Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 43 глава

    Обыскав байк, мы нашли там немного еды. Какие – то старые потрёпанные обёртки, скрывавшие арахис, старые батончики. Под низом Ворон отыскал даже пачку сигарет – это обрадовало блондина больше всего. Мы поели, покурили. И отправились дальше в путь.
  К вечеру, по окольным путям, добрались до города и двинулись по направлению к студии.
  Остановившись за высоким, старым жилым домом, мы аккуратно выглянули из – за угла.
  Это оказалось большое, широкое, однако двухэтажное здание из чёрного стекла. Перед входом красовалась большая разноцветная вывеска с изображением гитары и микрофона: «Звукозаписывающая студия – Atlas». На её территории находилась парковка, рассчитанная на мест 100, не меньше. Огромные окна, идеально постриженный газон по периметру, электронный шлакбаум с будкой охраны. Вдоль богатого, однако грубого забора, медленно и смиренно ходили охранники: один по левую сторону, другой – по правую:
 - Что мы будем делать? – тихо спросила я.
 - Ждать, пока стемнеет. Так больше шансов попасть туда незамеченными.
 - Может, попробовать с другой стороны?
 - Мы же видели чёрных вход, когда подъезжали. Сигнализация везде. Бесполезно.
  Оставалось лишь одно – ждать.
  Чем темнее становилось, тем сильнее мы ждали, когда же охранники начнут сменять друг друга? А может, и вовсе уйдут? Но чуда не происходило:
 - А если они так и останутся? – сказала я, в очередной раз безрезультатно выглянув из – за угла.
 - Тогда нам нужно будет какое – то прикрытие, чтобы попасть внутрь.
 - Какое?
 - Ну…
  Издалека промелькнул короткий луч света. К нам навстречу ехала какая – то небольшая машина с кузовом, укрытым брезентом. Когда та подъехала ещё ближе, я смогла разглядеть на её дверцах логотип канала, который отец мой каждый день вечером смотрел по несколько часов (если не валялся пьяным, конечно) – «New’s Today».
  Транспорт подъехал к забору. Мотор заглох. С водительского места показался мужчина в тёмной кепке. Оглядевшись, он вышел и пошёл к самой ограде:
 - Эй, парень! – окликнул он одному из охранников. – Начальник ваш где?
 - На месте у себя, - безынициативно бросил в ответ тот.
 - Позови его! У меня приказ - аппаратуру на ваш склад завести.
 - С собой этот приказ есть?
 - А то как же! Я уже не первый год катаюсь. Знаю, что к чему! Так что, давай. Зови!
  Охранник стал удаляться к зданию.
  Напряжённой походкой водитель вернулся к машине, по пути доставая сигареты из кармана старых джинс:
 - «Есть ли у меня приказ»? Сопляк малолетний! Я сам знаю, что к чему! Будет меня ещё моей работе учить!
  Облокотившись о капот, он закурил и продолжил бранить всех и вся. Тут Ворон взял меня за руку и, нагнувшись, быстро потянул к машине:
 - Что ты делаешь? – испуганно прошептала я.
  Блондин жестом показал мне молча следовать за ним.
  Другие охранники, ходившие по территории за забором, уже почти дошли до точек поворота. Мгновение – и они повернулись бы прямо в нашу сторону. Но именно этих нескольких секунд хватило, чтобы залезть в кузов машины, отвязав внизу тесьму. Блондин достал из кармана телефон и осветил им то место, где мы оказались: перед нами стояло несколько штативов для камер и большие серые ширмы. За них мы и спрятались, сев в углу на лежащие в беспорядке балки:
 - Что делать, когда он откроет кузов? – спросил я чуть слышно.
  На это Ворон взял с пола в руку железную балку и приложил её к своей голове.
  Послышались шаги:
 - Наконец – то! Сколько можно вас ждать!? У меня кроме вас ещё заказы есть! – донёсся раздражённый голос водителя.
 - Хватит причитать! – наверное, ответ был от пришедшего начальника. – Показывай приказ! – послышался шелест. – Понятно. Вези тогда это всё на склад. Пусть там стоит. Директор потом сам решит, что с этим делать.
