Сёстры и братья часть 1 глава 25

Евгения
В конце 1937 году Евгения Александровна Аллилуева медленно шла через Красную площадь и любовалась зимней Москвой.
- В хорошем месте мы живём! - радостно думала красивая женщина.
Жена Павла, брата второй жены Сталина всегда нравилась мужчинам.
- Настоящая новгородская баба, - говорила о ней дочь Кира. - Румянец во всю щёку!
В гимназии Жене ей постоянно делали замечания:
- Земляницына, умойся!
Думали, что она специально румянилась. Сейчас она разрумянилась от мороза и неприятных воспоминаний, подумав, что почти год прошёл, как погиб Серго Орджоникидзе. Перед этим Ежов арестовал всё его ближайшее окружение. Арестовали даже старшего брата Папулию. Орджоникидзе в бешенстве позвонил Сталину и потребовал:
- Останови их!
Но Иосиф Виссарионович только вздохнул и сказал:
- Это такая организация, что и у меня может сделать обыск.
Серго закричал:
- Почему расстреляли Пятакова, я обещал ему жизнь за признание вины?
- Ты обещал, не я! - уточнил он.
17 февраля Серго напросился на встречу и несколько часов с глазу на глаз беседовал со Сталиным. Далее его рабочий день проходил спокойно, без нервозности. Встречался с Молотовым, обедал дома.
- Из наркомата уехал около полуночи, - знала она. - Приехав домой, ушёл в спальню отдыхать. Вскоре раздался выстрел. Вбежала жена, увидела его мёртвого, в белье, залитом кровью… 
28 февраля они в последний раз собрались в Кремле на день рождения Светланы. Впервые был Яков с женою.
- Она старше Яши, - сплетничали женщины. - Он у неё пятый муж... 
Аллилуевы недавно переехали на другую квартиру в правительственном «Доме на набережной», прямо напротив Кремля и устроили новоселье. Там не было коммунальных квартир.
- Самый красивый дом в СССР! - восхищалась Евгения.
Здесь проживала новая элита страны, члены правительства, старые большевики, высшие военачальники, вожди Коминтерна и родственники Иосифа Виссарионовича Сталина - Аллилуевы и Сванидзе.
- Добираться удобно куда угодно, - Евгения на Моховой села в трамвай.
По салону ходил знаменитый сумасшедший, собирал монеты в шапку. Один из постоянных пассажиров подозвал его, дал рубль и со смехом предложил всячески обругать сидящего рядом приятеля. Повреждённый в рассудке с удовольствием исполнил заказ.
- Теперь давай обругай его! - приятель заказчика достал из кармана рубль и заказал ответную ругань.
С радостью и энтузиазмом слабый разумом исполнил и этот заказ. Оба заказчика громко смеялись, им вторил весь салон. Умалишённый, демонстрируя публике честно заработанные деньги, спросил:
- А теперь, товарищи, скажите, кто из нас сумасшедший - я, обругавший
этих людей до третьего поколения, или они, заплатившие мне за это?
Аллилуева улыбнулась и вышла на рынке.
- Что нужно купить к праздничному столу? - Евгения перебирала в уме необходимые продукты. 
К ним вечером должны были прийти Александр Сванидзе с женой Марией Анисимовной. Она быстро купила необходимое и поехала обратно.
- Александр красивый грузин сванского типа, невысокий блондин с голубыми глазами и носом с горбинкой, получил европейское образование в немецких университетах! - размышляя она, переходя Большой Москворецкий мост. - Мария красавица еврейка, оперная певица.
Ей было за тридцать, когда она развелась с первым мужем и вышла замуж за него. У них родился сын, революционно названный Джонрид.
- В честь знаменитого американского коммуниста, - улыбнулась Аллилуева, подходя к величественному дому. - Знавшего Ленина.   
Александр работал в Грузии главой финансового ведомства в правительстве Буду Мдивани. Иосиф Виссарионович перевёл брата первой жены в Москву и послал за границу налаживать внешнеторговые связи.
