Ч. 3, глава 10

               
Диана не спешила домой. В этом была не боязнь пустоты, а, скорее, боязнь наполненности: рядом с нею находился человек, с которым она испытывала странное чувство вины – словно приманила, приласкала, а потом - спровадила с доброй улыбкой и напутствием.

Хотя она всего лишь проявила добрососедские отношения. Приютила горстку спасшихся колонистов, спасла жизнь девочке-Хозяйке. Никто не заставлял этого милого и сильного человека влюбляться, подобно мальчишке – если Мэри узнает, она, несомненно, приревнует её к погибшей в пожаре матери. А с другой стороны, почему она сама заставляет себя оставаться затворницей собственного Мира? Отшельницей, избегающей чувственной любви?

 Мизантропия, чудовищная болезнь первых лет, ушла без следа, или – почти без следа. Её ничто не держит в собственном Мире. Сын вполне самостоятелен, и даже более того, он давно превзошёл её: Диана была Хозяйкой только в собственном Мире, Дин – вполне мог стать Хозяином многих Миров.

Джи Ди, отец Диана, удерживал её от попытки найти спутника на оставшиеся годы? Или надежда, что вдруг сможет вернуться Женя Башмачников, отец Киры?

Неважно. Неужели она не имеет права на маленькую радость?

Полёт затянулся, но молчание не тяготило мужчину и женщину. Дон боялся отвлекать Дину от управления флаарком, но не потому, что полёт его пугал. Он любовался и восхищался расстилающимися внизу видами и удивительной, вечно юной женщиной, сидящей рядом в кресле пилота. Её руки по локоть ушли внутрь пульта управления, хотя в этом не было необходимости, достаточно было касаться его кончиками пальцев. Ноги покоились на удобном постаменте, голова – внутри прозрачного, стационарного шлема, гибко соединённого с креслом. Комбинезон из чувствительной ткани передавал дополнительные импульсы на корпус летательного аппарата из биологически активного материала.

Строго говоря, можно было вообще расслабиться и отдать управление автопилоту, но Диане нравилось ощущать себя птицей. Она нарезала круги над территориями Далаянских Королевств, затем плавно, по спирали, набрала высоту и с ускорением устремилась через горную гряду.

- Ты можешь отключиться и вздремнуть, Дон, - сказала она, наконец. – Чтобы скорость не напрягала тебя. Через полчаса мы будем дома.

- Скорость меня не напрягает, когда ты рядом, – возразил Дон.

«Меня напрягает нечто иное», - думал Дон. – «Рядом с тобою от моей уверенности и воли не остаётся и следа. Я становлюсь младенцем, глиной в твоих руках, теряю голову от твоей близости. Пожалуйста, слепи из меня каменного истукана, я хочу навечно застыть у твоих ног…»

Диана слышала его мысли. Ей и льстило такое поклонение, и печалило. Диана уговаривала Дона каждый день так, словно ребенка: «Всё будет прекрасно! Вы заживете как прежде! Мэри найдет тебе верную спутницу жизни в мирах, я обещаю помочь!»

Но Дон только грустно усмехался и качал головой.

Но ничто не помогало, Дон продолжал смотреть на неё как на богиню, у Дианы  оставался лишь один способ…

- Хорошо, в таком случае, может, поговорим, чтобы тебе не было скучно?

- И опять ты знаешь ответ наверняка – мне не скучно, когда ты рядом, и я смотрю на тебя.

- Не думала, что похожа на статую или картину, – засмеялась Диана, не поворачивая головы.

- Скорее, на памятник самой себе! – тоже засмеялся Дон.

- О, Боги Тоннеля! Неужели я такая старуха? – ужаснулась Диана, пряча улыбку.

- Самая прекрасная старуха в Мирах!

- Меня что-то не радует быть самой прекрасной старухой. Сомнительный комплимент, Дон!

- Прости, разучился. Наш Мирок твоему в подмётки не годится.

- А вот это зря. У тебя талантливая дочь. Настоящая красавица. Ты можешь быть счастлив.

- Я боюсь, что Мэри увидит твой Мир, и разочаруется в своём. Мы простые люди, крестьяне, мы всю жизнь мечтали о своем фермерском хозяйстве – и только. Нам некуда идти, Дайана. Наше обиталище разрушено и сожжено. Мы вернёмся на пепелище. Стоит ли? Как бы мне хотелось остаться здесь, рядом с тобой, помогать тебе, я хочу отблагодарить тебя. Я умею работать.

- Я знаю, Дон. У тебя поистине золотые руки. Но ваш Мир ещё существует, ты знаешь, и вы вернётесь, чтобы восстановить его. Мэри только ждёт момента приняться за работу. Ты не знаешь всех её возможностей. Не лишай её права на свободу. Здесь ей будет тесно.

