Времен связующая нить

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО П. А. ВЯЗЕМСКОГО : литературно-биографический очерк

                Поэт в России – больше, чем поэт.
                Е. А. Евтушенко.

I
  В XVIII веке Россия, устремившая свои взоры на Запад, подражая ему во всех проявлениях жизни, постепенно теряла свою самобытность и неповторимость. Понятия «патриот», «патриотизм» практически исчезли из обихода, превратившись в ругательство, а отрицательное отношение к своей родине стало чуть ли не признаком воспитанности и хорошего тона. Гражданам Российской империи грозило превращение в Иванов, не помнящих родства.

  Подъем национального самосознания в России в начале XIX века связан с появлением «Истории государства российского» Н. М. Карамзина. «Карамзин – наш Кутузов Двенадцатого года: он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие узнали о том в Двенадцатом годе» (*Остафьевский архив. – Т. 3. – С. 356 ) - так отзывался о Николае Михайловиче его воспитанник и родственник князь Петр Андреевич Вяземский. Главную роль в возрождении патриотических настроений сыграли литераторы, среди которых П. А. Вяземский занимает одно из центральных мест.
Поэт, участник Бородинского сражения, литературный критик, теоретик романтического направления в русской литературе, мемуарист, переводчик, журналист, общественный и государственный деятель, князь Петр Андреевич Вяземский принадлежит к числу выдающихся людей русской культуры. Он прожил долгую жизнь – 86 лет (1792-1878), три четверти из которых продолжалась его творческая деятельность. И многое из того, что им создано, нисколько не устарело:

«Русский язык похож на человека, у которого лежат золотые слитки в подвале, а часто нет двугривенника в кармане, чтобы заплатить за извозчика. Поневоле займешь у первого встречного знакомца».

«-Что может быть глупее журнала такого-то?
- Подписчики на него».

«У нас слова: «оратор», «ораторствовать» вовсе не латинского происхождения, а чисто русского, - от слова «орать», послушайте наших застольных и при торжественных случаях витий!»

«Журналы наши так грязны, что нельзя их читать иначе как в перчатках».

«Иные любят книги, но не любят авторов. Неудивительно: тот, кто любит мед, не всегда любит и пчел».

«Многих из стихотворцев с пером в руке можно представить себе в виде старухи за чулком: она дремлет, а пальцы ее сами собою движутся, и чулок между тем вяжется. Зато на скольких поэтических ногах видим чулки со спущенными петлями!»

«Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие люди не мыслят».

«-Все же нельзя не удивляться изумительной деятельности его: посмотрите, сколько книг он издал в свет!
- Нет, не издал в свет, а разве [что] пустил по миру» (*Полн. собр. соч. – Т. 8., Т. 9)
 
  П. А. Вяземский является одним из основателей отечественной литературы. Вместе с Н. М. Карамзиным, К. Н. Батюшковым, В. А. Жуковским и А. С. Пушкиным он стоял у самых истоков русской словесности.

  П. А. Вяземский и Н. М. Карамзин. Судьба второго удивительным образом отразилась в судьбе и на судьбе первого. Их связывали не только родственные узы: много общего было в общественных взглядах, во мнениях по различным вопросам жизни, и посмертные биографии обоих оказались сходными. Для князя Петра Андреевича Н. М. Карамзин являлся образцом человека и гражданина, авторитетом, личностью, на которую следовало бы равняться всем последующим поколениям.

 П. А. Вяземский и В. А. Жуковский - певец мысли и певец чувств. Они познакомились в 1807 году, и в течение 45 лет до самой смерти Василия Андреевича Жуковского в 1852 году не прерывались их дружеские отношения. Именно В. А. Жуковский ввел князя Петра Андреевича в мир Большой Литературы. Именно ему посвятил П. А. Вяземский свое первое стихотворение, опубликованное в журнале «Вестник Европы».

 П. А. Вяземский и К. Н. Батюшков – два поэта, очень схожих как в творческом, так  и личностном аспекте. Их знакомство относится к 1810 году, когда К. Н. Батюшков после окончания войны со Швецией, в которой принимал участие, приехал в Москву. П. А. Вяземский высоко ценил поэтическое дарование своего близкого друга, ставил его рядом с В. А. Жуковским, считая К. Н. Батюшкова учителем А. С. Пушкина.

