Доктор Фауст агент 95. Эссе

    С какой стороны на проблемы доктора Фауста не посмотри, кем его как реальную личность средневековья не представь, будет очевидно, что личность эта незаурядная. Для XVI века от Р.Х., века начала ломки старого мира, такие личности – образцы ещё редкие. Как правило, они на острие событий, влияя на них своей волей. Они многого добиваются, а их имена на фоне тяжёлой современной им жизни, обрастают легендами, иногда и вовсе неправдоподобными, но зато красочными.
    Автор отошёл от сложившегося стереотипа Фауста, принимая однако как данность его героизацию в сложной обстановке начала реформации. В гуще этой новой исторической эпохи сложилась и описанная судьба доктора, как выдающегося человека своего времени открытий, раскола, восстаний, грабежей, интриг, мистики и суеверий. Два последних автор старательно обходит, принимая во внимание их явный перебор на книжных полках.
    В контексте рассказа фигурируют также выдающиеся исторические личности творцов немецкой реформации. Это – Мартин Лютер, автор 95-ти знаменитых тезисов идеологии реформ, отсюда и № 95 у агента. Это и приемник Лютера во главе новой Церкви Филипп Меланхтон и величайший художник того времени, времени Дюрера, Лукас Кранах Старший. Полагаем, что именно на секретной службе Германии и делу этих подвижников и сложилась средневековая легенда о докторе Фаусте.

Читатель любезный и редкий, как друг,
Рассказчик уведомить хочет тебя,
Коль доктора вспомнить тебе недосуг,
Сей труд отложи, ни о чём не скорбя.

А мы, рассмотрев материал прегрешений,
Предъявленных Фаусту в множестве книг,
Всех их отрицаем без тени сомнений.
Его роль другая, пусть грех многолик.

Тут все обвиненья – прикрытья примета.
Чем больше нелепиц, успешней дела.
Сыграв свой подтекст, он исчез, как комета.
Всё тайное в жизни сгорело дотла.

Хоть наш вариант – это предположенье
В нём логика фактов и жизни движенье.
И мы, вспоминая плоды прежде чтенья,
В восторге от выдумок и от уменья.

Мы Фауста славим в поэзии Гёте,
Другим отпуская того же по квоте.

