делом. Единственным, которым грезишь уже не один год. Ты побывал у Независимых Хакеров, да, Ди? Ты сияешь – значит, твой поиск увенчался успехом. Поздравляю тебя, Ди. Ты наконец-то сможешь увидеться с сыном! Ты нас познакомишь?

- С чего ты взяла, что тебе там место?

- Ага, я оказалась права. Поздравляю себя. – Клара взяла новую сигарету и откинулась на подушку, выставив вперёд, точно оружие, крепкую, округлую грудь. Её рука, будто машинально, невзначай, поглаживала бёдра Ди, скользила по животу, подготавливая почву для нового взрыва страсти.

- Ди, без меня ты пропадёшь в чужом Мире. Ты не сумеешь вытащить оттуда ребёнка. Тебя купят, тебя раздавят, заколдуют в лягушку, наконец. Тебя выбросят вон. Ты забыл, что тебя предали, с тобой не захотели уйти, твоего ребёнка пленили чужемирцы. Ты ещё не знаешь, какого монстра они собираются вырастить! И ты пойдёшь туда один, без группы поддержки, невооружённый? Абсурд!

- Это мои проблемы, Клара.

- Это и мои проблемы тоже, - возразила Клара. – Я хочу, чтобы ты вернулся живой и невредимый. Я хочу спасти твоего ребёнка, Джи. Потому что он не чужд мне, не безразличен. Джи, неужели ты не видишь, что ты мне не безразличен? Посмотри в мои глаза!

Она силком повернула голову Джи к себе.

- Видишь? Я не лгу! Ты настолько мне не безразличен, Джи, что я…

- Ну, что ты, Клара?

- Джи, ты сказал, чтобы я нашла себе ребёночка. Ты не шутил?

- Понимай, как хочешь. Мне бы твои проблемы!

- У нас одни проблемы, Джи. Так вот. Я не хочу, чтобы мой сын потерял братика.

- Что? – Ди подскочил, как ужаленный. – Что ты говоришь?

- Успокойся, послушай меня. Мне уже 30, и я подумала, что мне пора завести ребёнка. И мой муж – лучшая кандидатура для этого.

- Ты с ума сошла! У нас чисто деловое партнёрство!

- И поэтому ты спишь со мной с таким удовольствием и пылом? Деловое часто переходит в личное. Собственно, я не собираюсь это обсуждать. Я беременна, Ди, и намерена оставить ребёнка.

- Дьявол! Ты меня шантажируешь?

- Ты не рад? Почему? Это твой законный ребёнок!

- У меня их достаточно, Клара! Я забыл, когда последний раз видел Джорджию и  Дилана.
 
- Спроси у Ноэлы – она знает наверняка. А об иномирье ты даже и не вспомнил? Ведь ты вообще не помнишь, каков твой сын. Мы познакомимся с ним вместе, Джи, я буду растить и воспитывать двоих, и постараюсь, чтобы они выросли похожими на тебя! Джи, ты ведь снова хочешь меня, да? Так давай, давай, в честь нашей будущей победы! Трахай меня, Джи! Забудь обо всём! Мы победим!

Клара привычно оседлала Ди: - Мы созданы друг для друга, Джи! Мы одной крови! Мы одного Мира!
               


Рецензии