 П. А. Вяземский и А. С. Пушкин - союз двух единомышленников-интеллектуалов. Писать они начали практически одновременно. Первые публикации произведений П. А. Вяземского относятся к 1808 году, А. С. Пушкина – к 1816. Влияние князя Петра Андреевича на становление А. С. Пушкина-поэта неоценимо: многие поэтические находки и обороты, скрытые и явные цитаты из произведений П. А. Вяземского можно встретить в стихотворениях А. С. Пушкина. Если П. А. Вяземский прокладывал путь русской литературе, создавал ее, предлагая всевозможные темы, жанры, лексические изменения в русском языке и метрическое разнообразие в стихосложении, то А. С. Пушкин, разрабатывая все это, делал язык ее легким и непринужденным.
 Гений А. С. Пушкина вырос на творчестве В. А. Жуковского, Н. К. Батюшкова и П. А. Вяземского, удивительным образом соединив в себе поэзию чувств и поэзию мысли, поэзию отдохновения и поэзию деятельную.

 П. А. Вяземский и Ф. И. Тютчев – два поэта, в лирике которых немало точек соприкосновения. Первая их встреча относится к середине 30-х годов XIX века, правда, дружеские отношения завязались спустя десятилетие после гибели А. С. Пушкина. Оба давали высокую оценку творчества друг друга, признавая, что произведения, ими созданные, предназначены для немногих, для тех, кто любит и понимает поэзию мысли.
К мнению П. А. Вяземского прислушивались друзья. Ему посвящали стихи А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, Д. В. Давыдов, Е. Баратынский, К. Батюшков, Ф. И. Тютчев и др.

А. С. Пушкин
К портрету Вяземского
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род – с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.

Вяземскому
Язвительный поэт, остряк замысловатый,
И блеском колких слов, и шутками богатый
Счастливый Вяземский, завидую тебе.
Ты право получил, благодаря судьбе,
Смеяться весело над Злобою ревнивой,
Невежество разить анафемой игривой.

«Евгений Онегин», гл. 7, XLIX
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.

Д. В. Давыдов:
«Что такое Москва без Кремля? Что такое Москва без Вяземского?»

Батюшков К. Н.
К портрету Вяземского
Кто это, так насупя брови,
Сидит растрепанный и мрачный, как Федул?
О чудо! Это он!… Но кто же? Наш Катулл*,
Наш Вяземский, певец веселья и любови.
(*Катулл Гай Валерий (ок. 87 – ок. 54 до н. э.) – римский лирический поэт, творчество которого оказало влияние на развитие римской, а значительно позднее – европейской лирики).

 Острого пера П. А. Вяземского побаивались литературные противники. «Некоторые журналы, обвиненные в неприличности их полемики, указали на князя Вяземского как на зачинщика брани, господствующей в нашей литературе. Указание неискреннее. Критические статьи кн. Вяземского носят на себе отпечаток ума тонкого, наблюдательного, оригинального. Часто не соглашаешься с его мыслями, но они заставляют мыслить. Даже там, где его мнения явно противоречат нами принятым понятиям, он невольно увлекает необыкновенною силою рассуждения (discussion) и ловкостию самого софизма. Эпиграмматические же разборы его могут казаться обидными самолюбию авторскому, но кн. Вяземский может смело сказать, что личность его противников никогда не была им оскорблена; они же всегда преступают черту литературных прений и поминутно, думая напасть на писателя, вызывают на себя негодование члена общества и даже гражданина»**. (**Пушкин А. С. Полн. собр. соч. – М., 1996 - Т. XI. - С. 97).

 Самобытный художник, поэт мысли, экспериментатор в области языка, П. А. Вяземский искал свой путь в литературе и свои средства художественного выражения слова. Он ввел в литературу своеобразный тип стихотворения – стихотворный фельетон, в котором соседствует дворянская речь с народным просторечием и научная терминология с публицистической.
Для ясного выражения мысли ему приходилось жертвовать легкостью стиха, ломать синтаксические и грамматические нормы русского языка, вводить неологизмы. Именно им создан новый тип прозы – прозы в стихах.
 
