V 6 Морулия

Эндра открыла глаза и увидела ясное раннеосеннее небо, и траву, ещё высокую и густую, едва тронутую желтизной. Обнаружила, что лежит в этой траве, сжимая плечи Роланда. Оруженосец был без сознания, к спине Остроухой прижимался ещё кто-то. У Эндры почему-то перехватило дыхание. Только мгновением позже она поняла, что это от запаха, знакомого до боли, до слёз. Запах исходил от куста, раскинувшего ветки с ещё зелёными, хоть и пыльными, продолговатыми листьями. Эндра проглотила горячий ком, подкативший к горлу, и, положив Роланда, приподнялась. Огляделась.
Слева пологий склон, постепенно понижаясь, вёл к неширокой песчаной дороге. Далеко впереди виднелись башни города. Эндра распахнула глаза. Потом опустила их и распахнула ещё шире – «ещё кем-то», с кем она очнулась спина к спине, оказался Артемис. Рядом, под его рукой лежал неизменный арбалет.
— Артемис! – Остроухая затеребила его за плечо. – Артемис! Очнись, мы в Морулии!
Арбалетчик зашевелился, потом открыл глаза и узрел Рыжую, стену трав за её спиной – это в октябре-то – и кусок неба.
— Артемис! Мы в Морулии! – сообщила эльфка с невыразимо счастливым видом и улыбкой до ушей.
От такого заявления южанин аж подскочил и разом пришёл в себя.
— Что-о?!
— Мы в Морулии.
— Ты, что, спятила?! Какая Морулия?
Эндра притянула к себе ветку зеленоцветника и вдохнула тонкий, терпкий аромат, радостно помотала головой.
— Не-а, не спятила… А если и спятила, то не хочу распячиваться обратно…
Она сгребла травы в охапку, топорщащуюся колосками, цветками и листиками, и уткнулась в неё лицом. Остроухая узнала знакомые растения, которые росли только здесь – чилица, голубец луговой, эльфье ушко, солнцелист, розица…
Эльфка улеглась в густую чащу травы.
Артемис оглядывался по сторонам. Углядел пустынную дорогу, башни вдалеке и приуныл.
— Как хорошо… Я дома… – взгляд Эндры светился совершенно неземным счастьем. – Понимаешь, Артемис… Я дома…
— Рехнулась?! – Арбалетчик стремительно вскочил, глядя на неё распахнувшимися чёрными глазами. – Немедленно верни меня обратно!! Слышишь?! – Он ухватил эльфку за плечи и встряхнул. – Там моим друзьям плохо! Там мой побратим! Немедленно верни меня обратно!!
— Как?! – испуганно пискнула Эндра, отшатнувшись. Артемис отпустил её и отступил на шаг.
— А Змий тебя знает! – снова заорал он. – Ты же открывала портал! Открой снова! Как хочешь – так и возвращай! Там мой побратим!!
— Остынь! – рассердилась Талька. – Он и мой брат тоже! Думаешь, я бы его бросила?!
— Ой… Госпожа Эндра, господин Артемис… – Роланд пришёл в себя и сел, хлопая глазами. – А… мы где?
— В Морулии мы, – сообщила Эндра и покосилась на Артемиса.
— Верни меня назад. Немедленно.
— Да не могу я!! Я не знаю, что случилось, и не знаю, как мы сюда попали... – Рыжая встала. – Ну, пошли что ли?
— Никуда я с тобой больше не пойду, – отрезал Артемис. – Ты же у нас весь из себя эльф, вот и открывай портал. Как хочешь.
— Это что... – наконец, сообразил Роланд. – Это мы на чужбине, да?! Нет... Я домой хочу! Там батька мой! Как вы оба не понимаете! – Паренёк неожиданно отвернулся и всхлипнул. – Я теперь батьку не найду... и за мамку не отомщу... Я должен вернуться!
— Да чего вы оба от меня хотите?! – взвыла несчастная Эндра. – Я не знаю, как так получилось! Не знаю!
— Вот как. – Артемис холодно прищурился и вскинул на плечо арбалет. – В таком случае, я сам найду дорогу домой. К брату. А здесь мне делать нечего. Бывай. – Он развернулся и быстрым шагом направился в сторону.
— Бывай, – обозлилась Эндра. – Когда на чёрных нарвёшься, ори громче. Ты всё равно, по-здешнему не понимаешь, а мне знак будет.
Она вздохнула. Ну, как они не понимают… Она сама не знала, как так вышло, и что делать теперь. Где отыскать портал обратно. А на неё ещё и все орут. Но родная земля давала силы. От неё исходило тепло, ощущаемое почти физически, и давало уверенность, что всё будет хорошо. Эльфка собрала землю в горсть и вдохнула тёплый, прелый запах. Сунула её в карман и отряхнула колени.
Ну, чего они такие… На чужбине, подумаешь. А ей каково было? Она прищурилась вслед удаляющейся фигуре арбалетчика. Друзьям его плохо, видали? А когда ей было плохо, он так не волновался.
Эльфка обернулась к оруженосцу.
— Роланд…
— Госпожа Эндра! Верните меня назад!