- Даже письма жене Сванидзе слал на квартиру Сталина… - Евгения поднялась в свою квартиру на помпезном лифте. - Потом вернул его в Москву, где Александр стал одним из руководителей Госбанка СССР.
Она принялась готовить на удобной кухне, о которой большинство людей в Советском Союзе, могли только мечтать. На политической кухне страны готовились совсем другие блюда. По инициативе Ежова было принято секретное постановление Политбюро.
- Теперь жены осуждённых «врагов народа» заключаются в лагеря сроком до восьми лет… - размышляла Аллилуева. - Их дети в возрасте до пятнадцати лет передаются в ужасающие детские дома.
Она знала, что жена и дочь Гамарника были сосланы в Астрахань, вместе с ними семьи Тухачевского, Уборевича и других военных. Там все жены вскоре были арестованы, детей отправили в астраханский детский дом.
- Маленькие Мирра Уборевич, Вета Гамарник и Света Тухачевская попали туда после домашней жизни с экономками и няньками… - ужасалась Евгения, у которой было трое детей.
Вскоре пришли Сванидзе. После первых тостов за хозяев квартиры начались обычные застольные разговоры. Обсуждали новые аресты:
- Арестованы наркомы тяжёлой промышленности, - сказал Павел, - финансов, земледелия, торговли, связи, юстиции и просвещения.
- Всё правление Госбанка, - добавил Александр.
Молотов потерял всех заместителей в правительстве, Каганович всех руководителей железных дорог. Сванидзе видел пустые кабинеты в наркоматах. Кругом валялись обрывки бумаг, выдраны таблички на дверях.
- На ответственные должности назначаются совсем молодые люди… - уточнил Аллилуев.
Ночи напролёт беспрерывно трудился лифт в «Доме на набережной». Раздался очередной звонок в дверь, которым был разбужен хозяин квартиры и вскоре выводили  вчерашнего владыку человеческих судеб в наручниках.
- В управлениях НКВД с июля работают «тройки»… - сказал Павел.
В них входили местный руководитель НКВД, партийный руководитель, глава советской власти или прокурор. Подсудимый при решении своей судьбы не присутствовал. Суды «троек» занимали десять минут и расстрел. Суд над Енукидзе был из самых длинных и занял пятнадцать минут. 
- По закону приговор исполнялся немедленно, - знал Александр.
Прокуроры подписывали чистые бланки, в которые следователи НКВД могли заносить любые фамилии.
- Тюрьмы переполнены, камер не хватает… - Аллилуев недавно был на праздновании двадцатилетия ВЧК и наслушался разговоров чекистов.
В Большом театре его поразило присутствие группы казачьих старшин. Изумление зала вызвала их форма царского образца с золотыми аксельбантами. Кто-то из чудом уцелевших партийцев сказал Павлу:
- Их работа!
Он наклонил голову, чтобы сосед смог увидеть шрам от казацкой шашки. Доносительство объявлялось синонимом гражданственности. Выступая на торжественном заседании, Микоян сформулировал:
- У нас каждый трудящийся работник НКВД.
На Ивановском текстильном комбинате секретарь парткома забраковал годами выпускаемую ткань:
- Через лупу я обнаружил в рисунке свастику и японскую каску.
Появились новые учебники истории. В них появились имена царей, князей и полководцев. 
- Все завоевания русских царей объявили прогрессивными и отвечающими интересам завоеванных народов! - дивился Сванидзе.
Славословие в честь чекистов шло параллельно с жесточайшим истреблением старых сотрудников Ягоды. Зная возможности родного учреждения, многие двери не открывали, и в ответ на ночной звонок следовал выстрел в квартире.
- Застрелился друг Горького начальник управления НКВД Погребинский, основатель трудовых коммун для уголовников! - сообщил Аллилуев. - За ним последовал знаменитый украинский чекист Козельский. 
- Московский чекист Гуров выбросился из окна кабинета… 
Выбрасываться из окон стало модным. Пришла очередь начальника сталинской охраны Паукера. Он много сделал для укрепления службы, она теперь напоминала армию. Дорогу до Ближней дачи охраняли более трёх тысяч агентов и автомобильные патрули.