 - Я с самого начала так и сказал, что на склад надо вести. Никто не слушает, - опять звук шагов. Хлопок дверцы.
  Машина тронулась с места. Вся эта секретность, неизвестность, когда ты не знаешь, что может произойти даже в следующие несколько минут, не позволяли мне просто сидеть на месте. Руки потели, тряслись, сердце, казалось, уже билось чуть ли не в самом горле. Вокалист аккуратно положил одну руку мне на трясущееся колено. Я обхватила его ладонь своими руками. Может, мне показалось, но та была необычно тёплой.
  Акустика снаружи изменилась. Всё стало глухо. Блондин в двух руках крепко сжал балку. Шаги. Всё ближе, ближе… Тесьма была уже почти развязана, внизу начинал мелькать свет:
 - Вам там много места надо? – голос охранника.
 - Да. Там штативы и ширмы.
 - Мгм, пойдёмте. Покажу свободное место. Посмотрите, хватит вам или нет?
  Шаги стали затихать. В ту же секунду Ворон быстро вылез из нашего укрытия:
 - Куда ты? – я вышла следом.
 - Надо уходить, - прошептал он в ответ и аккуратно приподнял тяжёлое покрытие.
  Это был шанс укрыться от глаз охранника и водителя. Мы тихо вылезли из машины и побежали за стоящую в углу помещения искусственную колону.
  Выгрузив всё из кузова, водитель быстро сел в машину и с недовольным лицом уехал. Охранник выключил свет на складе, плотно закрыл двери.
  Выйдя из укрытия и светя телефоном, Ворон вышел на середину помещения, пытаясь осмотреться:
 - И что мы будем делать? – я тихо подошла к нему. – Куда мы пойдём отсюда?
 - Мне нужен план, - парень подошёл к стенам.
 - Какой?
 - План здания. А ещё лучше – план вентиляционных отверстий.
 - Зачем?
 - А как ещё узнать, куда идти?
  Тут вокалист остановился перед каким – то старым шкафом, стараясь заглянуть за него. «Кажется, это оно», - парень стал пытаться сдвинуть деревянный массив. Я помогла ему. Да. За его задней стенкой висел какой – то потрёпанный листок с начерченным планом здания. В отдельных местах были отмечены вентиляционные люки. Изучив его, Ворон сказал:
 - На этом складе должен быть хотя бы один, - и сорвал бумагу со стены.
  Мы снова стали обходить помещение. Минут 10 спустя, почти под потолком, мы заметили решётку. Это было началом нашего пути. Подставив какой – то стол, мы залезли на него, сняли решётку с люка и, подтянувшись, залезли внутрь.
  Узко. Холодно. Приходилось ползти, не поднимая головы. Руководствуясь планом, мы и двигались. Колени, локти быстро стали ныть. Дышать становилось трудно.
  Почти через 30 минут непрерывного пути, мы подползли к очередной решётке. До этого все они скрывали перед собой темноту либо пустые коридоры, но за этой же  мы заметили несколько дверей. Над одной их них висела большая потухшая лампа, на которой было написано: «Тишина! Идёт запись!». Я уже было хотела обрадоваться, что мы наконец – то доползли до финиша, но всё же была проблема: таких дверей было несколько. И отличали их друг от друга лишь буквы за одной и той же цифрой. 24а, 24b, 24c. Какая из них наша?
 - Вот придурок! – простонал вокалист, опустив голову. – «Ник, такая дверь одна?», «Да, конечно». Все мозги в ирокез ушли!
  Послышались шаги. Мы аккуратно отползли от решётки. В коридоре показался парень с большой шваброй в руках. Он был одет будто в какой – то синий комбинезон – уборщик:
 - Марк! Ты где! – громко спросил он.
 - Что? – послышался в ответ голос откуда – то из – за двери. – Я в 5 – ой!
  Уборщик открыл одну из дверей. Почти под ней стоял его коллега, драя пол:
 - Что ты тут вымываешь? – спросил тот. – Сегодня  здесь было человека 2 от силы.