— Ещё один! – страдальчески подняла глаза эльфка. – Да не могу я! Это, вообще, не я…
Роланд мрачно посмотрел на неё, поднялся и кинулся догонять Артемиса. Догнал.
Эндра села в траву. Ну их. Дураки. Пусть выбираются, как хотят. Сами. Зато она теперь дома. Теперь ничего не страшно…
Эльфка поднялась. Две фигурки уменьшились, и теперь маячили далеко на дороге. Остроухая вздохнула и кинулась следом.
— Стойте! – она ухватила Артемиса за рукав. – Далеко уйдёте? Одни, в чужой стране, не зная языка?
— Далеко, – огрызнулся, не останавливаясь, арбалетчик. – С тобой я предпочитаю не связываться.
— А я с гос... с Артемисом пойду, – отрезал Роланд. – Вы уж не серчайте, гос... Эндра.
Замок остался позади. Впереди зеленел лес.
— Ну и два придурка, – эльфка сердито сдула чёлку с веснушчатого носа. – Я не серчаю, мне-то что. Тем более, до каких-то шпионов.
— Мы же не шпионы! – сказал Роланд.
— Ордальонам скажи, – фыркнула Эндра. – Главное, что они без труда поймут твой морулийский.
Роланд поколебался. Но, потом, ещё раз извинившись, снова побежал за южанином.
Эндра оглянулась. Лес. Но это не Дальний… А раз не Дальний, то Срединный, или ещё какой-нибудь. Но всё далеко от земель элвилин. Досадно. Остроухая побрела следом за Артемисом и Роландом. Несмотря на шаткую и опасную ситуацию, ей вдруг сделалось хорошо и спокойно. Несмотря на то, что за любым поворотом мог показаться ордальонский патруль, она была счастлива. Настроение только немного портили два дурака, шагающие впереди, но не может же совсем всё быть идеально…
Дорога повернула в очередной раз; холмы стали ниже. Лес приближался, и уже чувствовался аромат хвои и зеленоцветника. Зря они попёрлись в лес, подумала Эндра. Если Артемиса застукают в лесу с арбалетом – ведь не поверят, что они просто грибы собирают.
Лес тут был прозрачный и светлый, нахоженный. Тут и там встречались пни, поваленные деревья, птицы замолкали при приближении людей. Пока оставалось тихо. Оно и ясно – при новых порядках по дорогам просто так лучше зря не шастать.
Роланд робко потянул арбалетчика за рукав.
— Гос… Артемис, а вы что-нибудь знаете об этой стране? – спросил он.
— Ничего я о ней не знаю, – отозвался Артемис. – Кроме того, что отсюда родом одна наглая, самоуверенная, самовлюблённая…
— Чья бы перелётка чирикала! – раздалось сзади.
— …скандальная невменяемая девка.
— А-а, – протянул Роланд и больше не расспрашивал.
Тем временем их снова нагнала «самоуверенная невменяемая девка».
— Ну, как, мозгов по пути ещё нигде не нашли?
— Если найдём, мы тебе отдадим, не волнуйся, – на ходу, не оборачиваясь, заверил южанин.
— Вы идёте не в ту сторону. Порт-Аруа там. Месяц ходу – и вы до него доберётесь. Там можешь подождать ещё месяца три-четыре, пока придёт нужное судно, загнать свой арбалет и сесть на корабль. И тогда, если вам повезёт, и вас не захватят пираты и не продадут в рабство, и не потопит шторм, через каких-то полгодика ты окажешься дома.
— Да, пожалуй, в той стороне мы не встретим никого, у кого можно было бы спросить дорогу до ближайшей таверны, в которой можно наняться в идущий до моря обоз или торговый караван. Слушай, отвали от меня, а! Из-за кого мы тут оказались? Кто виноват?! Кто опять полез в то, что его не касается, и сунул свой конопатый нос не в своё дело? Дура! Ты же теперь дома – вот и радуйся! Иди, давай, пособирай цветочки, порадуйся жизни!
— Идиот! – разозлилась Эндра. – Самоуверенный идиот! Куда ты идёшь, ты знаешь? Ты хоть одно слово по-здешнему знаешь, кроме своего имени?! Ты знаешь, в какой части страны мы оказались? Знаешь, куда идти? Знаешь, как правильно ходить по дорогам? Знаешь, как себя вести, если вас схватят? Сам ты дурак, ясно!
— О, ясно-ясно, отчаливай уже. – Артемис сверкнул чёрными глазами, развернулся и двинулся дальше.
— Эндра, вы не серчайте…
Роланд побежал следом.
Так они шли ещё какое-то время, молча и безумно злые друг на друга.
Эндра почуяла этот запах раньше южанина и оруженосца. Ветер донёс его из-за поворота – сладковатый и металлический. И эльфка уже знала, что они увидят за очередным поворотом дорожки.
Так и оказалось.
Их было двое – мужчина и женщина. Они раскачивались рядом, под веткой большой пинии. Оруженосец отвернулся.