- Когда машина Иосифа выезжает из Кремля, - засмеялся Павел, - весь тридцатикилометровый маршрут до дачи как бы на военном положении.
В машине рядом с ним, готовясь защитить его грудью, сидел Паукер.
- По его предложению, утверждённому решением Политбюро, Сталину запрещено ходить без охраны даже по Кремлю… - усмехнулся Александр. 
Затянутый в корсет Паукер с орденом Ленина на груди исчез тихо и бесследно вслед за могущественными чекистами времён Дзержинского.
- Никого не забыли, - продолжили обсуждать за столом.
Даже ушедшие из органов легендарные деятели Красного террора Петерс и Лацис, знаменитые латышские стрелки, верно охранявшие Ленина, все были расстреляны.
- Отправился в ночь Николай Крыленко, - вздохнул Аллилуев, - первый большевистский главнокомандующий, а потом грозный прокурор, сам отправлявший на расстрел и дворян, и эсеров, и большевиков. 
Вместо Крыленко Генеральным прокурором стал Вышинский. Он с упоением осыпал оскорблениями на процессах бывших вождей большевиков:
- Зловонная кучка человеческих отбросов!.. Звери в человеческом облике и выродки рода человеческого, бешеные псы...
Он сформулировал принципы большевистского судопроизводства:
- Какой аргумент может быть лучше признания самого подсудимого!
Для полуграмотной страны, не имевшей привычки к главенству законов, это было абсолютно убедительно. 
- Может Иосиф приедет… - сказала Евгения, резко меняя тему.   
Раньше он присутствовал на семейных торжествах, но теперь у вождя много работы. В это время шло заседание Политбюро, посвященное новым деньгам. На его стол легли эскизные проекты с вождями мирового пролетариата. Сталин внимательно рассмотрел рисунки и заметил:
- Нарисовано, товарищи, неплохо. Красиво нарисовано, но не то…
После чего Иосиф Виссарионович вытащил из папки набор эскизов заместителя народного комиссара финансов Арсения Зверева:
- Что такое советские деньги? Достояние народа. Трудящихся, рабочих, крестьян. А вовсе не товарища Сталина или ещё кого!.. Но для крупных купюр изображение Ленина сохранить можно. Ведь Ленин наше знамя.
- Отличная идея! - согласился он.
- А вот на самые ходовые деньги следует поместить простых советских героев, - закончил вождь.
На купюре в один рубль гордо выпрямился после тяжёлой смены шахтёр с отбойным молотком. На «трёшке» красноармейцы, закинув винтовки на плечо, маршировали на защиту Родины от врагов.
- На том и решим! - Иосиф Виссарионович закончил заседание, но на новоселье к Аллилуевым не поехал.
Гости разошлись поздно. Мария накинула пальто на своё бархатное платье и Сванидзе пошли домой в соседний подъезд. Прошло часа два. Вдруг к Аллилуевым прибежал их сын с совершенно белым лицом и сказал:
- Евгения Александровна, вы знаете, что маму арестовали? Пришли и взяли папу!.. Обыск у нас был жуткий. Квартиру опечатали, всех увезли в тюрьму.


Вера Матвеевна
Между Венерой и Марсом, в космосе болтается Земля. Участвуя во вселенском фарсе, в пустоте пролетает она… Марина Генсицкая сочинила эти строки, когда ехала в поезде из Москвы. В феврале 1904 года супруги Генсицкие поехали в Петербург на похороны Юрия Григорьевича, оставив сына Бориса на попечение бабушки Марии Васильевны. 
- В последнее время он сильно болел, - мучился Генсицкий, - но мы ничем не могли ему помочь…
На древнем Смоленском кладбище они неожиданно встретили родственников, о которых ничего не слышали раньше.
- Оказалось, что у старшего брата покойного отца Матвея Григорьевича была единственная дочь Вера! - понял Владимир.
