Таймекс

* Рассказ написан для конкурса "Морская история 2"

   Море, как таковое, Димасик не любил. Вода, много, соленая.
   Другое дело, Феодосия. Подлинное счастье. И поскольку оно неразьемно, хотите, неделимо, море оттуда не выпадало. Феодосия, и все. С морем внутри.
   Еще Миша, Лиля, Маринка с Вовкой. Набережная, пляжи, галерея Айвазовского и музей Грина, дача Стамболе, пустой постамент Сталину и летний кинотеатр в Морсаду.

   Дядь Миш служил Отечеству. Капитан первого ранга, командир секретного полигона. Всегда в форме.
   Давал подержать кортик, а на десятилетие подарил бескозырку. И ремень с якорем. Однажды взял с собой на парад. В день Нептуна. Димасик втайне рассчитывал, если не на подводную лодку, то хоть на военный корабль. Увы, не сбылось.

   Теть Лиль в лаборатории. Белый халат. Смотрела микроскоп и считала тельца. Уставала, пятнадцать минут на диване, и бой. Гости, дети, уборка, покупки. По особо торжественным, штрудель или вареники с вишней. Незабываемо.

   Вовка с пятьдесят третьего. Сильно старше, и общались мало.
   И Маришка. В шестьдесят четвертом уже вместе. Играли. На полу. Рядом, тогда Димасику показалось, сверху, в большом кресле восседала странная женщина. Морщинистая, седая, косматая, в длинном халате. Древняя. Ее все боялись и называли бабушкой.

   Потом ему расскажут. Прабабушка Реббека. Из знатной мариупольской семьи. Десять тысяч на булавки и собственный выезд. Имение, замужество, балы, благотворительность. Знакомство с царицей. Пятеро детей, в том числе, его родная бабушка.
   Революция, аресты, тридцать седьмой, муж, воркутлаг, смерть старшей, война, эвакуация...

 - Тебя как зовут?
 - Маришка,
 - Сколько тебе годиков?
 - Шесть, а тебе
 - Три...

   Маришка приходилась даже не сестрой, а двоюродной теткой. И когда хотела досадить, строгим тоном выговаривала: "Я - твоя тетя, поэтому должен слушаться".

   До моря было неблизко. Вернее, до пляжа. Спускались по Войкова мимо музея Грина к Айвазовскому, сворачивали на набережную и шли полтора километра вдоль моря - мимо бочек с квасом, лотков с ракушками и киосков с мороженным. Аккурат до Стамболе.
   Рядом находился санаторий. И пляж при нем. Закрытые. Честь по чести. Солярий, медработники, доска с температурой, спасатели, лодочная станция, понтон. Но главное, песок.
   Целые города, крепости, замки, рвы. Пока тетки раскинув руки ловили солнце, малышня возводила сооружения. Рядом с водой. Водоросли, ракушки, дощечки. Все шло в дело. Часами.

   На море ходили два раза в день. Утром и вечером. Строго по расписанию. В промежутке - обед, дневной сон и витамины. Обязательно.
   Крымские фрукты - песня отдельная. Арбузы, дыни, персики, абрикосы, груши, виноград, сливы. Солнечные, сочные, красочные, большие.
   И кукуруза. Из холщового мешка. Обжигающая, обсыпанная крупной солью.

   Поначалу раздевали. Совсем. Кроме панамки. Мол, полезно.
   Димасик стеснялся страшно. А куда деваться. Слава богу, подрос до плавок.
   Наконец, панамку поменяли на козырек. Но купаться все равно по часам. И медуз нельзя. Ядовитые.
   
   Однажды увидел утопленника.
   Поутру было солнечно, но море штормило, и купаться запретили.
   Произошло.
   Спасатели неистово кричали в рупор, потом вытащили на берег непонятное, куда сразу сбежались белые халаты.
   Вокруг засуетились, запричитали, и вдруг, разом отступили. Замерли и притихли.
   И тут увидел. Немой, прикрытый ладонью крик одной из женщин и неподвижно лежащего мужчину в черных семейных трусах. Очень синего. Особенно сверху. Неестественно синего.

   Рано или поздно научился. Плавать. Самостоятельно.
   Поначалу саженками, потом брассом и кролем. Даж до буйка. И нырять. С открытыми.
   Летом семьдесят третьего неожиданно приехал отец. На самом деле, планово. Просто Димасик не следил за календарем, и очень удивился, когда выйдя из моря обнаружил отца.

   Тот привез подарки. Неслыханные. Из Италии. Тетка прислала.
   Жвачка, что-то еще, но главное, часы. Швейцарские. Timex. Водонепроницаемые и противоударные. Во всяком случае, так утверждали надписи на обратной стороне.
   Что такое для советского школьника семьдесят третьего года наручные часы, да еще швейцарские, описать невозможно. Что-то типа автомобиля Porshe для современных.

   Теперь Димасик ел, пил и спал только в часах. И громко сообщал точное время. Особенно по ночам. Ведь стрелки чудо-часиков светились в темноте.
   Всех, кто носил часы, осматривал пристально. Какие, где сделаны, сколько камней. Мало того, пытался в телевизоре разглядеть.
   К сожалению, спортивные табло изготавливала Омега. Поэтому Таймекс - второй. Сразу после.

   Ближе к концу решил продемонстрировать крутость. Удивить и поразить. Отца. Кролем до буйка и обратно. Вышел, отдышался.
   Отец похлопал по плечу. Молодец. Окреп, вырос. Совсем мужик.
   Решили отметить. Мороженным. Димасик блаженствовал. Сидя за столиком глянул на часы, и...

   Там были капли. Прямо под стеклом. Много. Облачком. Но секундная щелкала.
   Через пару дней облачко испарилось, и у Димасика отлегло. А через неделю часики встали.
   Штамповка, починке не подлежит. Так сказал часовщик. Можете выкинуть.

   Будучи взрослым и женатым Димасик иногда посещал летние курорты.
   Там тоже было море.
   Слишком холодное, глубокое и темное в Испании, едко-соленое на Кипре и мелко-песчаное в Болгарии. Аквапарки, парашюты, водные мотоциклы, тарзанки.
   Демонстративное, коммерческое, ненатуральное.

   Сидел в баре у бассейна и травил время. До обеда.
   Потом до ужина, вечернего коктейля и супружески-обязательного сна.
   Феодосии там не было. И счастья тоже.
   Хотя, чему удивляться, так и положено.