- Она увидит твой Мир, и ей будет страшно возвращаться. Здесь она залечит пустоту после потери Марты.

- А я думаю, что наоборот. Мэри – сильная девочка, она похожа на Марту. Когда Мэри прозреет, то станет ещё сильнее, Дон. Она сейчас не просто терпеливо ждёт выздоровления, она накапливает энергию и совершенствует фантазию. Ты разговаривал с ней перед отлётом?

- Да, она вспоминала мать и опять плакала.

- Это естественно, Дон. Она долго будет плакать. Но ни одна слеза не бесполезна.

- Что ты имеешь в виду?

- Только то, что говорю. Ты ещё не знаешь, что ждёт тебя дома! Это может быть потрясающе здорово! Я беседую с ней каждый день, Дон. Она ещё мала, чтобы работать на чужой Мир. Когда Мэри повзрослеет, она сможет помогать нам осознанно и не бояться пересекать границы Миров.

- Я никогда не расплачусь с тобою за то, что ты для нас сделала, Дайана.

- Обязательно расплатишься – молоком и кукурузой… - Диана высвободила правую руку, и положила тёплую ладонь на его плечо.

Через десять минут флаер приземлился на площадке энергостанции, и Дон поспешил к Мэри и на рабочее место, к своим друзьям, которые уже восстановились, и теперь помогали клонам на стройке.

А Диана решила ещё раз осмотреть ту часть дома, которая предназначалась для новобрачных. Дин с далаянской женой собирался пожить здесь немного, а потом отправиться в путешествие по сопряжённым Мирам.

Можно считать, что Дин уже не нуждается в опёке и защите. Он давно сам по себе, а теперь, после того, как стал мужчиной, сразу и вдруг, волевым усилием и велением Оракула, он и вовсе отдалился. Она будет видеть его нечасто. Оставалась Кира. Её судьба была неясна. Оракул молчала – девочка не интересовала её, в далаянском матриархальном обществе каждая женская особь обладала особыми способностями, и это было естественно, а Кира ещё никак не проявила себя, Моола её не видела…

Ещё одна инициация, подобная той, что происходила с Дином, через четыре года покажет, на что она способна, если способна, в чём её предназначение, и, соответственно, каково её место в Мире. Если же нет…

Диане просто придётся искать ей жениха в каком-нибудь аграрном Мирке, или же… или же отпустить на Землю, к отцу. Женя примет её с любовью и восторгом. Кире будет хорошо с ним на Земле, она услышит музыку отца, будет участником его жизни, членом его семьи, подружится с братом. Она сможет пережить то, что не удалось пережить Дине: обычную, банальную, женскую жизнь, наполненную житейскими тяготами и непростым женским счастьем.

Диана тоже могла бы не оставаться одна – сохранить Дона при себе, родить ему ребёнка, удержать и никогда не отпускать. Крамольные мысли! И как быстро наскучит ей спокойная жизнь с обожающим Доном?

Спальня для Дина и его невесты. Нежно-голубая, она казалась бесконечным небесным простором. Картины Дианы на стенах – Джи Ди, помещённый в её Мир волей случая или судьбы, улыбался с них, влюблённо и очарованно. Простой деревенский дом – каково в нём будет Далаянке? И кто она? Самая красивая и знатная, самая загадочная и скрытая, самая юная и озорная?

Третий этаж. Широкий балкон-галерея, обегающий половину дома. Вид на источники. Каменный завал перегородил реку, образовав гигантский порог и небольшой водопад. Здесь была отстроена новая гидроэнергостанция. Горячий залив изменил конфигурацию. Пляжи простирались теперь вдоль разноцветных арок, часть которых чудом осталась цела. Уцелел и гордый орлиный профиль Джи Ди, высеченный на «Краснозадой Скале». Недалеко от ближнего берега появился островок, прелестный маленький островок, на котором Диана высадила три берёзы, три сосны и крошечный серебристый дубок – наконец-то проросший жёлудь главной реликвии дубовой рощи, седого великана, выдержавшего все напасти с честью.

Обширная ванная комната, зеркала, голубоватое стекло. Всё, как любят Далаянки. Диана надеялась, что девушке будет уютно здесь. Впрочем, первая «медовая» неделя в доме матери мужа не должна показаться молодой жене неуютной – им должно хватать друг друга, любви и любовных игр, и какая разница, где любить друг друга – в королевском дворце или на задворках королевского парка.

Значит, это - чисто номинальные помещения. Но, может быть, Дин ради девушки откажется от замашек беспризорника, и не будет ночевать под кустом? Увы, Диана слишком хорошо знала его тихое упрямство. Скорее, он её приучит к жизни вне стен...