У мужчины были тёмные волосы, на свету отливающие медью, а у женщины – золотисто-солнечные. Эндру замутило, тяжёлый ком поднялся к горлу. Она протолкнула его назад и заправила под шапочку рыжие пряди. Выругалась на морулийском. К груди обоих повешенных было приколото по веточке орешника – в знак того, что тут действовали ордальоны, а не разбойники, и всё совершено по закону. Судя по цвету волос, бедняг приняли за лодра-гордров.
Артемис на трупы не обратил внимания, только машинально зажал нос, чтобы не вывернуло. Картина была до банальности привычной. Роланд так же быстро пришёл в себя – дома нагляделся.
— Мы на юге, но проблемы здесь те же, что и у нас, – тоном опытного экскурсовода пояснил пареньку арбалетчик.
— Господин... – Роланд тряхнул головой. – Командир говорил, что вы родом с юга. А Эндра говорит, что вы не знаете языка. Как же так?
— Я родом с юга нашего материка, за горами и степью, – пояснил арбалетчик. – А это – южный континент. Видишь, как здесь тепло. И природа здесь яркая и разноцветная.
— Это точно – тепло, – согласился Роланд, которому было не до красот южной природы – настолько он успел заметить, как здесь тепло, оказавшись из середины октября практически в лете. Артемис усмехнулся и отобрал у него куртку – тяжёлая, поди, а у парня и без того язык на плече.
— А здесь тоже имперцы? – опасливо огляделся оруженосец, догоняя успевшего уйти вперёд южанина.
— Нет, здесь только церковники. Наша рыжая их настолько обожает, что на каждом углу бегом бежит в церковь.
— А зачем? – спросил, в общем-то, не слишком религиозный, Роланд. Ему было некогда заниматься вопросами религии. Ему надо было мать кормить и с малых лет в поле работать. Как и у любого человека, у которого много трудностей и много работы, у паренька отсутствовало стремление к абстрактным материям. Ему некогда было об этом думать – когда заботишься о жизни, тебя не волнуют вопросы жизни-после-смерти. Тебе бы с этой разобраться. – Зачем в церковь? Мне вот нравится праздник Урожая, и ещё Зелёная Ночка, потому что тогда много всякого веселья, и от работы отдыхаешь. А на Урожай ещё вкусности... – поделился он. – Но это давно было. Потом вкусностей совсем не стало. Мамка говорила, это потому, что боги отвернулись от нас, потому что мы отступились от правды. И ещё мы позволили себя сделать рабами, потому и осерчали боги, и урожая нет... А дядька говорил, мы должны вернуть свою правду и не обижать пращуров – тогда они нам помогут...
— Заткнись, а? – не выдержал Артемис. – Достали со своими религиозными делами. Что один, что другая.
— Это мамка говорила, – обиженно буркнул Роланд. – И вообще, перебивать невежливо.
— Ну, извини, – фыркнул арбалетчик.
— Ладно, – не уловил иронии Роланд. – А молиться – скучно, – вскоре поделился он.
— Вот и не молись.
— А мамка говорила, боги не любят, когда люди перед ними лебезят. Боги хотят, чтобы их дети были гордыми и сильными...
— Не знаю, чего там хотят твои боги, но лично я хочу, чтобы ты сменил тему. Ещё схватят нас с твоими воспоминаниями вместе, я тогда погляжу, какой ты на костре гордый и сильный будешь...
Роланд притих.
— А я не боюсь, – не очень уверенно сказал он.
— Бояться и не надо. Надо разумно остерегаться. Тебе рыжий такого ещё не говорил? Это один из его афоризмов. В тюрьме, наверное, придумал. Там скучно, в тюрьме.
— Не-а, не говорил.
— Значит, скажет.
Рыжая сморщила нос и, оглянувшись напоследок, поспешила дальше. По-хорошему, трупы нужно было снять и похоронить или сжечь, но времени не было. Важнее были два придурка, шагающие впереди – пока ещё живые. Солнце неспеша текло к горизонту. Артемис впереди что-то втолковывал Роланду. Эндра фыркнула.
Дорога, густо усыпанная ковром хвоинок, бежала и изгибалась. Эндра остановилась, заприметив на прокатанной колее отчётливые следы подков. Не шибко свежие, но и не давнишние. Верховые. Это плохо. Эльфка обернулась. Повешенные всё раскачивались, будто танцуя какой-то странный неторопливый танец. И эта неторопливость пугала.
— …Вот, как вернёмся – так и скажет.
— А мы вернёмся… Артемис?
— Ну, я лично, здесь задерживаться не намерен, – фыркнул южанин и выругался. На них сзади налетела рыжая и ухватила за руки.
— Впереди ордальоны, – сообщила она, понизив голос. – На дороге оставаться нельзя. Нужно спрятаться и их пропустить.
— А, это запросто. – Артемис, ухватив Роланда за шкирку, быстро и бесшумно скользнул в густые травяные заросли неподалёку, напоминающие хвощ и чертополох – только его и видели. Эндра покачала головой, изумлённо распахнула глаза и метнулась в другие заросли. О присутствии арбалетчика напомнила лишь едва колыхнувшаяся трава – словно пробежала мышь. И всё стихло.
Верховые, чему-то весело смеясь и переговариваясь, показались впереди на излучине тропинки. Эндра вжалась в землю. Хорошо ещё, шапка зелёная – для маскировки в самый раз. Артемис с Роландом будто бы растворились в воздухе. Даже следов не оставили.
