Ч. 105 Учёные или разведчики?

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2019/06/26/812

В Генеральном штабе решили больше не повторять ошибки, направляя войска в совершенно не исследованные своими разведчиками и учёными земли. Для подготовки нового вторжения в среднеазиатские государства по решению императора  направили экспедиции в Хиву и в Бухару.

Руководителем экспедиции в Бухару назначили подполковника Константина Фёдоровича Бутенёва, впоследствии генерал-лейтенанта, директора Петербургского Технологического института.

Персональный состав экспедиции подобрали очень тщательно из специалистов самого разного профиля, чтобы изучить территории и население Бухарского эмирата доскональным образом.

В формировании экспедиции учитывались советы капитана Егора Петровича Ковалевского, принимавшего участие в злополучной Хивинской экспедиции.

Это был опытный  разведчик, хорошо разбиравшийся в геологии. Впоследствии он стал директором самого закрытого и самого большого подразделения в МИДе, Азиатского департамента МИДа, занимавшегося тогда и внешней разведкой.

Поводом для отправки научной экспедиции послужила просьба эмира Насруллы оказать помощь в поиске драгоценных металлов. Ранее из эмирата неоднократно приезжали в Петербург посольства, чтобы добиться льготных условий в торговле и разрешения открыть бухарские лавки на Нижегородской  ярмарке.

Кроме того, эмир рассчитывал использовать русские войска для защиты своих караванов от нападений хивинцев. Собирался воевать чужими рукам, в данном случае – русскими.

В Петербурге послов внимательно выслушивали, их принимал даже царь, говорил несколько общих фраз, но кроме неопределённых обещаний бухарцы ничего не получали.

Русское правительство имело собственные планы на эмират, которыми, естественно, с Насруллой делиться не собирались.

Раньше ему вообще было не до Бухарского эмирата, больше занимали дела в Европе, но когда в Петербурге стали получать известия о том, что английские изделия очень хорошо идут на среднеазиатских рынках, в отличие от русских товаров, которые были более низкого качества, правительство забеспокоилось.

Состав экспедиции утвердили в Азиатском департаменте, но в Оренбурге генерал-губернатор Василий Алексеевич Перовский своей властью добавил ещё двух человек, участников Хивинского похода, выпускника Царскосельского лицея лингвиста Николая Владимировича Ханыкова и  натуралиста Александра Адольфовича Лемана.
 
Об этом он лично доложил царю, минуя Министерство иностранных дел. Император в случае успеха должен был запомнить вклад генерала в общее дело.

Второй экспедиции, в Хиву, придавалось меньшее значение. С природными условиями было всё ясно, их испытали на себе. Требовалось собрать информацию о состоянии крепости и внедрить  в Хиву постоянного агента поручика  Мухамеда-Шарифа Аитова, выходца из местной знати.
 
Этой экспедицией руководил Генерального штаба капитан Никифоров. Военный востоковед генерал-лейтенант Михаил Африканович Терентьев так охарактеризовал капитана:

«Неудачи и оскорбления, испытанные на службе, сильно действовали на его болезненную натуру, развили в характере его желчность и особого рода раздражительность, доходившую иногда до исступления. К этому надо прибавить еще неумеренность в употреблении спиртных напитков».
 
Может быть, это было и так, но капитан имел большой опыт общения с хивинцами, не раз участвовал в вооружённых столкновениях, был смелым и решительным человеком.

В состав экспедиции Никифорова, помимо поручика Айтова, назначили письмоводителя из офицеров оренбургского казачьего войска, двух топографов, унтер-офицеров Петрова и Чинеганова, 12 уральских казаков и 10 киргизов (я пользуюсь терминологией того времени).

В инструкции, данной Никифорову, говорилось: «"Главная цель посылки вашей есть не столько приобретение вещественных выгод для России, как упрочение доверия к ней Хивы, и этой целью вы должны руководствоваться во всех поступках ваших, как важнейшим условием для будущего политического влияния России на соседние с нею ханства Средней Азии".

В пути капитан постоянно пьянствовал, однажды во время устроенного им дебоша ранил казака,  но на Руси пьянство большим недостатком не считалось. «Пьян да умен — два угодья в нём», - говорит пословица.

3 мая 1841 года обе экспедиции отправились из Оренбурга. До Сыр-Дарьи они следовали вместе, так было безопасней, но после переправы через реку их пути разошлись.

Никифоров отправился в Хиву, а Бутенёв – в Бухару. У меня нет возможности описывать подробно каждую экспедицию. В нашей научной и исторической литературе подробно расписывалось, где, какую гору увидели, где какую бабочку поймали, словом, научные достижения.

Это всё так, потом выходили научные труды, которыми ставилась дымовая завеса, что только ради этого и отправлялись научные экспедиции, которыми, по странному совпадению, руководили одни военные, а большинство участников экспедиций дома носили погоны. Кстати, эта дымовая завеса ставится и в наше время.

Генеральный штаб и генерал-губернатора, которым предстояло реализовывать планы правительства, интересовали не окаменелые ракушки. Военным нужно было знать всё о местности, по которой пройдут войска, состав сил, с которыми придётся столкнуться, укрепления, чем в пути кормить лошадей и ещё многое другое.

Продолжение http://www.proza.ru/2019/07/04/974