Она вышла замуж за гвардейца Андрея Сладова и долгие годы не выходила на связь с единственным родным дядей. Вера Матвеевна прожила эти годы в Киеве, её супруг умер уже давно.
- Почему Вы так поступили? - удивилась Марина, узнав об этом.
- Мне кто-то из сослуживцев отца рассказал, что Юрий Григорьевич стал невольным виновником его гибели, - ответила Вера Матвеевна, милая старушка. - Будто он стал оправдывать брата перед императором Александром II за побег из армии на войну в Сербии, но тот приказал их арестовать. Отец не выдержал и убил себя кинжалом.
Она по-старчески заплакала и добавила:
- Я по малолетству обиделась на Юрия Григорьевича и поклялась не общаться с ним. Но его смерть сняла все клятвы, и я привела своего сына и внука, познакомиться с его сыном.
Рядом стояли красивые мужчины. Сын Дмитрий Андреевич был старше Владимира. Его слегка удлинённое лицо придавало облику сходство с породистой лошадью. Внук Антон был моложе Генсицкого и движения походил на лисицу. Отец был военным, Антон учился в военном училище.
- Придётся нам теперь активно навёрстывать недобранное за годы  родственное общение… - Владимир пригласил всех за поминальный стол.
Поминки проходили в ресторане в центре города. После дежурных воспоминаний о покойном начались разговоры, о начавшейся русско-японской войне. 27 января 1904 года Япония атаковала российские суда, находившиеся в Порт-Артуре. Одновременно в корейском порту Чемульпо была предпринята атака на крейсер «Варяг» и конвоирскую лодку «Кореец». 
- После неравного боя «Кореец» взорвали, - сказал Генсицкий, - а «Варяг» затопили сами русские моряки, чтобы он не достался противнику.
Япония, уступая России по размеру вооружённых сил армии и флота, захватила инициативу нападения и первая начала военные действия.
- Вот увидите, - громко разглагольствовал Дмитрий. - Мы уничтожим этих жёлтых обезьян за пару месяцев!
- Шапками закидаем… - вторил ему сын Антон.
- Эти узкоглазые макаки возомнили себя равными русским! - разошёлся старший Сладов. - Придётся нам указать на их место в зоопарке…   
Марина в единодушном принижении Японии не участвовала. Она знала, что стихийное движение русского государства на восток к берегам Тихого океана приобрело в царствование Николая II характер колониальных захватов, отвечавших вожделениям развивавшейся буржуазии:
- России необходим незамерзающий порт на Тихом океане.
Порт-Артур был захвачен японцами в ходе Японо-Китайской войны, но великие державы вынудили отдать его России. 
- Японцы хотят возвратить Порт-Артура… - молвила Генсицкая.
- Япошкам не видеть его, - заверил её муж, - как собственных ушей!
В 1898 году Россия в рамках соглашения о дружбе с Китаем арендовала Ляодунский полуостров на двадцать пять лет. Слабый Китай позволил строить железную дорогу к Владивостоку через Северную Манчжурию.
- Я бы не была так категорична, - пожала плечами она, понимая причины многолетних разногласий между странами.
Этот шаг вызвал резкую критику со стороны Японии. В 1902 году царская армия вошла в Манчжурию. Япония была готова признать эту территорию за Россией, если бы та признала её господство в Корее.
- Но в русском правительстве допустили ошибку, - думала Марина. - Они не воспринимают Японию всерьёз, как всё русское общество и даже не думают вступать с ней в переговоры.
Россия получила концессию на строительство южной ветки, которая должна была обеспечить выход к КВЖД Дальнего и Порт-Артура. Активно муссировался проект «Желтороссии».
- Всё это и стало главной причиной Русско-Японской войны! - решила женщина, но поделиться этой мыслью ей уже было не с кем. 
По исторически сложившейся традиции на русских поминках мужчины напились. Их стол стоял между двух окон, выходящих на Невский проспект. На стене, между ними висело огромное зеркало, имитирующее окно.
- Устал… - Вера Матвеевна сидела рядом с ней и указала на сына.