Ах, ну, да, сердито подумала Эндра, Гильдия Теней.
Оба верховых были одеты в чёрные форменные плащи, с нашивками в виде пламени на рукавах. У воротов рубашек посверкивали в солнечных лучах изображающие то же самое значки. Ордальоны. Эмблемы медные – значит, младшие инквизиторы, только что окончившие университет. Смеялись, конечно, не они, а сопровождающие их двое солдат. Ордальоны сохраняли на лицах приличествующую должности суровость. Эндра едва не захихикала, разглядывая постные физиономии двадцатилетних мальчишек. Впрочем, мальчишки-то они мальчишки, но бойцы несравненные. Просто так из университета со значками не выпускают. Чёрные плащи-накидки, не наброшенные, а надетые через плечо, так, чтобы оставить свободной правую руку, колыхались на ветру. Значит, и повешенных оставили специально, чтобы посмотреть, как будут поступать путники. Хорошо, что она не стала их хоронить…
Четверо всадников остановились. Один из ордальонов поднял руку. Солдаты притихли. Эндра напряглась. Что там? Следы? Запах? Нет, не может быть. Артемис и Роланд пахнут, как обычные люди – те же солдаты. А её запах уловить невозможно, лесные эльфы пахнут лесом.
— Может, пора снять повешенных? – спросил один из инквизиторов, на вид помладше, то ли просто более хрупкий.
— Пусть ещё повисят, – отозвался второй. – Мы должны оправдать доверие, которое нам оказали, отдав в распоряжение этот лес.
«Отличник», – подумала Эндра.
Она мягко, неслышно потекла назад, от дороги.
Старший ордальон повернул голову. Эльфка замерла. Секунда, другая. Конь нетерпеливо переступил копытами, и чёрный отвернулся. Эндра продолжила движение. Как змея, бесшумно и осторожно. Заросли сомкнулись у неё перед носом, скрыв дорогу и ордальонов с солдатами. Эльфка всё пятилась. Потом потекла вбок, вдоль дороги. Хвоя покалывала ладони и приставала к коленям, но это не казалось неприятным. Заросли будто расступались перед ней, обещая скрыть, защитить. Как своего. Так отзывались вековые инстинкты, дремлющие в каждом элвилин.
Она слышала, как где-то позади и сбоку раздалось негромкое «Поехали» и конский топот. Значит, они патрулируют лес, а посему на дорогу выходить опасно. Интересно, догадается ли Артемис? Остроухая надеялась, что да. Хотя, он же не мог понять, о чём они говорили. Эндра вспомнила, как слышала где-то, что морулийский форангский язык схож с всеобщим. Может, чернявый знает всеобщий, и понял хоть что-нибудь…
Эндра замерла. Из-под ладони выскользнула чёрная блестящая лента, мазнув по пальцам кончиком хвоста. Эндра медленно отвела руку и подалась чуть назад. Змея приподнялась и, изогнув шею, зашипела. Эльфка не двигалась. Змея позлилась, но, видя, что опасности нет, поползла дальше, нащупывая дорогу раздвоенным тонким язычком.
Эндра тоже возобновила движение. Постепенно забрала поближе к дороге. Остановилась, заправила под шапочку выбившийся медный локон и осторожно выглянула, надеясь узнать, где находятся Артемис и Роланд.
— Тихо, – шикнул тем временем Артемис, прижимая Роланда к земле.
— Они же ушли...
— Они дураки, по-твоему? Сразу они не уйдут. Я немного понимаю их речь.
— Вы знаете здешний язык?
— Рыжая ознакомила меня только с матерной его стороной, – фыркнул арбалетчик, греясь на долгожданном солнышке сквозь траву и кустарник, и сдувая с носа деловитого пятнистого жука. Жук расправил тонкие крылышки и шлёпнулся в траву. – Не исключено, правда, что другой у него и нет. Иначе бы она на ней тоже говорила, правда, ведь?
— Иногда Эндра забывает, что она леди, – печально согласился Роланд, наблюдая, как жук неуклюже пытается перевернуться со спинки на лапки, беспомощно размахивая ими в воздухе. Хотелось помочь, но Артемис не велел шевелиться.
— А она леди?! – распахнул глаза арбалетчик.
— А то...
— Не согласен. Ладно, надо бы её предупредить, чтобы на дороге со своими ушами не светилась... Как я понял, тут тоталитарный режим, не слишком-то жалующий ушастых. Ещё этот рассказывал... как его... вместо которого меня казнить хотели...
— Сиенн? – припомнил Роланд.
— Точно. Только ты это имя забудь. И имя Эндра тоже. И... и... рыжий...
— Кандоир?
— Он самый. Их, вроде бы, тут ищут.
— А вы сейчас произносите, Артемис.
— Это пока тут никого нет. Земля не дрожит, птицы вовсю чирикают, трава не шелестит – слышишь?.. О! Шелестит. Тихо...
— Да я это, – уведомила, появляясь, Эндра и охнула, наткнувшись горлом на рефлекторно выставленный к нему нож. Артемис фыркнул и отвёл руку. Кончик ножа распорол кожу, заструилась кровь тоненькой струйкой.