 «Его стихотворения – импровизация, хотя для таких импровизаций нужно иметь слишком много всяких даров и слишком приготовленную голову. В нём собралось обилие необыкновенное всех качеств: наглядка, наблюдательность, неожиданность выводов, чувство, ум, остроумие, весёлость и даже грусть, каждое стихотворение его – пёстрый фараон всего вместе. Он не поэт по призванию: судьба, наделившая его всеми дарами, дала ему, как бы впридачу, талант поэта, затем, чтобы составить из него что-то полное». ***(***Н. В. Гоголь «В чем же, наконец, существо русской поэзии и ее особенность»).
Новатор в области стихосложения, П. А. Вяземский предлагал раскрепощать рифму, вводя в стихи необычные созвучия, которые расширяли бы круг рифмующихся слов и тем самым уменьшали власть рифмы над мыслью, подлежавшей выражению.
 
 «Очень люблю и высоко ценю певучесть чужих стихов, а сам в стихах своих нисколько не гонюсь за этою певучестью. Никогда не пожертвую звуку мыслью моею. В стихе моем хочу сказать то, что сказать хочу: о ушах ближнего не забочусь и не помышляю. Не помышляю и о том, что многое не ладит стихами; стихи или поэзия всего не выдерживают. <…> Мое упрямство, мое насильствование придают иногда стихам моим прозаическую вялость, иногда вычурность. <...> В стихах моих я нередко умствую и умничаю. Между тем полагаю, что если есть и должна быть поэзия звуков и красок, то может быть и поэзия мысли»*. (*Полн. собр. соч. -  Т. 1. - С. XLI-XLII).
 
 Одним из первых П. А. Вяземский начал использовать в поэзии жанр частушки: эти стихи, содержащие и сатиру, и юмор, и грусть, и неожиданную оценку происходящему, явились своеобразным откликом на события, связанные с Крымской войной.
 
 В начале XIX века, когда только-только образовывался язык отечественной поэзии и драмы, еще не существовало ни русской литературной критики, ни переводного прозаического слога – все это еще предстояло создать,  и первые шаги в этом направлении были сделаны П. А. Вяземским.
Как литературный критик князь Петр Андреевич явился зачинателем новой отрасли русской филологии – истории русской литературы. Его монография о Фонвизине – первый опыт такого рода исследования в российской словесности. П. А. Вяземским написано немало статей, посвященных творчеству литераторов XVIII - первой половины XIX века, с обзором предшествовавших им литературных направлений и течений.
 
 «В его книге «Фон-Визин» обнаружилось еще видней обилие всех даров, в нем заключенных. Там слышен в одно и то же время политик, философ, тонкий оценщик и критик, положительный государственный человек и даже опытный ведатель практической стороны жизни, - словом, все те качества, которые должен заключать в себе глубокий историк в значении высшем»**. (**Н. В. Гоголь «В чем же, наконец, существо русской поэзии и ее особенность»).

 Начало XIX века ознаменовалось становлением отечественной литературы, свободной от парадности и официальности. Именно П. А. Вяземский ввел в историко-литературный обиход понятие народность, которое означало национальное своеобразие литературы,  при этом романтизм он рассматривал как наилучший способ передать через слово насущные вопросы эпохи: политические, эстетические, художественные.
 «Литература должна быть выражением характера и мнений народа: судя по книгам, которые у нас в печати, можно заключить, что у нас или нет литературы, или нет ни мнений, ни характера; но последнего предположения и допустить нельзя. Утверждать, что у нас не пишут оттого, что не читают, значит утверждать, что немой не говорит оттого, что его не слушают. Развяжите язык немого, и он будет иметь слушателей. Дайте нам авторов; пробудите благородную деятельность в людях мыслящих – и читатели родятся». *** (***Полн. собр. соч. -  Т. 1. -  С. 103)

  Как прозаик П. А. Вяземский является создателем промежуточной литературы, для которой характерны размытые границы между собственно литературой и нелитературными жанрами. Его «Записные книжки», в которых наряду с высказываниями по различным вопросам современности собраны анекдоты, афоризмы, наблюдения, впечатления, картинки нравственного и бытового характера, касавшиеся представителей высшего света России, вместе с письмами, а князь Петр Андреевич переписывался с более чем 1700 адресатами, 250 из которых были постоянными корреспондентами, представляют собой бесценный историко-литературный источник XIX века.

