Гости в Азии

После окончания института Владимир служил в Советской Армии, затем приехал жить и работать в Среднюю Азию. Этому решению предшествовала поездка по регионам, где можно было бы работать и надеяться на недолгое ожидание жилплощади. Друг, у которого Владимир остановился на один день, посоветовал ехать на юг страны. Там работал его земляк, старшекурсник, который окончил институт на два года раньше.
Вот Володя приехал в столицу союзной азиатской республики. Его сразу приняли в штат прорабом. Поселили в семейное общежитие. Администрация предприятия обещала в ближайшем будущем построить дом для своих работников. Работа была интересная, близко связанная с полученной специальностью. Владимир занялся обустройством полученной комнаты. Через несколько дней пришел контейнер с домашними вещами. С помощью коллег по работе небогатая мебель была расставлена по своим местам. Через два месяца приехали супруга с двухлетней дочерью. Был сентябрь. Азиатская жара пошла на спад. Коллектив на работе подобрался приличный. Супругу устроили работать в этом же предприятии. Дочь определили в детский садик. Осенью все жители города озабоченно скупали привезенный из центральных регионов картофель. До этого Владимир с женой с подобной проблемой не сталкивались. Служба проходила в средней полосе, где картофель свободно продавался в овощных ларьках. Один такой случай покупки картошки запомнился ему надолго. Утром в выходной день соседи сообщили, что у главных ворот механического завода, что в полукилометре от общежития, привели и разгрузили картофель. Он мигом мешок под руку и к заводу. Действительно, недалеко от обочины дороги у ворот завода лежал огромный ворох картофеля. Его выгрузили из самосвала, затем грузчики из системы торговли подобрали россыпь клубней в общую кучу. Стояла очередь человек восемнадцать. Каждый покупатель, когда подходила его очередь, подставлял мешок, в который лопатой засыпали клубни. Затем ставили на весы. Покупатель платил деньги и так далее. Ночью прошёл дождь. Картофель был доставлен вместе с прилипшей землей. Эта земля превратилась в грязь. Вся эта смесь попадала в мешок. О предварительной сортировке или просушке вопрос не возникал. Главное то, что есть картошка. Покупатели приехали на велосипедах, мотоциклах, машинах. Кто-то живущий поблизости прикатил грузовую тележку. Чем ближе подходила очередь Владимира, тем больше его сверлила мысль, что одного мешка мало. Придется идти во второй раз. Наконец он подставил свой мешок. Продавец, он же грузчик вопрошал: хватит ли, когда картошки было две третьих мешка. Владимир попросил заполнить доверху. Взвесили, неплохо – пятьдесят килограммов. Оттащил мешок, с трудом его завязал. Теперь встал вопрос доставки. Знакомых в общежитии немного. В очереди никого в его сторону с транспортом не оказалось. Володя подумал, затем присел лицом к мешку, обнял его и сильно прижал к груди. С большим усилием медленно приподнялся, резко подсел под него, одновременно закинув на правое плечо. Поднатужился и встал в полный рост. «Ну что ж», подумал он, -  «начало сделано, теперь потихонечку пешочком». – И пошёл домой. Первые сто метров дались легко. Потом асфальт на тротуаре закончился, поверхность дорожки неровная и каменистая, идти стало трудней. Еще через сто метров заныло плечо, и затекла рука. Пришло озарение: надо поменять место поклажи. Он наклонил вперёд голову, развернул на холке мешок вокруг своей оси, и вот ноша уже на левом плече. За шиворот сквозь мешок просочилась влага. Это грязная жижа вытекала из картофеля. В конце пути ноги не хотели слушаться, но он дошёл. В общежитии были балконы. На первом этаже, где им была выделена комната, тоже существовал застеклённый балкон. Там были вещи, всякая консервированная продукция. Туда и сгрузил ношу. О втором рейсе он уже не думал. Конечно, картошку необходимо вначале просушить, чтобы не сгнила. Картофель при высыхании издавал не очень приятный запах. Но все-таки балкон выручал: в комнату проникала уже не та подвально-гнилостная вонь, а ощущался лишь запах мокрой картошки и сырой земли. Да, картошка имела свойство гнить. Чтобы вся не пропала, приходилось съедать ту, которая вот-вот сгниёт. Пока эту съели, подошла очередь гнить следующей. Вот так и получалось, что почти всю картошку съедали в состоянии, близком к гниению. Позже появились средства, чтобы покупать картофель на рынке. Исчезла необходимость запасаться впрок. Время шло. Владимира повысили в должности: назначили старшим инженером производственно-технического отдела. Меньше разъезжать по объектам вахтовым методом, больше заниматься умственной работой, расчётами, проектами.