— Извини, – без особого, впрочем, сожаления, сказал Артемис. Он заметил, что с ней всё хорошо. – Нельзя же так резко – твоё счастье, что ты давно не мылась, и знакомо пахнешь рыжей врединой... А не то бы... осторожней, в общем.
— Рыжие ушастые вредины пахнут лесом, – сообщила Эндра и прибавила: – Должны, по крайней мере. – Она с сомнением обнюхала свои рукава и сморщила нос. – Я не знаю, откуда Дэннер выискал эту куртку.
— Я так и понял, – обидно кивнул южанин.
Эндра фыркнула и стёрла с горла кровь рукавом.
— Ты мне чуть глотку не перерезал.
— Чуть не считается. Не перерезал же, – невозмутимо отозвался арбалетчик. Не без сожаления по этому поводу, как показалось Эндре.
Она сердито сдула с носа непослушную прядь, которая никак не хотела покоиться под шапкой и всё лезла в глаза, и улеглась рядом.
— К слову, у нас не тоталитарный режим. Официально у нас монархия, не официально – теократия. Ну, или то, что здесь таковой считается. По этому поводу я бы поспорила с кардиналом… Но не сегодня.
— Так вы подслушивали, о чём мы говорили? – удивился Роланд.
— Я просто слышала ваши последние слова, – отозвалась Эндра.
Ей на нос уселась бабочка-шоколадница, и сложила крылышки. Было щекотно. Эндра сморщила нос, и бабочка вспорхнула. Остроухая неслышно перевернулась на живот и подпёрла голову руками.
— Нам надо уходить вглубь леса, – сказала она.
— Какая здравая мысль.
Остроухая не нашлась, что ответить. Роланд молчал, рассматривая какой-то незнакомый цветок, плотно сомкнувший тёмно-синие лепестки.
— Гроза будет, – сказала Рыжая.
— Откуда вы знаете? – заинтересовался оруженосец и посмотрел в голубое ясное небо.
— Грозовестник закрылся, – Остроухая кивнула на изучаемый Роландом цветок.
Они замолчали снова. Двигаться куда-то сейчас было небезопасно – пускай ордальоны отъедут подальше. Чирикали птицы, где-то вдалеке заливалась перелётка.
Рыжая, опустив ресницы, разглядывала Артемиса, который лежал с самым невозмутимым видом, закинув руки за голову, и щурился на небо. Эндре вдруг безумно захотелось отвести длинные пряди от чёрных раскосых глаз. Успокоить его, сказать, что всё будет хорошо, что они обязательно вернутся… Она не вытерпела и потянула южанина за рукав.
— Артемис… Я, правда, не знаю, как это так произошло… Ты очень сильно сердишься?
— Очень, – обрадовал арбалетчик. – Это всё потому происходит, что ты головой не думаешь. Когда бы ты головой думала – с тобой бы ничего плохого не происходило. Но ты головой думать не хочешь.
— Я думаю! – возмутилась Эндра. – Ну, сейчас же я ничего не сделала. Оно само…
— Ага. Оно само погнало тебя палками заступаться за Роланда. Я понял.
Роланд смутился. Эндра тоже.
— Ну, а ты бы что сделал на моём месте? – робко поинтересовалась она.
— На твоём месте я бы не встревал, – отрезал арбалетчик, приподнимаясь на локте.
— Ага! И Роланда бы забрали!
— Не ори. Вот, скажи, когда Крылатую забирали, Рыжий, что, в истерике кидался на пограничников? Теперь они, наверное, уже в обозе…
— Я не в истерике! – оскорбилась эльфка, но притихла. Потом попросила: – Ну, не сердись, а…
Артемис смолчал.
— А я… я… Если будешь сердиться, – нашлась Остроухая, – я сдамся ордальонам. Вот.
— Да сдавайся, – легко согласился арбалетчик. – Мне проще будет.
— Ах, так? Вот ты как…
— Да, так, – отрезал южанин.
Эндре вдруг стало очень обидно. Вот, чего он так с ней, а? Она только вчера ребёнка потеряла, ей и так плохо, а он ещё… Да он вообще… Эндра хлюпнула носом. Потом ещё раз. Потом отвернулась и уткнулась носом в пахнущую пыльцой и свежестью траву. Набежали слёзы. Почему-то некстати вспомнилось, как она бредила им, Артемисом, под пытками, и Рыжая расплакалась совсем.
— Сама виновата, – назидательно произнёс южанин и растерянно замолчал. Женские слёзы приводили его в состояние лёгкого ступора. Высоко-высоко в кронах деревьев заливались на разные голоса птицы. Роланд тоже уселся, грустно обхватив руками колени. Так они и сидели.
— Если я тебя так расстраиваю, и ты меня так ненавидишь – зачем тебе за мной ходить? – не выдержал Артемис.
— Я тебя не ненавижу, – горестно всхлипнула эльфка. – Сам знаешь… Зачем ещё издеваешься-а…
— Я?! – изумился арбалетчик и обиделся окончательно. – Это ты надо мной издеваешься. Смеёшься.