  П. А. Вяземский не просто летописатель, очевидец событий, запечатлевший в своих письмах, записных книжках, мемуарах общественную жизнь России первой половины XIX века, он – историк, нисколько не сомневавшийся, что для будущих исследователей его записи приобретут первостепенное значение. Этот материал, охватывающий огромный период с 1813 по 1877 год, частью публиковался в «Московском телеграфе», «Северных цветах», «Русском архиве», в «Девятнадцатом веке» П. И. Бартенева.
 «В прозе моей есть физиономия и самобытность, – писал П. А. Вяземский в 1821 г. - Она, разумеется, не идет в подметки прозе Карамзина и Жуковского, но именно тем и отличается, что пошла не их дорогою, а своими проселками»*. (*Остафьевский архив. – Т. 2. –С. 268).

  «Виртуоз слова, тонкий стилист-прозаик, блистательный мемуарист, критик и острослов» - такова оценка творчества князя Петра Андреевича, данная нашим современником Владимиром Набоковым.
Приведенный ниже отрывок из «Речи, читанной на приеме в Арзамасское общество Василия Львовича Пушкина» может поспорить по изяществу стиля и красочности описания с современными фэнтези.

«О, пилигрим блуждающий, о пилигримм блудливый! Знаешь ли, где ты? Но расслепленный сухою водою узнаешь, узнаешь, что Арзамас есть пристань убийц, разбойников, чудовищ. Вот они вокруг стола сидят
И об убийстве говорят,
Готовясь на злодейства новы.
Там на первом месте привидение, исчадие Тартара, с щетинистой бородой, с хвостом, с когтями, лишь только не с рогами; но вместо рогов торчит некое перо. Смотри, на нем, как на ружье охотника, навешана дичина, и, где же она настреляна? И в лесу университетском, и в беседных степях, и в театральном болоте. Увы! и в московском обществе. С ним рядом Старушка, нарушительница мертвых: она взрывала могилы, сосет кровь из неопытной Музы, и под ней черный кот «Сын Отечества». За нею сидит с полуобритою бородою Красная Девушка; она проводит дни во сне и в ночи без сна перед волшебным зеркалом, и в зеркале мелькают скоты и Хвостов. И вот твое чудное зрелище. Ты видишь и не знаешь, что видишь, гора это, или туча, или бездна, или эхо. Чу! Там кто-то стонет и мычит по-славянски. Но одни ли славяне гибнут в сей бездне?  В ней погрязли и Макаров Московский, и Анастасевич Польский, и сей Хвостов не-славянин и не-русский. Над пропастью треножник, и на нем тень Кассандры. Ей хочется трепетать, и предсказывать, и воздымать свои волосы; но пророчества не сбываются, и в волосах недостаток. Вдали плывет Челнок еще пустой. Увы, он скоро нагрузится телами. Из него выпрыгнул Кот и для забавы гложет не-русского сына русской отчизны. А там Журавль с другим Хвостовым на носу. А там единственная, ветреная Арфа, без злодейства и без струн, и, наконец, там Громобой-самоубийца; он пером проколол сердце, в коем был образ Беседы. Какое скопище безумных злодеев! Бедный Вот! Ты увидишь и ужаснешься; но берегись, берегись полотенца. Если оно сотрет воду прозрения, ты ослеплен навсегда: злодеи будут твоими друзьями, безумцы твоими братьями. Избирай: тьма или свет? Вертеп или Беседа?…»**. (**Полн. собр. соч. – Т. 8. – С. 421-422)(***У каждого члена Арзамаса было прозвище: Асмодей –– П. Вяземский; Старушка – С. С. Уваров; Красная Девушка (Светлана) – В. А. Жуковский; Чу – Д. В. Дашков; Кассандра – Д. Н. Блудов; Очарованный Челнок – П. И. Полетика; Резвый Кот – Д. П. Северин; Ивиков Журавль – Ф. Ф. Вигель; Эолова Арфа – А. И. Тургенев; Громобой – С. П. Жихарев; Вот – В. Л. Пушкин).

