Язык как выразитель характера нации

Когда всю жизнь говоришь на родном языке, часто не задумываешься о его лексических особенностях – просто говоришь, и всё.

Когда долго говоришь на иностранном языке, то тоже не очень задумываешься, как он построен, почему так, а не иначе – просто говоришь, принимая  язык как аксиому.

А задуматься иногда бывает интересно. И бывает интересно сравнить родной язык и иностранный, сравнить русский язык с немецким.

И русский, и немецкий – языки «подробные»: в них есть существительные трёх родов, существительные склоняются (правда, в немецком всего четыре падежа), а глаголы спрягаются. В немецком даже три прошедших времени, зато в русском есть понятие вида – совершенный и несовершенный, что немцам объяснить бывает сложно – немецкий язык это понятие утратил несколько веков назад.

В немецком есть все те же части речи, что и в русском, и даже больше – в немецком есть местоименные наречия, которых в русском нет, но которые типичны для немецкого менталитета с его стремлением разложить всё по полочкам.

Русский более «подробный», чем немецкий: прилагательное в русском языке можно образовать практически от любого существительного:
мясо – мясной,
рыба – рыбный,
мальчик – мальчиковый, мальчишечий,
девочка – девчачий, девчоночий,
лес – лесной,
река – речной,
озеро – озёрный и т.д.

В немецком достаточно суффиксов для образования прилагательных, но как-то не принято их образовывать от большинства существительных. Если кто-то это делает – по всем правилам грамматики – это воспринимается  как шутка:
Fleisch – fleischig (мясо – мясной),
Fisch – fischig (рыба – рыбный),
Schokolade – schokoladig (шоколад – шоколадный).

То есть, теоретически – пожалуйста, а практически немецкий язык идёт другим путём. Немецкий соединяет два существительных в одно, образуя сложносоставные, или сложные слова:

Fleischgericht: Fleisch + Gericht (мясное блюдо),
Fischsuppe: Fisch + Suppe (рыбный суп),
Schokoladentorte: Schokolade + n + Torte (шоколадный торт).

Практично? Несомненно. И мы привычно переводим такие сложные слова на русский при помощи существительного с прилагательным.

А если попробовать переводить их так, как они написаны? Как два существительных:
мясоблюдо,
рыбасуп,
шоколадторт или шоколадоторт.

А что? Есть же и в русском такие слова: водопровод, паровоз, пароход. Но до обидного мало! Попробуем «переводить» дальше:

платьяшкаф – Kleiderschrank (платяной шкаф),
книгишкаф – Buecherschrank (книжный шкаф),
обувьшкаф – Schuhschrank (калошница),
детикомната – Kinderzimmer (детская комната),
столлампа – Tischlampe (настольная лампа),
овощилавка – Gemueseladen (зеленная лавка),
фруктысалат – Obstsalat (фруктовый салат),
железодорога – Eisenbahn (железная дорога),
лёддорога – Eisbahn (каток),
улицадорога – Strassenbahn (трамвай).

Нетрудно заметить, что чаще всего такие сложные слова переводятся на русский с помощью прилагательных. А ведь прилагательные в русском языке – очень «подробная» часть речи: существует большое количество суффиксов, с помощью которых можно образовывать прилагательные; прилагательные ещё и склоняются. Сколько там падежных окончаний для всех трёх родов и множественного числа? Русский язык справляется с этим играючи. А немецкому, похоже, не хочется с этим заморачиваться – ведь куда проще сложить существительные, как в игре лего.

В немецком складываются не только два существительных, но и глагол (его корень) и существительное:
ехгость – Fahrgast – пассажир наземного транспорта;

существительное и прилагательное:

снегбелый – schneeweiss – белоснежный,

количественное числительное и существительное:

одинраз – einmal – один раз.

Примеров можно привести много, но вывод получается один: немецкий идёт по пути составления сложных слов, как в игре лего, а русский предпочитает описания, не останавливаясь перед очевидной сложностью такого пути.

Только не надо думать, что в немецком нет прилагательных. Разумеется они есть, но это «чистые» прилагательные, а не прилагательные, образованные от существительных, как в русском: krank (больной), dunkel (тёмный), kalt (холодный), schoen (красивый). И уже от этих прилагательных образуются существительные, а не наоборот, как в русском: Krankheit (болезнь), Dunkelheit (темнота), Kaelte (холод), Schoenheit (красота).

Есть и прилагательные, образованные от существительных при помощи суффиксов:

freundlich (дружественный, приветливый – суффикс -lich), einmalig (одноразовый – суффикс -ig), wunderbar (чудесный – суффикс -bar), arbeitslos (безработный – суффикс -los).

Но если сравнить с русским языком, то их очень мало.

И если сравнить количество сложных слов в немецком и русском, то в русском таких слов на несколько порядков  меньше. Это особенность именно немецкого языка.

Немецкий язык пошёл по пути упрощения. Перед ним было два пути: описательный (с использованием прилагательных) и конструктивный (составление двух и больше слов в сложные слова) – и немецкий язык выбрал второй путь, сведя первый до минимума. Ведь составлять сложные слова, пусть и с использованием соединительных гласных и согласных, проще, чем оперировать большим количеством суффиксов, родовых и падежных окончаний, различая ещё и смысловые значения (родной – родимый, травный – травяной – травянистый, скорый – скоростной).