— Я смеюсь?! Я издеваюсь? – от такой несправедливости Эндра даже плакать перестала и подняла голову. – Когда это?!
— Да постоянно, – буркнул Артемис, стаскивая с головы пропотевшую повязку и перевязывая лоб заново, чтобы пот глаза не заливал и волосы в нос не лезли. Волосы были достаточно короткие, чтобы не собираться в хвост, и достаточно длинные, чтобы мешаться. – Долго мы ещё намерены здесь сидеть?
— Не знаю, – буркнула Эндра у которой слёзы разом высохли. – Ты же у нас главный. Ты лучше меня знаешь, куда идти и что делать. Ты же, вообще эти места знаешь так же хорошо, как свои короткие уши, хоть и не видел никогда. Ну, точно, как уши. Валяй, командуй. Я подчиняюсь…
— Опять издеваешься, – ради порядка отметил Артемис.
Это почему-то задело Эндру сильнее, чем все предыдущие его колкости, и она вскочила, сверкая глазами. Видимо, запахи родной земли окончательно вскружили ей и без того шальную голову.
— Ты дурак, да?! Совсем? Или прикидываешься? Люблю я тебя, а не издеваюсь! Люблю!! Ясно тебе? Доволен?
Роланд совершенно ошалело хлопал глазами. Остроухая отвернулась. С цветка взлетела бабочка. Бабочка-лимонница. Вот она приземлилась на другой цветок. Сложила крылышки. Вот вспорхнула опять. Надо же... Какая красивая бабочка…
— Вот я и говорю, – обиженно буркнул арбалетчик. – Орёшь на меня, дуришь, втаскиваешь в неприятности, хамишь непрерывно, спать мне по ночам не даёшь – а потом я тебя люблю. Как это называется? Ладно, пошли. Где твои длинноухие? Кто там ещё порталы открывает? Мне к брату надо, а я, по милости... В общем, нужен портал. И как можно скорее. Мне тут не нравится.
— Мне тоже, – загрустил Роланд. – Здесь всё чужое... и батьки тут нет. И командира. А без командира – как в столицу попасть? Никак.
Бабочка расправила крылышки и замерла. Покрутилась на соцветии эльфьего ушка, снова замерла. Потом взлетела – замелькали жёлтые крылышки – и скрылась из виду. Эндра обернулась. Вид у неё был хмурый.
— Откуда я знаю, где они? – холодно поинтересовалась эльфка. – Меня здесь полвека не было. И не ной. Не девка, – отрезала она, отряхнула колени и двинулась вглубь леса.
— Я не ною, – резко ответил Артемис. – Я констатирую факт. И твоё поведение лишний раз доказывает мою правоту. Знаешь, что? Затащила меня сюда – так теперь как хочешь – так и возвращай. Мне плевать, как ты это сделаешь. Ты же у нас обоссаться, какой эльф – вот и доказывай свои слова.
— Да не ругайтесь вы – призвал Роланд. – Хватит поливать друг друга грязью! Это недостойное поведение!
— Никто никого не поливает, – буркнул Артемис. – Просто за свои слова и за свои поступки надо отвечать. Так? Так.
— Вот и отвечай, – замораживающим тоном отозвалась Эндра из-за ближайших зарослей. – И за языком следи, будь так любезен. Ты меня очень этим обяжешь.
— Только после того, как ты начнёшь следить за своим, – не остался в долгу арбалетчик, не трогаясь с места. – Я-то отвечаю. Ах, забыл, ты же эльф, тебе отвечать не надо.
— А мы? – спросил Роланд. – Мы не пойдём дальше?
— Пойдём, – отозвался Артемис. – Только позже.
— Когда ордальоны мимо пойдут, ясно, – кивнула Эндра, появляясь откуда-то сбоку, уже совершенно с другой стороны. – Самое время будет шуршать травой. Простите, я, наверное, опять чего-то не разумею.
Она мрачно уселась.
— Ты же собиралась уходить, – недовольно напомнил арбалетчик.
— Покорнейше прошу позволить мне остаться, мастер Артемис, – холодно и безупречно почтительно сказала Эндра. – Я же не товарищ командир, я из тюрьмы на раз вытаскивать не умею. Мне проще, чтобы вы в неё не попадали. Ну, можно я останусь, мастер?
— Ой, мы же такие идиоты, что без рыжей непременно угодим в тюрягу! – живо кивнул Артемис. – Как же мы без рыжей-то, бедненькие!
— Слушай, – сказала Эндра, – вы же здесь ничего не знаете.
— И что? Я не первый раз без знаний в чужой стране. И я не девка. Думаешь, у меня совсем мозгов нет?
— Ой, прости, мастер, конечно. Как я сразу не догадалась, что вы – не девка… – Эндра снова соскочила на «вы» и прикусила язык. – А я как же без вас? Я же непременно ещё куда-нибудь вляпаюсь. У меня-то мозгов нет, и думать я не умею. А вы же такой благородный, вы кинетесь меня спасать, я же знаю. Я до сих пор помню, как ты всегда за меня волнуешься, мастер Артемис…
Арбалетчик коротко размахнулся и отвесил ей затрещину. Затем демонстративно встал и отошёл на несколько метров, где и уселся повторно, не забывая о маскировке. Роланд подскочил и растерянно замотал головой. Он уже отчаялся что-либо поделать с товарищами.