  П. А. Вяземский – это «времен связующая нить»,  соединившая в поэзии век XVIII с веком XX, а в прозе - XIX век с XXI. Оставив потомкам громаднейшее историко-литературное наследство, князь Петр Андреевич имел немало последователей в отечественной словесности: это Н. А. Некрасов, В. Ф. Ходасевич, А. Т. Твардовский, И. А. Бродский - в поэзии, В. Г. Белинский и Н. А. Добролюбов - в области литературной критики.  П. А. Вяземский-поэт - предтеча символистов и футуристов: в его «несовершенных» стихах слышатся мотивы будущей поэзии Серебряного века.

  Менее известный как общественный и государственный деятель, П. А. Вяземский придерживался мысли, что каждый человек в меру своих сил должен заботиться о благе и процветании общества. По мнению князя Петра Андреевича два пути открывали возможность истинного служения Отечеству – литература и государственная служба. Первый позволял влиять на общественное мнение, второй – на правительственные круги и самого Государя Императора. По сути, П. А. Вяземский представлял собой беспокойную совесть России, считавшей своим кровным делом обличать язвы Отечества и с помощью умной, тонкой критики направлять действия российского правительства по пути реформ.
«…Учреждение тайного общества и участие в нем с целью более или менее политическою, с целью заменить существующий государственный порядок новым порядком, есть преступление: оно заключает в себе виновность не только против правительства, но, можно сказать, еще более против гражданского общества, против народной гражданской семьи, к которой принадлежишь. Горсть людей из этой семьи, какие бы ни были побуждения и цели их, никогда не в праве по собственному почину своему распоряжаться судьбами Отечества и судьбами тысячи и миллионов ближних своих. Восставая против злоупотреблений настоящего и против произвола лиц власть имеющих, эти господа сами покушаются на великий произвол: они присваивают себе власть, которая ни в каком случае им законно не принадлежит. Они, в кружке своем, мимо всего общества сограждан своих, тайно, притворно, двулично замышляют дело, которого не могут они предвидеть ни значение, ни исход. Можно сказать почти утвердительно, что никакое тайное политическое общество не достигало цели своей: оно никогда и нигде и ничего не спасало, но часто проливало много неповинной крови и губило много жертв…»*. (*Полн. собр. соч. - Т. 7. - С. 416-417).

  Общественная и государственная деятельность П. А. Вяземского была продолжением его литературного творчества, а жизнь целиком посвящена сохранению культурного наследия Золотого века. «Он был историком культуры, искал в истории полноты ощущения минувших культурных эпох: екатерининского царствования, времен Фонвизина, затем Карамзина и Дмитриева, допожарной Москвы, наконец, эпохи, которую сейчас называют пушкинской. Его мемуарные заметки чужды всякой монументальности; их задача – осветить отдельные участки уходящих и давно минувших времен в их целостности и обаянии...»**. (**Ивинский Д. П. Князь П. А. Вяземский и А. С. Пушкин. – С. 127).

 Во второй половине XIX века, когда упал интерес к творчеству В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Е. А. Боратынского, К. Н. Батюшкова, Д. В. Давыдова, когда поэзия отошла на второй план, а ведущее положение в литературе заняла проза, П. А. Вяземский встал во главе российской цензуры (***В 1855 году).. Благодаря ему Россия вновь открыла для себя В. А. Жуковского и А. С. Пушкина.
 «Он был менее удобен для людей двух торжествующих лагерей – славянофильского и герценовского: первые его замалчивали, вторые осыпали бранью. Литература была в их руках. <…> Князь Вяземский очутился на открытом боевом посту, на бреши живою мишенью, осыпаемый отовсюду стрелами… И он стал на этом посту с спокойствием и достоинством, ограждая все заветное и родное, все заплеванное и расшатанное, но еще не сломленное. Его невидимая охрана были: Пушкин – Жуковский – Карамзин»***. (***«Мемуары графа С. Д. Шереметева», с. 159-160).