Закончилась осень, незаметно в рабочих буднях прошла зима. Волной пролетела весна и вот уже лето, которое молодая семья встречает здесь впервые. Жара начинает греть всё вокруг. В таком климате они ещё не жили. Выгорает трава, пропадают без полива посевы. Солнце печёт так, что загорать страшно. Одно было приятно и интересно. За городом было озеро. Там был пляж и много-много песка. Люди ложились на песок, засыпали им же себя сверху и лечили прогреванием спину. Но на озеро добирались не в каждый выходной день. Времени не хватало. И тут у них в семье случилась большая неприятность: у двухлетней дочери появилась боль в  ноге. Неизвестно что там случилось, но ей всё труднее было ходить и терпеть эту боль. Обратились к участковому врачу. Получили направление к хирургу. Он направил к другому врачу, третьему. Ходили по всем кабинетам, куда направляли. Никто не мог определить болезнь, выявить диагноз. Супруга в отчаянии, в слезах ходит по лестницам, коридорам поликлиники. Сломала каблук на босоножке, плачет от безысходности. Владимир не знает, куда себя девать. Наконец один опытный врач определил: остеомиелит пяточной кости. Необходима будет операция. Но до этого нужно лежать в больнице под наблюдением врачей. Операция возможна лишь после того, как выявится место воспаления. И начались долгие мучительные дни и ночи ожидания. Володя каждый день приходил в больницу, приносил какие-то продукты, одежду и всякий раз узнавал, что время операции еще не определено. Однажды он вошёл в подъезд больницы и услышал детский плач, нет, не плач, а крик. Он узнал его по голосу. Этот крик принадлежал его дочери. Ребёнок страдал от боли. Воспаление происходит медленно, острая боль возникает периодически и становится всё больнее и больнее. Ему стало нехорошо. Присел на ступеньку и не мог шевелиться. Думал, что слезы хлынут по щекам. От безысходности, от отчаяния. Но слез не было. Глубоко в голове сверлила мысль, что ещё что-то нужно делать и что-то можно сделать. Что – он не знал. Надо идти. Нужно быть рядом. Что там, операция или еще что? Поднялся на второй этаж, зашел в палату. Жена и дочь лежали в односпальной кровати, и всё вроде было спокойно. Только у супруги блестели слезы в глазах. Дочь лежала на спине, увидела папу и улыбнулась, попыталась что-то сказать. И тут она резко поднялась и сидя на кровати громко зарыдала. Ей было больно, ей было плохо, а он ничем не мог помочь. «Господи, Господи! Когда же это закончится, когда прекратятся эти мучения маленького любимого человечка?!» - Мысли бегали, сознание путалось, трудно было соображать. Только одно было в уме: когда это закончится, когда же конец мучениям? Он уходил домой, но мысленно оставался там, в палате, переживал вместе с ними, не мог спать. Прошло несколько дней. Ребенку, наконец, прооперировали ногу. Вычистили очаг нагноения. Предупредили, что эта болезнь может повториться. Необходимо лечение, процедуры, консультации. А с четырёх лет – грязи.  Посоветовали лечение в хорошем санатории в Крыму, конкретно в Евпатории. Пока ожидали операцию, потом в период послеоперационного лечения познакомились с пациентами с такой же болезнью. Оказалось, что некоторые клиенты поступили сюда не в первый раз. Болезнь у некоторых обостряется. Нагноение возобновляется. У кого-то внутренние нарывы, у других свищи.  Владимиру от этой информации становилось не по себе. Он не мог представить, как это может повториться у дочери, когда она станет девушкой. При мысли об этом хотелось вспорхнуть как птица, улететь к Богу и просить, умолять, чтобы в их семью не возвратилась такая беда, чтобы дочь не болела этим недугом. Ему показалось, что на голове жены в этот период появились первые седые волосы. Это был тяжелый период их семейной жизни.
