Сладость халявы

На снимке: часть порта Антверпена.




-  Капитан! – обратился ко мне лоцман, закончив разговор по радиотелефону. – Причал занят другим судном и не может принять вас. Предлагается встать по носу во-о-он того рефрижератора, - он показал рукой свободное место. - Перешвартовку порт планирует в полночь.
 
-  Хорошо. Всё ясно, - подтверждаю полученную информацию и готовность встать к предложенному причалу .

    Судно-рефрижератор, по носу которого нам предлагалось ошвартоваться, выделялось белым цветом своего корпуса на фоне  чёрного или серого цвета с потёками ржавчины на бортах своих собратьев. Береговые краны, опустив стрелы в его трюма, выгружали доставленный груз. Обычная рабочая обстановка.

    По бортам непрерывной линией тянулись строения огромного порта Антверпен. На его бесконечных причалах стояли суда под флагами самых разных стран, а с безоблачного неба всем, независимо от цвета кожи и национальности, одинаково ласково светило солнце июля 1996 года. Мы, выполняя указание порта, заканчивали швартовку к назначенному причалу.

    "Волга" ошвартована, я простился с лоцманом, а на борт поднялись власти порта и судовой агент.  Привычная процедура оформления прихода. Мы пришли с грузом минеральных удобрений, принятых на борт десять дней назад в марокканском порту Агадир. Выгрузка ещё не начата, но уже знаем, что с её окончанием пойдём в независимую Эстонию, где примем российский уголь на Англию. 

-  Станислав Антонович! – стук в открытую дверь каюты и в проёме  старпом с боцманом. -  Приглашаем Вас глЯнуть, как идёт выгрузка у  соседей и мимо чего не можем пройти, не обозначив свою позицию, -  витиевато выразился старпом.

    На корме собралась почти вся команда, обмениваясь замечания по поводу происходящего.  Рефрижератор, по носу которого мы стояли, пришёл из какой-то южной страны с грузом фруктов. Ближний к нам кран поднимал из его носового трюма поддоны с бананами в ящиках и опускал их на причал. Здесь же стоял наготове электрокар, который тотчас принимал поддон с грузом на свои рога,   разворачивался и скрывался в темноте распахнутых дверей берегового склада. 

-  Ну и на что здесь смотреть? -  пожал я плечами. – Выгружают бананы и нас это ни коим образом не касается.

-  Сейчас Вы увидите издержки этой выгрузки, - уверил старпом.

    В это время из дверей склада показался электрокар, неся на рогах поддон с ящиками, в которых видны гроздья желтоватых чистеньких бананов.  Он уверенно направился к большим металлическим ёмкостям для мусора, стоящим на площадке примыкавшей к складу. 

-  Вот смотрите, что сейчас будет, -  голос старпома затерялся в ропоте  членов экипажа, комментирующих действия водителя электрокара.

    Электрокар подъехал к одному из мусорных баков и вывалил в него весь свой груз. Емкость была почти полна забракованных по какой-то причине таких красивых жёлтых бананов, которые, казалось, звали насладиться их вкусом.  Неожиданно, покинув проходящую в стороне от линии причалов дорогу, к тем бакам подкатил чёрный мерседес. Этот "показатель благосостояния" лихо развернулся, хлопнула  его передняя дверца и появился прилично одетый мужчина. Он склонился над мусорным баком, достал оттуда один за другим два ящика с бананами и загрузил их  в открытый багажник своего авто. Не проявив никакого беспокойства в связи с хищением бананов, мужчина уселся за руль  мерседеса и покинул причал, влившись в поток автомобилей на дороге ведущей в Антверпен.