  Для князя Петра Андреевича было характерно уважительное отношение к памяти людей, имевших заслуги перед историей и культурой России. Он исповедовал принцип «литературного авторитета» и «литературных приличий», заключавшийся в том, чтобы изображать литературного или исторического деятеля исключительно высоким стилем. Мнения негативного характера допускалось высказывать только в частной переписке или в тесном дружеском кругу. В пределах литературы образ деятеля должен быть неприкосновенным, возможно слегка идеализированным, приподнятым, написанным в манере отличающейся от языка уличной, бульварной прессы. В своих «Записных книжках» и воспоминаниях он дал пример мемуаров, чуждых скандального и разоблачительного материала, не допускающих даже безобидного злословия. «Не только в проповедях и духовных размышлениях, но в вымыслах воображения, в романах, в драме, в сатире, слово может быть проникнуто, пропитано духом примирения и любовью»*. (*Полн. собр. соч. -  Т 1. -  С. 330).

 «Слово дано от Бога человеку на благо и с тем, чтобы люди друг друга разумели и вследствие того друг другу сочувствовали и помогали. Слово должно быть орудием мира и братского дружелюбия между народами и между правительствами. Горе тем, которые употребляют этот дар во зло и обращают его в орудие вражды, ненависти, зависти и междоусобий»**. (**Полн. собр. соч. -  Т. 10. -  С. 68).
 
 Заслуги самого князя Петра Андреевича перед отечественной культурой не были в должной мере оценены ни младшими современниками, ни советскими идеологами.
Первый и единственный прижизненный сборник стихов П. А. Вяземского появился в 1862 году. В 1873 году князь Павел Петрович Вяземский вместе со своим зятем графом Сергеем Дмитриевичем Шереметевым приступили к изданию Полного собрания сочинений поэта. Первые 11 томов вышли в 1878-1888 гг., 12-й, заключительный, - в 1896. В подготовке двух первых томов принял участие автор.

  Собрание сочинений названо полным, но по разным причинам не все работы П. А. Вяземского вошли в это издание, а главное, отсутствуют статьи, опубликованные в свое время в «Коммерческой газете», которую издавало Министерство финансов. Нет и писем, которых на сегодняшний день насчитывается более десятка тысяч. Тираж Полного Собрания Сочинений составил всего 600 экземпляров, но за прошедшие 130 лет ни разу не предполагалось его переиздание с исправлением искаженных цензурой текстов, дополнением пропущенных работ и публикацией писем. Ко всему прочему, в опубликованных работах встречаются ошибки, которые нередко коверкают, а то и вовсе обессмысливают написанное.
  И в таком виде Полное Собрание Сочинений П. А. Вяземского – поистине кладезь мыслей, щедро рассыпанных автором в каждом произведении, в каждой строке, будь то проза или стихи, ознакомление с которыми, несомненно, доставит подлинное наслаждение любому интеллектуалу.
Небольшая часть переписки, в основном это письма А. И. Тургенева к П. А. Вяземскому и П. А. Вяземского к А. И. Тургеневу, собрана в 5-ти томном «Остафьевском архиве князей Вяземских», вышедшем в первый раз в 1899-1913 гг., и во второй - в 1994 г. репринтным изданием.