Тем временем пришло письмо. К ним в гости едут его отец с сестрой. Некстати, конечно, но гости есть гости. Тем более что это родные люди. Встретил, привез в общежитие. Они в России жили в простой советской деревне. Жить в условиях без удобств им было привычно. Но семейное общежитие это не дом. И потом жара, ох какая жара! Она их допекала, особенно сестру. Они ходили по городу. Прежде всего навестили жену с дочкой в больнице. Он показал им контору, в которой работал. Контора тогда была еще в вагончиках. Через некоторое время должны построить капитальное здание. Живёт он со своей семьей в общежитии. Отец из писем считал, что живет сын неплохо. Но на месте оказалось не совсем так. Условия налицо. Всё будет, но сегодня ничего нет. Володя рисовал перспективу: его скоро назначат начальником производственно-технического отдела. Зарплату повысят, квартиру выделят в новом строящемся доме. Этот разговор происходил, когда они в сорокоградусную жару шли по пустырю на остановку автобуса. У сестры появились красные пятна на щеках, через несколько минут пошла кровь из носа, хотя она и укрывала голову каким-то пакетом. Отдохнули на каких-то бетонных блоках, пошли дальше. И в самом разгаре повествования брата о перспективе на работе, сестра с горечью взмолилась: 
- Ой, Володя, да я бы тут и Брежневым не захотела работать! Здесь такая жара! Тут и дня прожить невозможно. – Была вторая половина семидесятых годов.
В следующие три дня они еще осмотрели достопримечательности города. Ощутили «прелести» бытовых удобств в общем коридорном туалете, на общей кухне. Даже существовал общий душ. Владимир с отцом попили местного разливного пива. Посетили городской базар. Азиатский базар отличается от российского рынка. Множество южных овощей, экзотических фруктов. В те годы было ещё дешёвое мясо разных сортов. Южная продукция всегда удивляет людей, впервые прибывших из средней полосы и северных регионов. В общем отец с сестрой насмотрелись, напробовались незнакомых до этого фруктов и, хотя бы этим посещением скрасилось их пребывание здесь. Пришло время отъезда. Накупили всяких вещей, которых не бывает в России. На следующий лень собрали вещи и в сопровождении Владимира поехали в аэропорт. Прошли регистрацию, прошли также через пункт проверки билетов. Лайнер стоял в пятидесяти метрах от пункта ожидания, поэтому пассажиров провели к нему пешком. Непонятно как получилось, но Владимир незаметно для себя и дежурной на контроле прошел к самолету так же, как и другие пассажиры с билетами. Пассажиры поднялись по трапу и заняли свои места. Так случилось, что отец и сестра оказались на той же стороне в салоне самолета, где стоял Володя. Они смотрели в иллюминатор и на прощание помахали руками, мол «иди домой». Он не уходил. Вот уже запущены двигатели, они набирают обороты. Рядом с самолетом стоит техник и контролирует процесс предполётных действий экипажа. Владимир смотрит на родных и тут на него вдруг нахлынуло всё то, что он пережил за небольшой отрезок времени: приезд в незнакомую местность, болезнь дочери, невыносимая жара первого лета, убогие условия жизни, ощущение окончательного разрыва связи с родными людьми. Они и до этого уже редко виделись: учеба, служба в армии, теперь работа здесь. И вот теперь они возможно уезжали навсегда. Он же оставался опять один на один со своими проблемами в своём неприглядном жилище. Жена и дочь до сих пор оставались в больнице. На него вдруг надавила тяжесть того, что он уже пережил, и неизвестность будущего. Слезы потекли сами собой. Это увидели в иллюминатор родственники и тоже прослезились. Они показывали: иди домой. Но он стоял там же и уже рыдал навзрыд, даже не стесняясь своих рыданий. Из-за гула двигателей его всё равно никто не слышит. Ему казалось, что на таком расстоянии сестра с отцом не поймут, что он плачет. Но они это поняли по его вздрагивающим плечам. Наконец техник отсоединил провод связи от корпуса и лайнер начал двигаться. Владимир на ватных ногах пошел к выходу. Только теперь он понял, что находится в запретной зоне, и что его могут не выпустить обратно через пропускной пункт без объяснений. Рядом были ворота для въезда транспорта. Они были приоткрыты. Владимир вышел на площадь, проводил взглядом удаляющийся по рулёжной дорожке самолет и пошёл на остановку автобуса. Там в городе его ожидали уже привычные в эти дни заботы. Нужно купить продукты, чтобы приготовить обед в больницу, сварить ужин для себя. Хотелось принести в палату что-то такое, что могло бы обрадовать жену и дочь, отвлечь их от перенесённого стресса. Обстоятельства требовали собранности, сил и терпения. Нужно держаться, трезво мыслить и двигаться.