Дни пролетели в обычных заботах. Диана волновалась, ожидая прибытия молодых. Волновался Дон, ожидая прозрения Мэри – оно должно было произойти со дня на день.

И тогда… Неужели – тогда всё? Они покинут этот гостеприимный Мир? Работа не клеилась, Дон всё чаще приходил из Детского Городка – Леоллы – в парк у дома Дины под предлогом помощи. Он брался за бесшумные газонокосилки, подстригал деревья и кусты, посыпал песком и галькой старые дорожки, выкладывал новые, с помощью гравихода привозил издалека самые красивые валуны и обломки для украшения сада, компоновал их в причудливые композиции, а то без конца ухаживал за огородом и оранжереей.

А сам ловил каждую возможность увидеть Диану, подстерегал у крыльца, на аллее, у бассейна. И чем дальше – тем больше смелел и страшился одновременно.

На шестой день Диана услышала радостный голос сына. Он зазвенел рядом с ней, в воздухе, словно Дин стоял подле, будучи невидимкой.

- Мама, поздравь меня, я выбрал невесту!

- Так быстро! – удивилась Диана. – Ты не дожидался церемонии выбора?

- Зачем церемониться? Я всё решил раньше.

- Надеюсь, это не опрометчивое решение!

- С вами, женщинами, все решения кажутся сверхскоростными.

- Ты не совсем прав. Люди порою подолгу ухаживают друг за другом, месяцами поддерживают знакомство...

- Ну, мама, это твоя очередная сказка? Разве с папой у вас всё не произошло очень быстро?

Дин, конечно же, был прав.

- Когда ты нас познакомишь? Скоро?

- О, с этим без проблем. Познакомлю уже завтра утром! – весело сообщил Дин. – Первым делом хочется показать свой спортивный комплекс – мы начинаем вместе тренироваться!

«Мальчишка, совсем ещё мальчишка!» – сокрушённо вздохнула Диана. – «Ну, какой из него муж? Он – просто сущий ребёнок!»

Диана обошла свой сад, пытаясь вообразить, как юная далаянка воспримет её владения. Новым взглядом оглядела бассейн, старый детский городок Дина и Киры, заглянула в музыкальный павильон Ди, превратившийся в некий музей, а, точнее, в мавзолей, гробницу их любви. Время шло в мечтах и воспоминаниях, она его не замечала.

У неё ещё уйма времени до завтрашнего утра, что бы такое придумать к встрече? Встать пораньше и собрать только что созревших ягод? Откинуть свежий творог? Подобрать любимую музыку Дина, музыку его отца…

Диана стояла, глубоко задумавшись, на аллее среди платанов, и не сразу почувствовала, как  в дальнем конце аллеи появился Дон. Он приближался медленно, очень медленно – настолько он был робок. Странно для высокого, крепкого, мускулистого мужчины, привыкшего к физическому труду. Робкий великан…
Робкий? Нет. Сейчас он лучился уверенностью и силой. Неужели решился? Он хочет тронуть её своим касанием, склонить к себе поцелуем, сломить барьеры нежностью и ласками?

 Объяснение было неминуемо, глупо его оттягивать или ему противиться. Он должен уйти со светом в душе. Подарить ему свет на прощание, запасной огонь – единственный способ. Пришло это время.

Она невесело усмехнулась – если бы все её мужчины оставались при ней, у неё образовался бы недурной гарем. Но её мужчин нет рядом, скоро не будет и Дона.
Может быть, ей пора просыпаться от виртуального сна, прерывать период самоотречения и начать новую жизнь? Путешествовать по своей планете, обживать новые места, исследовать новые Миры и, возможно, встречаться с другими мужчинами, свободными и не закованными в обеты и громоздкие атрибуты обыденной жизни. Двадцать лет – по земным меркам, самые лучшие годы, - она была прикована к одной-единственной Двери, дожидаясь Джонатана. И ведь до сих пор она вся – в ожидании чуда…

Она терпеливо ждала, когда шаги Дона станут явственными, потом – когда он окажется в пределах досягаемости, потом - пока он остановится рядом, и только тогда обернулась.

- Дон, это ты? Я задумалась, извини. Какие-нибудь проблемы?

Дон не отвечал. Он просто подошёл вплотную, положил руку ей на плечо, легонько провёл ладонью по волосам, потом нежно и бережно прикоснулся губами к её губам.

- Дайана, - прошептал он. – Если бы ты знала, как ты прекрасна!

- Дон, это не лучший выход. Мэри уже здорова, через два-три дня вы возвращаетесь.

- Дайана, если бы ты позволила мне остаться! Я хочу быть рядом с тобой, видеть тебя. Без этого наш Мир будет нежилым, как пустая консервная банка.