    I
Хоть не был Фауст из вельмож,
Трудясь экспертом в штадтенсрате,
В совет научный Иоганн вхож,
С коллегами жил в мире, кстати.
Ещё был доктор спец по бирже:
Купить погуще, сбыть пожиже.
Средневековый гражданин,
Ганс в Виттенберге не один.
Он вольтерьянцем, не был, точно,
Лет сто прогрессу уступил.
Но Лютер немцев вдохновил,
А доктор знал монаха лично.
В приход исправно док платил,
Клир новый много не просил.
    II
Его дома стоят и ныне,
Один есть в Праге средь коллег.
 К ним по брусчатке на машине
Не ездит, ходит человек.
А в замок, прежде неприступный,
Теперь туристам путь доступный.
В нём церкви «Всех святых» портал
Навеки знаменитым стал.
Мартин здесь тезисы прибил,
Их было девяносто пять,
Тут ни прибавить, ни отнять,
В названье цифру я вложил.
От этих цифр раскол идёт,
Религией раздор взойдёт.
    III
Итак, в безвестной альма-матер
Преподавал монах учёный,
Создав всемирной бури кратер
У церкви новоиспечённой.
Но то – история другая.
Её коснёмся только с края.
Важна для нас деталь одна.
С Филиппом связана она,
Кто взял фамилью Меланхтон,
Чтоб с древне греками сроднится,
Войти в их цех, как говорится,
Хоть был профессор-немец он.
И если Лютер миру Ленин,
То Меланхтон, вестимо, Сталин.
   IV
Причём всё это? А притом,
Что, в Виттенберге обучая
И посещая Ганса дом,
Филипп связным стал, сообщая
Пути октябрьского восстанья.
Мартина Лютера вниманья,
Идей переустройства мира
Филипп набрался от кумира.
Был их семнадцатый, знать, год,
Как в наш, был слаб и глуп народ.
Сюда съезжался мир научный,
Политики, аристократы,
Войну продувшие солдаты.
Тут клуб образовался кучный.
И Фаусту работ нашлось
Без мистики не обошлось.
    V
Был доктор ярый чёрнокнижник,
Перечитал всю жуть, что мог,
И как алхимиков сподвижник
Добился славы – вот итог.
А там, где слава, там и связи,
Немало нужных вам оказий,
Еврейский шухер там не дремлет,
И всем секретам мира внемлет.
Когда с торговыми делами
Док в город Лейпциг приезжал,
На ярмарках когда бывал,
За ним зеваки шли стадами.
Там Ганс знакомство свёл однажды
С английским странником отважным.
    VI
На ярмарке, в толпе кипучей
Агент секретный торговал
Державы аглицкой могучей.
Товары образцами брал,
Контрразведок избегал.
Болтливый доктор много знал
О связях и дедах прихода.
О настроении народа.
Рассказы с мистикой мешал.
Инкогнито агент Кристофер,
Британский каровый разведчик,
Художник, просто переписчик
Узнал, как здешний Мефистофель
Со сворой подконтрольных сил
На Брокен доктора носил.
    VII
Отсюда с Лютером встречался,
Заморский любопытный странник.
В доверье к Кранаху втирался,
Кто в вере новой стал избранник.
Он тем «друзьям», кто помощь ждал
Деньгами тайно помогал.
Зачем всё это? А затем,
Что этот дружеский заём,
Английский двор тому давал
Кто с Ватиканом ждал разрыва
Войны в Европе новой взрыва,
Кто неприятья подливал.
Английский денди ждал момент,
Поджечь расколом континент.
    VIII
Хотя не факт, бывает нормой,
Что помер, иль убит агент.
Знакомому с подобной формой:
Агента нет, и спроса нет.
Тогда спокойна жизнь тройная.
Живи как все, работай с краю.
И Фауст, справив юбилей,
Ушёл под пол, всего скорей.
Плёл доктор агентуры сеть
В Европе реформационной,
Войной крестьян не обделённой.
Давал и пряник док и плеть.
Ва-банк игра по миру шла,
От папы Англия ушла.
    IX
Ушла страна от Ватикана,
Светлы портретов чудных лица.
Пусть говорить о мире рано,
Реформ в Европе клир боится.
И тут, гляди, опять портреты,
По стилю схожи и одеты.
Английской школы и дунайской
Немало сходства в жизни райской.
Факт налицо, творцы портретов,
А где – герои, жизнь ценя,
Общались, зная цены дня
И информации клиентов.
Тут мастерская от Кранаха,
Да с Фаустом, не дали маху.
    X
Лукас Кранах тройную плату
Как живописец получал.
А Фауст был не ровен к злату,
Из ртути слитки выгонял
И щедро раздавал, бывало,
Не опасаясь и немало,
Когда от денди шёл кредит.
Душа казённым не болит.
Он экономке Маргарите,
Друзьям застолья и трудов
Всегда бывал помочь готов
При скромном, скажем, аппетите.
Он Вагнеру совет давал,
Чтоб тот теорий избегал.
    XI
Но тут теперь вопрос такой:
Откуда денежки, ребята?
Вопрос, как видим, непростой.
Для тиглей с ртутью многовато.
Что тигли, тут казну давай,
Налог на абвер назначай.
На мзду для каждого агента
Не хватит денег континента.
Но выход тривиальный был.
Забили скважины разбоя.
От скал карибского прибоя
К востоку ветер уносил
По трюмам золотишко инков,
А Альбион украл дубинку.
    XII
Паслись английские эскадры
На курсах жирных галеонов,
На них морского боя кадры
Разбоя в море чемпионов
Сгребали золота поток,
И серебра в нём был чуток.
Но было злата столько там,
Хватало грандам и врагам.
Вот это золото на рынке
Европы жадность породило,
А капитала злая сила
Несла клад инков, как былинку.
Теперь инвестор нам понятен,
В открытьях много чёрных пятен.
    XIII
Теперь понятно, что за деньги,
Откуда, сколько и зачем,
Подняв на галеонах стеньги,
Везли испанцы. И причём
Тут флот Владычицы морей?
Коснувшись Фауста затей,
Мы продолжаем наш рассказ,
Об агентуре в этот раз.
Она решала три задачи
Под чутким доктора началом,
Сплавляя денежки к причалам,
Где был товар. А как иначе?
Вторая, в плане новостей
Задачка свежих ждать вестей.
    XIV
Пусть две задачи тривиальны,
О третьей так нельзя сказать.
Чтоб Лютер жил не виртуально,
Пришлось монаха охранять.
Тот заимел таких врагов,
Что в мир иной уйти готов
Был каждый день и каждый час.
Могу о том заверить вас.
Кинжал, подрыв, расстрел иль яд,
Там было всё, да вот без толку.
Не удались охоты волку,
Капканов ставил Фауст ряд.
Ганс на корню убийц скупал,
А Мартин вовремя сбегал.
    XV
Из Фауста номенклатуры
Везли вино по рейху фуры.
Дополним весть литературы
И ауэрбаховой квартиры,
Где знаменитый кабачок
Налить мог и на пятачок.
Ганс мозельским страну снабжал,
Все точки лично объезжал.
Оно не терпит срок храненья,
И все таможни без сомненья
В бочонках рислинг пропускали,
Не ведая о дне двойном,
А доктор слал дукаты в нём
Всем тем, кто ворогов сдавали.
Средневековая система
«Купить – продать», такая тема!
    XVI
Что характерно в жанре этом
Борьбы за жизни потаённой?
Негласно всё зимой и летом
В контрразведке сокровенной.
Тут все молчат. И кто сбегал,
И кто за деньги предавал,
И кто по глупой влез в засаду
И кто везунчик был, что надо.
А доктор Фауст с чудесами
В сторонку норовил уйти,
Заплечных мастеров найти,
Представить так, что власти сами
Порядок, мир и жизнь блюли,
Служили смело, как могли.
    XVII
Когда проблема мировая
Необратимо решена,
Тогда и база правовая
Для Церкви новой создана.
Затихло тайных сил кипенье,
Украсть, убрать, убить стремленье.
Стал доктор Фауст с агентурой
Ненужной на доске фигурой,
В тумане мифов растворясь
С клубничкой и с нечистой силой.
Им память есть, да нет могилы.
Такая вот в разведке связь
С судьбою Иогана буквальной
По версии оригинальной.