  В 1935 году В. С. Нечаевой было подготовлено первое научное издание стихотворений П. А. Вяземского, с восстановлением цензурных пропусков и выявлением новых текстов и вариантов. Ряд дополнений внесено в два издания «Сочинений»: первое, подготовленное Л. Я. Гинзбург, вышло в Большой серии «Библиотека поэта» в 1958 г, второе, подготовленное Е. А. Кумпан, - в 1986.
В 1982 году появился двухтомник «Сочинений» П. А. Вяземского, подготовленный М. И. Гиллельсон. В первом томе опубликованы стихотворения, во втором - литературно-критические статьи. Через два года в 1984 в сборник «Эстетика и литературная критика», изданный в серии «История эстетики в памятниках и документах», так же вошли литературно-критические статьи П. А. Вяземского.  К сожалению, практически все работы  князя Петра Андреевича даны в сокращенном варианте.
  В 1929 г. Л. Я. Гинзбург подготовила отдельное издание «Записных книжек», более чем на три четверти уменьшив текст**. (**В Полное Собрание Сочинений П. А. Вяземского вошли 32 «Записные книжки» из 38 им написанных. Полностью они никогда не публиковались). Следующее издание «Записных книжек», вышедшее в серии «Литературные памятники», относится к 1963 году. Сборник ограничился тем же периодом с 1813 по 1848 гг. (*Однотомник, вышедший в 2003 г. в издательстве «Захаров», не является научным изданием и представляет собой копию 8, 9 и 10 томов «Полного собрания сочинений князя П. А. Вяземского»).
Главный вклад в изучение творческого наследия П. А. Вяземского сделали советские литературоведы. Правда, их работы по идеологическим соображениям заканчивались 1848 годом, когда, по мнению специалистов, П. А. Вяземский перешел в лагерь реакции. Это суждение, в корне неверное, благополучно дожило до наших дней. Духовный наследник Н. М. Карамзина, последователь его во взглядах на историю и государственное устройство, князь Петр Андреевич принадлежал к так называемым либеральным консерваторам (или консервативным либералам), отвергавшим любые крайности в решении социальных вопросов. Такая позиция, противостоявшая и западникам, и славянофилам, охраняла Россию как от кровавой революции – «русского бунта, бессмысленного и беспощадного», так и от навязывания всего отжившего, которое не соответствовало духу времени.

  Разумеется, что человек с подобными взглядами оказался в оппозиции и монархистам, и революционным демократам, и советской власти.
«Карамзин был [бы] совершенно в праве написать обо мне, что я пылал свободомыслием, то есть либерализмом в значении Карамзина. Не отрекаюсь от этого и даже не раскаиваюсь в этом. <…> Иным колят глаза их минувшим. Например, упрекают их тем, что говорят они ныне не то, что говорили прежде. Одним словом, <…> обличают человека, что он прежде был либералом, а теперь он консерватор, ретроград и проч., проч. Во-первых, все эти клички, все эти литографированные ярлыки ничего не значат. Это слова, цифры, которые получают значение в применении. Можно быть либералом и вместе с тем консерватором, быть радикалом и не быть либералом, быть либералом и ничем не быть. Попугай, который затвердит слова: свобода, равенство прав и тому подобные, все же остается птицей немыслящей, хотя и выкрикивает слова из либерального словаря»*. (*Полн. собр. соч. - Т. 10. - С. 292-293).

  Историческая наука долгое время не замечала эту яркую и сложную фигуру, но ни одно серьезное историческое исследование, затрагивавшее первую половину XIX века, не смогло обойтись без упоминания имени и ссылки на высказывания этого многогранного и одаренного человека.

  В 2001 году вышла книга П. В. Акульшина «П. А. Вяземский : Власть и общество в дореформенной России», которая, пожалуй, является единственным исследованием, рассматривающим П. А. Вяземского как политического и общественного деятеля, представителя «просвещенной» дворянской бюрократии, сделавшего немало для того, чтобы Россия пошла по пути социальных преобразований.

 Писатель редкого дарования, человек пронзительного ума и высокой художественной культуры князь Петр Андреевич Вяземский был последним из тех деятелей, которые начинали свой жизненный путь в правление Александра I, как носители просветительских идей, а завершили в эпоху Александра II как проводники реформ, направленных на превращение абсолютизма в конституционную монархию.

II
Я родом и сердцем москвич.
П. А. Вяземский

  Потомок удельных князей, Рюрикович, коренной москвич князь Петр Андреевич Вяземский родился 12 (23) июля 1792 года в богатой дворянской семье. Образование, в основном, получил домашнее, затем продолжил его в санкт-петербургском иезуитском пансионе, где проучился два года, и в пансионе при Главном педагогическом институте, где пробыл менее года. По возвращении в Москву в течение нескольких месяцев брал домашние уроки у профессоров Московского университета. Отсутствие длительного и систематического образования сказывались на всей последующей жизни князя Петра Андреевича.
Оставшись в 14 лет круглым сиротой, юный князь оказался на попечении Николая Михайловича Карамзина и его жены Екатерины Андреевны, старшей своей сестры, внебрачной дочери князя Андрея Ивановича Вяземского.
 