Дмитрий от выпитой водки на время отключился, потом очнулся, обвёл взглядом сидящих за столом родственников, затем упёрся глазами в зеркало.
- В окно с улицы заглядывает жеребец! - засмеялся он. - Или кобыла.
- Это зеркало... - важно уточнил Генсицкий.
Поминки удались на славу. По гостиницам родственники разъехались ночью. Вера Матвеевна привязалась к Марине и поехала с ними в Москву.
- Если вас не стесню! - она всё жизнь мечтала иметь дочь.
Марина привыкла, что нравится людям. Она пребывала на пике красоты и здоровья. Физически чувствовала, как улучшала мир вокруг. Она буквально излучала счастье, спокойствие и радость идущие изнутри.
- Никак не стесните! - заверила Генсицкая.
Они вместе гуляли по Москве. Заодно побывали на премьере пьесы Антона Чехова «Вишнёвый сад» в Московском художественном театре. Когда они вернулись домой, Марина объяснила спутникам её смысл:
- Вишнёвый сад символизирует Россию. Чехов использует образ, хорошо знакомый и понятный для каждого.
- Вишнёвые сады незаменимые атрибуты дворянского имения, - уточнил он. - Я помню их с детства. Они расцветают в мае, благоухают отпущенную им неделю, а потом быстро опадают.
- Помещица Раневская Любовь Андреевна является символом царской власти. Как монархия России она капризна, щедра и переменчива. Но привлекательна в красоте, широте жестов и искренности чувств. Её брат Гаев Леонид Андреевич олицетворяет собой дворянство. Эти люди неспособны надежды общества. Многие из них безответственным отношением к жизни подтачивают основы Российской государственности.
- Я категорически не согласен с таким выводом! - вспылил Владимир. - Русское дворянство, было, есть и будет основой России.
Она не стала спорить с мужем, но продолжила подробный рассказ:   
- Купец Лопахин Ермолай Алексеевич символизирует нарождающуюся буржуазию России. Она выросла из крепостных крестьян и готовится завладеть страной. Лопахин никак не может решиться сделать предложение Варе, приёмной дочери помещиков, а буржуазия не может найти силы стать новой опорой власти. В образах Раневской и Гаева отмирает прошлое, в образе Лопахина хозяйничает настоящее.
- А как это касается нашей жизни? - не поняла Вера Матвеевна.
- Он предлагает власти для спасения империи сдать имение в аренду, разделив его на наделы. Это значит дать определённый суверенитет национальным территориям страны. Буржуазия хочет получить экономические свободы в обмен на поддержку монархии.
- Вот этого не случиться никогда! - решительно заявил Владимир. - Никогда русские не потеряют власти над инородцами Российской империи!
Марина объяснила им, что будущее страны показано в образах дочери хозяйки Ани и студента Петра Трофимова. Он символ интеллигенции, время которой наступит позднее. Старый лакей Фирс символизировал русский народ, который заботится о господах и радуется рабскому положению.
- После отмены крепостного строя эта связь нарушилась, и крестьяне остались без хозяина… - согласилась Сладова.
- Другой лакей с говорящим именем Яшка ругает всё русское и только и ждёт, чтобы уехать за границу! - напомнила Генсицкая. - Вечный халявщик Симеонов-Пищик надеется на счастливый случай. Гувернантка Шарлотта Ивановна есть образ Европы, показывающая фокусы и готовой к любым каверзам. Конторщик Епиходов Семён Пантелеевич носит в кармане револьвер, готовый применить его при первой возможности.
- Так в чём смысл пьесы? - настаивал Владимир.
- Сейчас Россия оказалась на распутье, - пояснила Марина. - Она может выбрать любую дорогу. Чехов показал ошибки прошлого, хищную хватку настоящего, но на счастливое будущее надеется, показывая новое поколения. Но до этого времени должна случиться великая трагедия…
- Не дай же Бог! - воскликнула Вера Матвеевна и перекрестилась.
- Чушь полная! - не выдержал больше Генсицкий. - Династия Романовых как никогда сильна и будет править Российской империей многие сотни лет.
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/07/02/1112