Пан или пропаН. глава 1

            Жизнь – это непрерывный процесс творения. Каждую минуту ты создаешь   
            свою реальность.
                Нил Доналд Уолш «Беседы с Богом»

Глава 1. Прибытие

       Международный женский день перестал быть международным после пересечения Андреем белорусско-польской границы.
       Итак, ранним утром 8 марта 1993 года Андрей вместе со старшим коллегой прибыл в столицу Польши. Поезд с ласкающим русский слух названием «Полонез», вызывающим в памяти томительно-щемящие звуки музыки Огинского, вкатился под своды Центрального вокзала Варшавы. Это был первый день длительной заграничной командировки, которая превратилась нежданно-негаданно (неисповедимы пути Господни!) в целый этап жизни и положила начало новому периоду, полному приключений.
       Двух русских, утомленных бессонной ночью из-за перехода границы в Бресте и перестановкой колес вагонов, встречал сам вице-президент фирмы, в которой им предстояло работать. Загрузив увесистые чемоданы (не на один месяц прибыли, однако) в багажник белоснежной, по-заграничному чистой «Ауди», усталые, но довольные, они двинулись в офис.
      В Варшаве был обычный рабочий день 8 марта. Яркое весеннее солнце начинало пригревать, и прибывшие москвичи сразу почувствовали разницу между вчерашним приморозком на перроне Белорусского вокзала и теплом «европы». Фирма находилась в центре Варшавы, недалеко от вокзала, поэтому вдоволь насладиться видами просыпающегося города им не удалось. Офис произвел впечатление: четырехэтажная каменица*, солидное здание старой довоенной постройки, с собственным паркингом и ультрасовременным внутренним дизайном. Особенно понравился Андрею лифт. Во-первых, поразил сам факт его наличия – конструкция была встроенная, архитектурой здания не предусмотренная. Во-вторых, кабинка и шахта были полностью стеклянные. Лифт приводился в движение бесшумной телескопической гидравликой, установленной в цокольном этаже. Андрей начинал проникаться все более возрастающим уважением к будущему месту работы, руководству фирмы. Похоже, начиналась новая полоса его нестабильной до этого момента жизни. Нервозный московский период, с его борьбой за выживание (как теперь принято говорить «в лихих 90-х»), постоянной чередой проб, успехов и неудач, отступал на задний план, рассеивался, как туман, а на смену ему, как тогда казалось Андрею, уверенно шел этап спокойного цивилизованного труда в солидной европейской фирме.
* каменица - kamienica (польск.) Городской кирпичный дом довоенной постройки