 - Так здесь же завтра запись будет той группы, что конкурс выиграли. Журналисты с разных каналов приедут…
 - И путь и приезжают! Они что, будут ходить в белых перчатках и пыль выискивать? Пошли уже, - он взял ведро Марка и понёс куда – то. – Давай, быстрей.
  Тот тяжело вздохнул и поплёлся за другом со своей шваброй:
 - А где ключи, кстати?
 - В подсобке лежат.
 - Надо закрыть же…
 - Закроем. Положим эти тряпки и на выходе закроем.
  Они медленно исчезли за поворотом. Ворон снял решётку и проворно вылез из нашего укрытия в коридор. Помог спустится мне, приставил решётку обратно к люку. Мы быстро забежали в открытую дверь. Помещение оказалось очень большое, с множеством аппаратуры, с несколькими креслами по одну сторону стекла и с набором инструментов, микрофонов и наушников по другую. Мы спрятались под столом, на котором стоял большой пульт звукорежиссёра.
  Всё сложилось отлично. Через минут 5, уборщики, уже переодевшись, зашли, выключили свет, закрыли двери и совсем скоро их и вовсе перестало быть слышно.
  Следующие несколько часов, Ворон полностью погрузился в работу. Что – то настраивая на пульте, что – то подкручивая в другом месте… он ни на минуту не останавливался. От помощи отказался, сказав, что позовёт, когда это понадобиться.
   Я сидела в кресле рядом. Сказать честно, я не особо понимала, что он делал. Усталость настолько подкашивала меня, что и я и не пыталась понять. Сидела и дремала. Я понимала всю ответственность и опасность ситуации, но сил на суету не осталось:
 - Хорошо, теперь надо проверить, - вздохнул вокалист. – Должно сработать.
 - Сработать что? – я приподнялась с кресла.
 - Сейчас мне будет нужна твоя помощь, - вокалист пошёл за стекло, взял один микрофон и вернулся к пульту. Что – то там быстро нажал и полез в шкаф. – Сядь за него, нажми сначала кнопку «старт», а потом «запись». Только наживай, когда я уйду.
 - Уйдёшь куда?
 - В коридор.
 - Но как? Нас же закрыли тут.
 - Я знаю, - тут блондин достал их шкафа какую-то старую скрепку и принялся выгибать её назад. Затем разломал на две части. Сел под дверью и принялся колупаться в замке этими двумя маленькими железными прутиками:
 - Ты же не думаешь, что они…, - я уже хотела усомниться в этом плане, как вдруг послышался щелчок. Двери открылись.
 - Садись за пульт, - вокалист встал. – Сверху будет гореть красная кнопка. Если она сменится на зелёную – значит пошёл звук из той комнаты, - он указал за стекло.
 - Подожди. А как он пойдёт оттуда, если ты уйдёшь?
 - Именно эту проблему я и решал. Аппаратура тут, слава Богу, хорошая. Так что, сигнал должен хорошо проходить.
  Я не особо понимала, как можно было всё это настроить, но, когда блондин вышел в коридор и отошёл в самый дальний его конец, голос парня, судя по аппаратуре, звучал так, будто бы он стоял за стеклом.
  Одна проблема была решена. Теперь надо было найти укромное место рядом с этой комнатой, где нам и предстояло сидеть всю ночь.
  Мы обошли весь этаж. Не смотря на закрытые двери, уже по надписи было понятно, что прятаться там бессмысленно:
 - Может, подняться на другой этаж? – предложил я.
 - Уходить будет сложнее. Да и какая гарантия, что в какую – то из тех комнат не зайдут? Слишком опасно.
  Мы вернулись в студию. Я села в кресло, а вокалист то и дело ходил по этому помещению. Он не мог сидеть на месте.
  Я не заметила, как задремала.
  Меня разбудил какой – то скрежет. Это был Ворон. Он стоял в комнате с инструментами, увлечённо над чем – то склонившись. Я пошла туда.