А русский язык тяготеет к языковому и смысловому разнообразию. Именно поэтому в русском наряду с правилами существует большое количество исключений, которые тоже неплохо усваиваются сознанием и мирно уживаются в нём с правилами. Русский – язык успешно решаемых компромиссов. В нём многое возможно, в нём много синонимов – кому что нравится:

я хочу – мне хочется – мне хотелось бы – желательно и т.д.

Быстро – скоро – стремительно – скоротечно – быстротечно – неудержимо – торопливо -   неостановимо  – мгновенно – моментально – молниеносно – спешно – поспешно

проходит время.

В немецком синонимов тоже достаточно, но меньше, чем в русском. В немецком тоже есть исключения из правил, но они именно исключения – их мало. Если разобраться, то в немецком нет исключений, потому что эти исключения давно выделились в самостоятельные правила. Немецкий поэтому легко учить,  он производит впечатление очень логичного языка – в нём всё разложено по полочкам. Его легко учить, потому что три родовых артикля в четырёх падежах выучить легко, тем более, что артикли среднего и женского рода, а также множественного числа в именительном и винительном падежах совпадают.  Его легко учить, потому что спрягаемый глагол в повествовательном главном предложении всегда стоит на втором месте, а в придаточном – на последнем. А от места слов в русском предложении меняется смысловая нагрузка:

Я хочу пойти с тобой в кино. Нейтрально.

Я хочу пойти в кино с тобой. Главное – с тобой.

Я в кино хочу с тобой пойти. Главное – в кино.

Можно ли сделать вывод, что чем сложнее язык выражает мысль, тем сложнее способ мышления, что способ мышления более развит? А если язык стремится к упрощению, то способ мышления тоже стремится к упрощению, становится более примитивным? Нет, потому что немцы – умная нация. Немцы загоняют себя в рамки правил, в том числе, в рамки правил словообразования, потому что они внутри этих правил, внутри этих границ чувствуют себя уверенно и защищённо  и именно в этих рамках свободно развиваются. Свободно развивается дух нации и даёт плоды в науке, философии, искусстве.

У русского языка другой путь – путь абсолютной свободы, свободы без границ. Границы есть, но они скорее условные, чем реальные. Как развивается дух нации в условиях абсолютной свободы (множество способов мышления, богатый интеллект)? Отлично развивается. И тоже даёт много плодов и в науке, и в философии, и в искусстве.

Но есть одна разница между свободой без границ и свободой внутри границ. Разница именно в степени свободы. Не дав загнать себя в загон или положить на полочку, дух уберёг себя от опасности постороннего влияния, сильного давления извне – ему есть, куда ускользнуть, чтобы остаться свободным.

С другой стороны, немцы и немецкая культура долгое время доказывали верность распространённой точки зрения, что главное – не внешняя свобода,  а внутренняя.

Но любая система даёт сбой, если  тому есть объективные предпосылки. И Германия «спотыкалась», и неоднократно, в различные исторические отрезки своего развития.  Каждый сбой заслуживает, разумеется, отдельного разговора и отдельного исследования. Но то, что происходит в Германии сейчас, это совершенно новое явление. Оно укладывается, однако, в теорию «внутренней свободы и её уязвимости».

Свобода в определёных границах действительно очень уязвима. Она может развиваться и приносить плоды достаточно продолжительное время, до нескольких веков, пока системой управляют силы, которые есть плоть от плоти самой системы. Лишь Гитлер вышел из берегов, но в то время вся европейская история вышла из берегов и Германия была лишь частью сошедшей с ума истории.

В настоящее время Германией управляют внешние силы, использующие слабость и уязвимость системы и переформатирующие её. И эти внешние силы используют внутренние «проводники», т.е. немецкую политическую элиту. Мною уже упоминались причины, по которым к власти была приведена женщина-политик – выходец  из Восточной Германии. Немцы после войны получили мощную прививку неприятия нацизма, тоталитарного мышления и реваншизма. В Германии Гельмута Коля никому бы и в страшном сне не привидилась перспектива военной конфронтации с Россией и пересмотра результатов Второй мировой войны. А сейчас это стало возможным благодаря мощной внешней обработке мозгов. Но это только одна сторона медали.

Германия оказалась совершенно беззащитной перед лицом культурного перелицовывания нации. В страну не только запускаются представители чужой культуры, неспособные и не желающие принимать немецкую культуру, но и поставленные в привилегированные условия: их нельзя выслать, их нельзя критиковать, на их преступления бюргер обязан закрывать глаза, социальная система государства Германия,  в которую они не вносят ни гроша, находится в их полном распоряжении. А бюргер молчит, потому что ему внушены ложные идеи гуманизма. Именно через его чудесную внутреннюю свободу, находящуюся в чётко очерченных границах, за которые этот дух выйти не может, потому что обрёк себя на это заточение совершенно добровольно много веков назад.

Уязвима ли свобода духа без внутренних границ? Разумеется. Ведь мы живём не в космосе, а являемся частью социума под названием человечество планеты Земля. И этот дух можно обмануть. Но его невозможно переломить через коленку. Ты его попробуй поймай сначала. Поймай свободный ветер в чистом поле.


Рецензии
Очень интересные наблюдения. Правда, у меня несколько иной взгляд на отличия двух языков. В немецком намного меньше заимствований, больше логики и прагматизма. Это язык войны и науки. А его фонетика ближе к Природе, дикой Природе...

Олег Гуменюк   12.11.2022 13:01     Заявить о нарушении
Да, немецкий логичен, поэтому его учить легко.

Наталья Иванова 26   12.11.2022 18:18   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.