Интервью Александру Ляхову DARK CITY 109 2019

- Приветствую! Обещанного три года ждут, и вот мы, наконец–то, можем лицезреть и слушать твой дебютник. Можно ли говорить о том, что на ‘Quo Vadis..?’ мы имеем лучшее и избранное от Георгия Арустамьяна?

«Привет-привет! «Твой», «лучшее и избранное от Георгия…» – это в корне и принципиально неверно, ибо это не мой дебютник, а первый альбом группы «Жатва», которую, действительно, задумал именно я и в самом начале исполнялись только мои песни, но если говорить о `Quo Vadis..?` – то до записи этого альбома мы добрались таким составом и с такими саундом и трек-листом, о которых я и помышлять не мог осенью 2014-го. И мне от этого наш альбом нравится втройне! И если даже он станет нашим первым и последним релизом, я буду искренне считать, что этот диск будет интересен нашему тёмному андеграунду ещё долгие годы».

- На записи отметились участники легендарных Scream In Darkness – Максим `Dark` Крюков и Юрий `Lemmy` Головко. Вопрос: когда же мы от них самих услышим не менее достойные композиции?

«Да, вот именно мы втроём этот диск и записали. И они не «отметились», а были и являются полноценными и полновесными участниками «Жатвы». На мне были тексты, вокальные линии, акустическая гитара и голос, Макс делал все аранжировки, записывал все-все электрические инструменты и даже выступил автором музыки трёх шикарных вещей, а Юра – будучи по жизни бас-гитаристом, отлично исполнил все партии ударных. Что же касается их родной (да и моей давно уже родной) группы Scream In Darkness, то материал к четвёртому полноценному альбому потихоньку готовится в традиционном режиме: мужики делают музыку, я – тексты и, будьте уверены, это точно будут «не менее достойные композиции» в лучших традициях SID`овского мелодик-дэта!» 

- Помнится, название «Жатва» было придумано тобой в пику какому–то христианскому – возможно, протестантскому – коллективу. Стоило ли так, вообще, над ними стебаться?

«Вот мы и обрастаем легендами – это прекрасно! Коллективов с таким названием, на сколько нам известно, существует ещё два: одни играют христианский рок, а другие – глубоко не-христианский. Мы, как я однажды сказал, «крепкий середнячок». А название это предложил Макс за несколько дней до нашего первого официального выступления. Самое первое наше рабочее название было «Мракобесие и Джаз», и мы чуть не стали «Каменным Углём» с моей подачи, но Макс успел сделать правильный вброс – и вот мы «Жатва». Без всяких пик…»   

- Упомянута была и свердловско–ленинградская школа русского рока, правда, без присущей ей отчасти бытовухи и пошлости. Похоже, что ты действительно придал ей более мрачный лоск.

«Чем лично мне нравится наш материал, так тем, что он был в основном сочинён одним человеком, который вырос на лучших образцах русской литературы и русского рока, и вторым, который соткан из музыкальных традиций мирового дэта-треша-дума. К слову, ничего лучше гитарных партий Макса – как соло, так и ритм – на нашей dark-rock-сцене я не слышал ещё никогда. Мрачный лоск «Жатвы» – это полностью его заслуга, его талант! И это касается буквально каждой песни из `Quo Vadis..?` Поэтому, по атмосфере, мы близкие родственники «Наутилуса», «Кино», «Агаты», «ДДТ», но одетые в такие балахоны, в такие гитарные партии и в такой плотный и сочный саунд, что получился диковинный зверь, сравнить которого теперь-то не с кем и не с чем. А на счёт отсутствия бытовухи и пошлости – эти определения в пресс-релизах «Жатвы» использовались в своё время совсем не для противопоставления текстам и темам групп свердловско-ленинградской школы, а, скорее, нынешним их квази-последователям и недо-адептам. Это, вообще, отдельная тема для довольно пространного разговора. Но, пользуясь случаем, от всех нас я хотел бы особенно поблагодарить за особый вклад в наведение  «мрачного лоска» невероятного и многогранного художника Виталия «Барандаша» Ильина, чьими работами полностью украшен весь наш альбом – и обложка, и задник, и сам буклет!» 
 
- Учитывая, что ты всегда искренне любил дарк-фолк, тут явно не обошлось без Dead Can Dance и Death In June.

«Да, в первые пару лет нас сравнивали с теми же Death In June, но так как у меня к этому проекту никогда не было особенного отношения, то я просто пожимал плечами, хотя, наверное, в чём-то такое сравнение было и лестно. А DCD – это вечное и святое без комментариев и разъяснений».