      Гостей из России пригласили в конференц-зал и предложили по чашечке черного кофе. Началось долгое знакомство с сотрудниками. Честно говоря, москвичам, уже изрядно измотанным вынужденными ночными «пограничными» бдениями, отсутствием завтрака, хотелось в тот момент только одного – поскорее принять душ и покемарить хотя бы часок. Но, как говорят французы, “noblesse oblige”* и поэтому россияне процедуру официального представления стойко выдержали. После этого, к приятному удивлению обоих, им были вручены конверты с небольшими (но и не такими уж маленькими) суммами польских злотых. Так сказать, в качестве аванса и на обустройство быта, что оказалось очень кстати. Наконец, к великому облегчению новоприбывших, им выделили машины с водителями и отправили отдыхать и осваиваться в служебных квартирах, предоставленных фирмой по условиям контракта. Квартиры оказались в разных районах Варшавы, поэтому Андрей расстался со своим спутником и, устроившись на заднем сиденье «Мерседеса», с интересом разглядывал мелькающие пейзажи нового для него города, где предстояло (как ему тогда казалось) прожить пару-тройку лет.
      Квартира приятно удивила. После московских тридцати метров четырехкомнатные польские «хоромы» с двумя балконами и дубовой мебелью вселяли оптимизм и «уверенность в завтрашнем дне». Оптимизм этот был как нельзя более кстати, потому что Андрей планировал перевезти в Варшаву и жену с маленьким сыном, если ситуация окажется стабильной. Вежливый водитель, немного говорящий по-русски, вызвался показать окрестности. При посещении ближайшего гастронома (в Польше такие магазины называются «Деликатесы», что первое время забавляло Андрея) водитель посоветовал купить пару пластиковых бутылок обычной питьевой воды, поскольку, оказывается, водопроводная вода в Варшаве не слишком пригодна для питья. Тут-то и пригодился выданный аванс. Неумело отсчитывая незнакомые банкноты с непривычно большим количеством нулей (дело было еще перед деноминацией), Андрей совершил свою первую «заграничную» покупку.
      После выхода из магазина водитель вызвался подбросить Андрея в центр города, «если Пан того желает». Россиянин, постепенно привыкая к обращению «Пан», пожелал. Они доехали до заметного со всех сторон польской столицы Дворца Культуры и Науки, архитектурного памятника, «подарка Сталина» как его любят называть поляки. Двойник московских сталинских высоток, этот Дворец своим шпилем в те годы служил надежным ориентиром для всех туристов и приезжих, не слишком хорошо знавших Варшаву. Водитель «Мерседеса» отъехал, и Андрей остался один на один с новой для него «европейской» жизнью.
      Огромная площадь по периметру Дворца Культуры и Науки в те годы не напоминала ни о культуре, ни о науке, так же, как и Лужники в те годы ассоциировались у москвичей прежде всего с рынком, а отнюдь не со спортивными достижениями. Центр Варшавы был занят «тарговискем»**, огромное количество
* “noblesse oblige” - (франц.) Положение обязывает
** «тарговиско» - targowisko (польск.) Базар


торговых павильонов, палаток и просто прилавков предлагали варшавянам и «гостям столицы» самые разные товары ширпотреба, одежду, обувь, продукты, технику.
      Побродив по торговым рядам некоторое время, подуставший к тому времени Андрей, приобрел-таки товар первой для него в тот день необходимости: подушку и одеяло, поскольку постельных принадлежностей в служебной квартире не оказалось. Разыскав остановку нужного автобуса, о котором заблаговременно поинтересовался у водителя, он, отягощенный объемным пакетом с покупками, добрался, наконец, до своей новой квартиры. Кстати, в том доме оказался лифт, который также (как и офисный) удивил Андрея: в России ему еще не попадались старые лифты, у которых отсутствовала внутренняя дверь. Поэтому пассажир наблюдал проплывающие перед глазами двери этажей и межэтажные перекрытия. «Не слишком безопасно», – подумалось Андрею...
 
      Утро следующего дня принесло новые впечатления. А первые впечатления от новой страны, как известно, самые яркие. Привычного московского шума улицы за окном не было, и, проснувшись, Андрей почувствовал себя, как в доме отдыха.

Чуть позже, выйдя на улицу, москвич в свой мысленный блокнот «непутевых заметок» внес и такое позитивное наблюдение: в отличие от Москвы, собаки на улицах очень дружелюбны и спокойны, будь то большая овчарка либо малая болонка. Кстати, породистых собак на улицах Варшавы в то время по сравнению опять же с Москвой, встречалось очень мало. К удивлению Андрея, хозяева выгуливали на поводках в основном самых обыкновенных дворняг или метисов.

      После скромного завтрака Андрею вдруг пришло в голову, что никто из начальства в фирме не объяснил ему, каков план действий и распорядок первого дня. Польского языка Андрей еще не знал. Перед выездом из России он добросовестно купил на книжном развале у метро старенький самоучитель и постановил в кратчайшие сроки освоить эту необходимую теперь для жизни и работы грамоту. Открыв его на нужной странице, россиянин набрал на стационарном телефоне номер вице-президента, который их встречал, и щегольнул фразой: «Дзень добры Пану, Пане Презесе. Цо мам робить?». Шеф прекрасно говорил по-русски, поэтому знак вежливости нового сотрудника оценил. Договорились, что спешить не обязательно, первый день как-никак. Андрею было велено садиться в автобус и ехать в офис. Начиналась работа в новых, непривычных, по-европейски комфортных условиях.