  Парень сдвинул стоящую в углу большую колонку - под ней оказался люк. Его то парень и пытался открыть. Совместными усилиями, нам удалось это сделать. Стоило поднять эту большую железную крышку: в нос резко ударил запах сырости, сопрелости, каких – то отходов. Я прикрыла нос рукой:
 - Что это так воняет?
 - Канализация, похоже, - включив фонарик на телефоне, Ворон нагнулся к этой чёрной бездне.
  Потёртые камни с застывшей на них плесенью, протекающие по дну несколько потоков грязной воды, круглые стены, идущие в неизвестность – это лишь малая часть открывшихся «подземных красот»:
 - Посиди здесь. Я спущусь и проверю, что там?
 - Подожди, - я остановила парня. – Это же канализация. Куда ты полезешь?
 - А есть какой - то другой выход? Если мы не можем спрятаться сверху – остаётся спустится вниз.
 - Я пойду с тобой.
 - Не надо. Следи за пультом лучше. Я микрофон возьму с собой.   
  Не хотелось мне отпускать его, но вариантов было мало. Почти 20 минут в «эфире» была тишина. Я уже хотела сама спуститься туда, но вокалист наконец – то вышел на связь. Где – то внизу он нашёл какой – то выступ с большой трубой, идущей по низу. Она была тёплая, оббитая чем- то мягким. Одним словом – это было наше пристанище.
  Ворон помог мне спустится, отвёл на этот островок, а сам поднялся наверх обратно. Надо было удалить все следы нашего присутствия там и самое  - попытаться опустить крышку люка, максимально подставив к нему что – то, дабы он сильно не бросался в глаза. Этим предметом стал стул.
  Сняв верхнюю одежду, мы подстелили её под низ, укрыв грязную батарею и легли на новоиспечённую кровать.
  То, что можно было принять по факту за потолок - было мокрое, склизкое. Капли на нём стремительно летели на пол, ударяясь по поверхность уже сформировавшихся грязных луж. Потолки в той комнатушке, где находились мы, были очень высокие. И под самым его верхом было небольшое, круглое окно, обнесённое густыми железными прутьями – это был единственный источник света:
 - Что будет после этой ночи? – прошептала я, слушая, как мой голос едва ли начинает разносится эхом.
 - Не знаю, - тихо ответил блондин.
 - Мне кажется, что все вокруг преследуют нас. Куда мы пойдём после того, как здесь всё закончится?
 - Попробуем добраться до моего знакомого. Тогда будет шанс зажить по - человечески.
 - Ты всегда так жил?
 - Как «так»?
 - С того момента, как умерли твои родители, ты всегда жил в таком страхе, что всё может вот – вот закончится? Что тебя схватят?
 - Это сложно только по – началу. Тебе кажется, что каждый идущий к тебе человек следит за тобой. Каждый знает, что ты сделал или сделаешь. Ты ходишь и постоянно думаешь об этом и потом начинаешь сходить с ума. Затем, начинаешь искать любые способы, чтобы расслабиться. Это затягивает и, мало по – малу, эта паранойя проходит.
 - Но ведь тогда получается, что когда ты расслабляешься – выходят новые проблемные. Порочный круг.
 - Скорее, клубок. Главное, чтобы на него не намотало, - минуту молчания спустя, Ворон запустил руку мне в волосы. Я подняла на него взгляд. – Прости меня.
 - За что?
 - Не важно. Просто хочу, чтобы ты знала, что я никогда не желал тебе зла.
 - О чём ты вообще говоришь?
 - Ничего, - вокалист ещё сильнее обнял меня, поцеловав в лоб.
 - Как ты себя чувствуешь? Температура или болит что – то? Ты какой – то тёплый.
 - Температура? Может. Горло болит. Глаза. Шея. Плечо. Боль от ребра уже моей частью стала. Ноги гудят. Голова… чешется руки, кости. Хочется героина. Тилокса. Или... хотя бы какой-  то травки. Но всё это не имеет значения, потому что мы лежим в канализации на трубе, скрываясь от полиции, которая наверняка уже прочёсывает весь город.
 - Всё будет хорошо, - поцеловав парня, я почти что прошептала. – Скоро всё закончится…