Эндра под действием инерции ткнулась вперёд, упёрлась руками в землю. За что? Ну, вот, за что?!
Ей давно не было так плохо. Хотелось убить Артемиса, развернуться и убежать от Артемиса, кинуться на шею Артемису. Но первое было невозможно физически, второе – морально, а третье – просто глупо.
В затылке ещё звенело – рука у арбалетчика была крепкая. Она обхватила колени и уткнулась лбом в руки. Потом вскинула голову и холодно произнесла, чувствуя, что сейчас заново разревётся. Даже не произнесла, уронила по слову:
— Не смей. Поднимать. На меня. Руку. Ты мне не друг, не муж и не брат. Ты мне столько раз это говорил. Я усвоила.
— А ты не смей больше мне дерзить, – невозмутимо отозвался арбалетчик. – Ты мне не мать, чтобы так разговаривать со мной. Если ты привыкла оскорблять рыжего – это ещё не значит, что я стану прощать тебе твоё хамство точно так же, как и он. Я баб в ранг святых не возвожу.
— Прекратите! – неожиданно резко и повелительно крикнул Роланд. – Прекратите оба! Эндра, вам и в самом деле не помешает следить за языком. Артемис, не продолжайте конфликт! Будьте сдержаннее! Вы же мужчина!
— Дожили, – фыркнул Артемис, меланхолично нюхая цветочек. – Я мужчина! Жаль, что только ты это заметил.
Эндра резко обернулась на реплику и распахнула глаза.
— А ты… ты это о чём? – робко поинтересовалась эльфка, у которой даже отпала охота дерзить и вредничать.
Роланд удивился не меньше рыжей и уставился на южанина.
— Артемис… – очень осторожно позвала эльфка.
— Чего? – буркнул арбалетчик, мрачно утыкаясь носом в колени. – Опять я невыносимый, да?
— Я такого не говорила! – поспешно возразила Эндра. – Просто…
Она подвинулась к южанину. Потом как-то робко погладила его по плечу.
— Ты это… Не волнуйся, мы выберемся. Честное слово. Не сердись... Ну, извини…
— Как они там? – словно, не обращаясь ни к кому конкретно, произнёс Артемис. – Я видел, как забирали Крылатую. И как Дэннер уехал за ними. Что он сможет сделать один?! Идиот...
— Он может! – принялась убеждать Эндра, взволновано теребя рукав южанина. – Там при повозке всего трое или четверо солдат, я видела!
Она знала: под грубоватой невозмутимостью Артемиса скрывается самый обычный мальчишка, который всей душой переживает за друга. Ей страшно захотелось прижать его к себе и утешить. Да какого тумана, в конце концов… Она плюнула на всё и так и сделала, поднявшись на колени и обхватив арбалетчика за плечи.
— Ой! – хлопнул глазами Роланд. Артемис рефлекторно подался назад, но Эндра надёжно за него уцепилась.
— Да ладно тебе... – ошалело пробормотал арбалетчик. Чего-чего – а этого от Рыжей он точно не ожидал. Так просидели около двух минут. У Эндры затекли ноги в неудобном положении. Артемис лихорадочно пытался сообразить, что же сделать дальше. А вдруг Рыжая снова усмотрит в чём-нибудь смертельное оскорбление и начнёт хамить и задираться? Нет уж, не надо. Поэтому Артемис на всякий случай, замер и молчал. Вдруг послышалась, быстро приближаясь, дробь копыт. Все трое разом подобрались и навострили уши.
Эндра вжалась в траву и притиснула к земле Роланда.
— Не шуми.
— Но я и не шевелюсь…
— Ты громко дышишь.
Роланд хлопнул ресницами и попытался дышать тише.
— Куда ты? – Артемис сцапал эльфку, которая попыталась высунуть нос из кустов.
— Это не ордальоны… лошади не подкованные, и их меньше.
Перестук приблизился. Сквозь зелёное кружево листвы они увидели ноги двух лошадей. Лошади бежали скорой рысью, потом замедлили ход. Двое всадников, одетых просто и неброско, негромко переговаривались.
— Я думаю, их там не просто так повесили.
— Само собой.
— Может, не стоило их хоронить?
— А что, нужно было их оставить воронам?
— А мы не нарвёмся?
— Брось, кому нужно ловить нас здесь. Это же тебе не столица и не Университет. Не думаю, что их будет много.
— Отобьёмся?
— А что остаётся.
Эндра распахнула глаза, прислушиваясь к разговору.
Всадники тронули поводья и, снова рассыпав приглушённый перестук, уехали дальше.
Трое друзей не шевелились, пока они не затихли вдали.
Эндра сверкала глазами.
— Видали? Узнаю своих соотечественников! Ой-ой, – тут же подскочила она. – Надо было их предупредить! Их же теперь схватят!
— А чего они? – уточнил Артемис.
— Они похоронили висельников, – разъяснила Эндра. – А висельники были приманкой. Я ордальонов подслушала.