- Дину это не понравится, он мечтает вернуть отца. А Мэри непременно найдёт себе мать и достойную женщину для тебя.

Его глаза расширились от незаслуженной боли, он опустил руки.

- Мэри скорее придумает себе мужа.

- Если ты затоскуешь в своём Мире, приходи – я всегда открою тебе Дверь.

- Придти, чтобы стать третьим лишним?

- Чтобы стать партнёром по шахматам! – засмеялась Диана.

- К сожалению, я не шахматист, Дайана. И ещё, я не умею сочинять стихи или писать музыку, я умею только обрабатывать землю. Но когда я смотрю на тебя, мне кажется, я слышу музыку – поёт всё вокруг: земля и камни под ногами, и небо над головой, и сам воздух, который тебя касается. Дайана, я бы любовался тобой бесконечно. Наверное, я не имею права тебя любить. Да, да, не перебивай! – он крепко сжал её плечи, голос звучал сбивчиво, но он владел собой. – Но я люблю тебя. Я – сумасшедший, да? Но я не хочу, чтобы меня лечили от любви.

- Нет, Дон, ты не сумасшедший. Ты – живой, настоящий. Мне нравится, когда ты говоришь мне нежные и красивые слова, я по ним так соскучилась. Но только не делай из меня божество, Дон. Я устала быть сильной и правой. Мне так не хватает того, кто будет рядом, став сильнее меня. Ты и сам очень красивый, Дон, сильный, надёжный!

Диана взяла его за руку.

- Идём со мной.

И тропинка привела их к берегу залива.

- Видишь тот островок? Мы сейчас поплывём туда. Ведь ты умеешь плавать? Значит, выплывешь не только из воды, ты справишься с любой ситуацией. Поверь мне. Сбрось комбинезон здесь, на берегу.

И они поплыли бок о бок к островку, покрытому молоденькими деревцами. Дина достигла берега первая и ждала, не отводя глаз, когда Дон, мокрый и полный вопросов без ответов, выходил к ней из воды. Ей грезился черноволосый Ди, Упрямый Орёл, с гордым профилем и самоуверенной поступью…

Дон подошёл к Диане и рухнул перед ней на колени, зарылся лицом в живот. И тогда она склонилась и обняла его.

- Дон, я стала слишком независима и капризна. Возьми меня так, как властелин берёт рабыню. Не бойся, я всего лишь обычная женщина…


- Мама, как ты можешь!.. – прошептал Дин с болью и негодованием, укрывшись за деревьями любимой рощи, на самой опушке, из-за которой был, точно на ладони, виден берег. Он не вытерпел и вернулся как можно раньше, чтобы порадовать мать, он летел домой быстрее ветра, он так хотел сделать ей нежданный сюрприз! И теперь слёзы кипели в уголках глаз, первый раз в жизни готовые вырваться наружу. Слёзы едва сдерживаемого бешенства и обиды.

Даари обняла его за плечи.

- Не надо волноваться, Диин, Мир прекрасен и гармоничен, не происходит ничего грубого и некрасивого, всё нормально, всё хорошо.

- Всё хорошо? Ты называешь это «хорошо»? Гармонично? Я… я его ненавижу! Вот и вся гармония! Я испепелю его на месте! Я его уничтожу! Он… не имеет права её касаться!

Он рванулся вперёд, понёсся к берегу, Даари едва догнала его и приложила все силы, чтобы удержать.

- Диин, гнев бушует в тебе, и он один нарушает гармонию. Остановись и прислушайся. Видишь, как им хорошо? Ты слышишь музыку? Нельзя обрывать музыку на полутоне.

- Даари, не держи меня, откуда тебе знать, ты ничего не понимаешь в этом!

- Я понимаю, Диин. Ты боишься, что она забудет отца? Этого не произойдёт. Твоя мама ждёт его. Даже сейчас его образ витает над ней, она видит его и говорит ему «спасибо». Просто бывают моменты, когда одиночество ощущается острее, и нужен кто-то рядом, - говоря так, Даари увлекала его вглубь рощи, всё дальше и дальше от берега.

- Даари, что же мне делать теперь?

Она повернула его голову к себе.

- Лучше посмотри на меня, мой любимый, предназначенный. Ты привёз меня в свой дом женой, но до сих пор не сделал со мною того, что делал с пятнадцатью девушками до меня, только дарил поцелуи. Пусть твоя мама и этот иномирец делают то, что требует Мир. И мы займёмся тем же. Диин, я хочу, чтобы ты любил меня. Здесь и сейчас.

И Даари одним отточенным движением фокусника и чародея сдёрнула серебристое покрывало, искусно, слой за слоем, обёртывающее и драпирующее её гибкое и грациозное тело. И Дин задохнулся от восхищения.