- Мой коллега высказался, что твои песни наполнены, можно так сказать, зубастой чернотой. В то же время в общении ты человек позитивный и жизнерадостный. Создавая эти песни, ты освобождаешься от негатива или действительно выражаешь свой внутренний мир, не выказывая его в обычной жизни?

«Ну, кто меня знает лучше и ближе, тому известны и мои «тёмные стороны». А зубастая чернота, конечно, ни тренд, ни хайп, ни китч – она, к сожалению, просто есть, и она есть в каждом из нас. И раз уж мы цитируем коллег и знакомых, то один давний слушатель «Жатвы» и мой товарищ сказал, что не каждый хотел бы оказаться внутри наших песен и узнать себя в лирическом герое моих текстов. Гораздо легче петь и слушать песни про расчленённых младенцев, про продажных политиков или про несчастную любовь, но в разы тяжелее касаться сфер, которые буквально накрывают тебя, когда ты, например, ночью на кухне вдруг решаешь поговорить с тенью своей головы». 

- Странно, вообще, не коснуться твоей лирики. «У любого паломника свой интерес: Ты идёшь по земле, волоча свою душу – Ты хрипишь "Отче наш...", глядя в каждую лужу, Где так много тебя, и так мало небес». Учитывая многие и многие «крузейды» наших фанатиков, похоже, что этих паломников почти уже не осталось.

«Этот текст и сама песня весьма отдалённо связаны с религией как таковой. Вообще, забавно, что имя у нас почти евангельское, латинское название альбома родом из церковной риторики, да и в других текстах, кроме «Паломника», встречаются прямые параллели с библейскими понятиями, но так уж сложился мой язык и наше общее мировоззрение, как бы мы от этого не отмахивались. Схожего символизма – и именно антропософического, а не прямо клириканского – что в святых писаниях разных конфессий, что в светской прозе и поэзии всех времён, всегда было, есть и будет безмерное количество».      

- “УмеримиремУ”. Как ты, во-первых, придумал этот поистине буддистский палиндром? И нет ли тут ироничных реминисценций на ленинградский рок?

«Ох, ну, тут уж совсем перебор, конечно! Палиндром придумал не я – он довольно известный, но вот так вот стал рефреном одной из самых наших популярных вещей. А «ленинградский рок» не умер, конечно, и точно умиротворение ему не грозит. Пока мы кого-то помним, он жив. При этом же, по причине того, что мы помним этого кого-то или вон то что-то по-разному, и даже часто и горячо спорим, кто из нас «более верный ленинец» и был ли сам условный Ленин «верным ленинцем», то призраки и тени прошлого точно не скоро упокоятся с миром, хотя в случае с рок-н-роллом, это и хорошо! Думаю, они сами совсем не против». 

- Ты уже как-то рассказывал, что текст “До Конца” изначально был написан для группы… Total Макса Фадеева. Не поведаешь ли нашим читателям об этом печальном опыте?

«Это абсолютная правда, а опыт совершенно не печальный, а приятный и полезный! Я когда-то жил в Праге и по работе и лично довольно часто общался с Максом Фадеевым, который в то время так же часто бывал в столице Чехии. Шли первые годы «нулевых» и тогда ещё новая группа Total готовилась к записи своего дебютника. Изначальная идея была сделать «русский Guano Apes», и я был одним из приглашённых текстовиков. Однако я пережестил в лексиконе, и ни один из моих текстов не приняли. В итоге на все треки были написаны иные – мягче – тексты и не мной, а вот на ту музыкальную тему, для которой был мой текст «До Конца», в результате вообще ничего никем написано-то и не было. Так уж получилось. И через много лет, этот текст лёг в канву уже моей мелодики, украшенной просто чумовой партией тяжёлых гитар уже нашего Макса – Крюкова. Кстати, и играю я до сих пор – больше 15 лет – на той гитаре, которую Макс Фадеев мне и подарил в те пражские годы. Так что спасибо ему за всё – и за гитару, и за интересное общение, и за опыт работы над текстами, и за оставленный для истории «Жатвы» такой вот текст!»   
 
- Ну, и логичная концовка. Quo Vadis, Giorgos?

«Раз уж ты выступаешь Петром, то ладно, побуду Иисусом. А куда иду – конечно же, чтобы снова быть распятым. Вариантов, в общем-то, иных и нет».