— Подслушали? – укоризненно протянул Роланд.
— Подслушала, – отмахнулась от него эльфка.
— А, ну тогда я тоже узнаю твоих соотечественников, – снова принялся ехидничать Артемис. – В необузданном стремлении накормить всех червей округи они забывают о людях. Может, поэтому вас и захватили? Потому что вы только о червях и думаете. И плевать, что страна при этом потеряет защитников. Главное – червячков накормить.
— А у вас в стране как делают? – поинтересовался Роланд.
— У нас в стране кормят не червей, а благородных падальщиков. Воронов там, грифов. У нас считается, что как природой предусмотрено поступать с умершими, так и надо. Ей, природе, виднее. А лично мне глубоко плевать и на все религиозные сказки, и на тех двух идиотов, которые только что проехали мимо нас. Сами виноваты.
— Ты опять?! – эльфка вспыхнула. – А я ещё думала, что мы помирились… Достал! Что, самый умный, да? Ну и давай, корми благородных падальщиков.
Она извернулась змеёй и исчезла в зарослях. Только ветки колыхнулись. Едва слышное шуршание скоро смолкло.
— Так. – Артемис поднялся. – Рыжая умотала кормить обожаемых червячков. Слушай сюда, Роланд. Идём осторожно, на дорогу не высовываемся, не разговариваем не по делу.
— А как отличить, где по делу, а где не по делу?
— А вот если я тебе скажу, что по делу – это значит, по делу. Ясно?
— Ясно.
— Я должен слышать, что происходит вокруг. Будь готов ко всему, не кричи и не пищи. На сухие ветки не наступай. Громко не дыши. Заслышим кого – уходим с подветренной стороны. От меня ни на шаг...
— А...
— Чего – а? – покосился на него Артемис. Роланд вспыхнул.
— А если по нужде?
— А ты чего, стесняешься? – удивился арбалетчик. – Я же тебе не баба, чтоб меня стесняться. В общем, тоже не отходить. Штаны закатай, они у тебя по земле волочатся. Рукава тоже подбери. Вот, теперь пошли.
Артемис проверил метательные ножи и держал арбалет в боевой готовности. Он вспомнил, что в Гильдии лучше многих ему удавалась именно разведка. А профессия наёмного убийцы – одного из лучших на всём континенте наёмников – за годы только отточила навыки. Если Дэннеру удавался ближний бой, который он предпочитал по моральным соображениям, то стихией Артемиса была маскировка, меткая стрельба и нападение исподтишка. Случалось ему убивать и эльфов, и вельмож, и других мастеров «ночного боя». И поодиночке, и в толпе, и в их собственном доме. Ещё никогда он не выдавал себя. Каждый раз о присутствии убийцы говорило исключительно наличие трупа. Никаких зацепок, никаких следов. Артемис мог стоять вместе с остальными над умирающим, спрятав обратно в рукав нож – и никто бы его не заподозрил. Мог выйти незамеченным из эльфского поселения – и не оставить следов. Мог сбить со следа собак и имперские спецслужбы. Это ему всегда блестяще удавалось.
Главное, чтобы Роланд вёл себя осмотрительно – и всё будет хорошо. А в том, что они доберутся куда нужно, Артемис не сомневался. Он был абсолютно уверен, что Эндра со своим упрямством и рефлексиями их только задержит.
Всадники скакали рысью, когда тот, что ехал впереди, вдруг натянул поводья. Конь поднялся на дыбы и стукнул копытами в землю. Что-то свистнуло и стукнуло в ствол рядом стоящей сосны. Всадники напряглись. В руку одного плавно скользнул из рукава кинжал. Второй, видимо, был безоружным. Но всё было тихо. Первый всадник, постарше и повыше своего товарища, оглянулся и удивлённо поднял брови. То, что он принял за стрелу, оказалось недлинной, тонкой, остро заточенной палочкой. К ней был привязан лоскуток. Он выдернул палочку и развернул его. На белом полотне было написано чем-то красным, видимо, кровью, рубиновой, ещё не засохшей: «Двое младших ордальонов и двое солдат. Мечи и глевии».
Эндра в этот момент была уже далеко, на ходу зализывая порез на ладони и заворачивая оборванный рукав рубашки, а заодно размышляя, как в огромной стране найти тех, кого безуспешно разыскивает целый Орден.
Артемис с Роландом дождались ухода и Рыжей, и всадников, и бесшумно растворились среди деревьев. Им было невдомёк, друзья перед ними или враги – они видели только как эльфка метнула заточку с запиской. А уж с какой целью она её метнула и что там написала – они не знали. Поэтому предпочли скрыться.
«Крови лишней много, – раздражённо отметил арбалетчик. – Написать соком одуванчика, который рос у неё перед носом, проткнув стебелёк тонкой веточкой, было, разумеется, не дано. Нет, всё-таки хорошо, что она ушла. Резаная упёртая эльфка с тягой к суициду – не лучший экскурсовод.»
Хотя, баба в отряде полезна. А так... Ну да ладно, она теперь и сама не пропадёт и его больше никуда не телепортирует. А то, ишь ты, домой не может, а сюда – запросто. Так он ей и поверил.