    Пока на корме «Волги» члены её команды обсуждали увиденное, электрокар вывалил в мусорный бак следующий подъём бананов. Это переполнило чашу терпения, выплеснув справедливый ропот команды:

-  Станислав Антонович! -  голос старпома вернул меня к реалиям дня. -  Неужели  мы упустим возможность порадовать свой желудок свежими бананами? На причалах ни души и не заметно, чтобы кого-то интересовала судьба забракованных фруктов. Кстати, раньше того «мерседеса» уже несколько машин увезли с собой ящики с дармовыми бананами. Может и мы рискнём?

- Присоединяю свой голос в поддержку старпома, - высказался старший механик. - Душа не позволяет оставаться безразличным к увиденному, а  мы себе потом не простим, если упустим идущую в наши руки халяву.

    Гул одобрения остальных членов экипажа призывал не затягивать решение.  Поскольку минуло уже несколько лет с тех пор, как нас лишили почётного звания "советский моряк", не позволившее бы свершить не красящее нас действо, а государство, которое возникло из развалин СССР, перестало следить за уровнем морально-политического сознания "россиян", то возможность воспользоваться содержимым тех баков для мусора показалась мне вполне допустимой.

-  Согласен. Сердце кровью обливается, глядя на выброшенные дары природы, -  обратился я к присутствующим. – Вспомним, товарищи, как капиталисты США сбрасывали в своё время пшеницу в океан, чтобы сохранить высокий уровень цен на неё вместо того, чтобы раздать нуждающимся.

Все склонили головы в знак солидарности с бедными американцами.

-  Старпом! Даю "Добро" на проведение акции. Но-о-о! Всё должно быть проделано аккуратно. Толпой идти не надо, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Надеюсь на тебя.

-  Конечно! Изъятие содержимого баков будет проведено в лучшем виде.  "No problem", как говорят у них, - уверил меня старпом.

    Через пять минут инициативная группа, старательно сохраняя на лицах безразличие к окружающему, направилась к бакам, наполненным сладкой «халявой». Безлюдье причалов внушало спокойствие за исход неправомерного предприятия. Вот наши посланцы окружили заветные ёмкости, приняли каждый в свои натруженные руки по паре ящиков и благополучно вернулись на борт родного судна. Скрывшись в недрах жилой надстройки, они пригласили всех опробовать сладость, за которую к тому же не требовалось (!!!) платить.

    Через пару часов ажиотаж, вызванный необычным предприятием, стих и  всё успокоилось.  Было совершено достаточное количество походов на площадку, где стояли ёмкости с манящими плодами, в результате чего в каждой каюте лежало по паре ящиков бананов, матово отсвечивающих желтизной кожуры, подтверждающей их зрелость. Вероятно, вот эта-то ранняя зрелость и была причиной их выбраковки, что нас устраивало. Судовая провизионка также была не забыта и приняла дармовую экзотику, которая завтра появится на обеденных столах экипажа. А из трюма рефрижератора продолжалась выгрузка, так же в баки сваливали зрелые бананы и время от времени появлялись легковые авто, в багажники которых укладывали те "халявные", освобождая нашу совесть от груза вины за приобщение к дармовому угощению.   

    Аппетит, с которым поглощались первые плоды, постепенно сошёл на нет. Насытившаяся  команда спокойно взирала на свои запасы, гадая долго ли они сохранятся годными к употреблению. Тем временем день приближался к концу, утомлённые краны замирали, подняв к темнеющему небу свои стрелы, на причалы опускалась тишина.  Вечерние сумерки боролись с огнями светильников палубного освещения.

    "Волга" спустила флаги и ожидала распоряжение на переход к причалу выгрузки. Желудки членов экипажа переваривали  съеденные бананы,  вахтенный у трапа мерил шагами палубу, оглядывая пустой причал. В тёмном небе сквозь зарево огней Антверпена пробивались робкие звёзды, а над портовыми постройками появился тонкий серп молодого месяца, заявив о своём рождении.

    Я стоял у открытого иллюминатора своей каюты, вдыхая свежесть позднего вечера и ожидал прибытия лоцмана на переход к причалу выгрузки. Жизнь была хороша!