  5 ноября 1807 года князь Петр Андреевич был зачислен юнкером в Московскую межевую канцелярию. 27 апреля 1808 года последовал чин титулярного советника, 22 марта 1811 года пожалован в звание камер-юнкера двора Его Императорского Величества.
В эти незабываемые годы П. А. Вяземский завел знакомство с В. А. Жуковским, А. И. Тургеневым, К. Н. Батюшковым, Д. В. Дашковым, Д. Н. Блудовым, А. А. Перовским, Д. В. Давыдовым, В. Л. Пушкиным, графом М. Ю. Виельгорским.

  Служба не слишком обременяла князя и носила формальный характер. Правда, иногда ему приходилось отправляться в длительные командировки, но они были только на пользу пылкому и впечатлительному юноше: из поездок он неизменно привозил охапку стихотворений. Н. М. Карамзин с некоторым неодобрением относился к поэтическим пробам пера П. А. Вяземского, предостерегая его от возможности превратиться в жалкого рифмоплета. Тем не менее, в течение 1808-1811 журнал «Вестник Европы» опубликовал 13 поэтических произведений П. Вяземского – 4 стихотворения и 9 эпиграмм.
 
  Н. М. Карамзин, более известный как историк и писатель-сентименталист, в первую очередь был реформатором литературного языка. Не всем пришлись по душе  его предложения шире использовать заимствования из иностранных языков. Главным оппонентом Н. М. Карамзина по этому вопросу стало основанное в 1811 году литературное общество «Беседа любителей русского слова», сторонница «славянского слога». П. А. Вяземский «выступил вперед защитником Карамзина от неприятелей и грозою пачкунов», опубликовав несколько остросатирических эпиграмм, создавших князю Петру Андреевичу репутацию остроумнейшего писателя русской поэзии.

  18 октября 1811 года девятнадцатилетний князь Петр Андреевич женился на княжне Вере Федоровне Гагариной (1790-1886), с которой прожил 67 лет. Умная, обаятельная, с веселым нравом, добрейшая княгиня, нисколько не уступавшая в талантах своему супругу, была подстать ему во всех отношениях.
Отечественная война 1812 года стала важной вехой в жизни П. А. Вяземского. В августе он вступил в московское ополчение, а накануне Бородинского сражения добился определения в адъютанты к генералу М. А. Милорадовичу. За подвиг и проявленное мужество князь Петр Андреевич получил орден Святого Владимира IV степени с бантом. Из-за внезапно обострившейся болезни легких молодой аристократ уволился из армии.

  Известие о вступлении русской армии в Париж Москва встретила бурным ликованием: весной 1814 года в ней были устроены грандиозные торжества, одним из вдохновителей и организаторов которых явился князь П. А. Вяземский.
С окончанием войны возобновились литературные баталии. Единомышленники П. А. Вяземского продолжили свои выступления против сторонников «Беседы». Уже тогда князь Петр Андреевич задумывался над созданием своего литературного общества и изданием журнала, который мог бы стать орудием воздействия на общественное мнение. В середине октября 1815 года в Санкт-Петербурге состоялось первое организационное заседание «Арзамасского общества безвестных людей». В него вошли Д. Н. Блудов, Д. В. Дашков, А. И. Тургенев, С. С. Уваров, В. А. Жуковский, С. П. Жихарев, Д. Н. Северин. В Москве был создан филиал общества, членами которого стали П. А. Вяземский, В. Л. Пушкин, Н. М. Карамзин, И. И. Дмитриев, а так же проживавшие в других местностях России Д. В. Давыдов и К. Н. Батюшков. Главной фигурой, которая воплощала общественные и нравственные идеалы «Арзамаса», являлся Н. М. Карамзин.

  С момента создания «Арзамаса» до весны 1817 года никаких практических мер для издания журнала никто не предпринимал.  Настойчивые призывы П. А. Вяземского активизировать свои действия оказались гласом вопиющего в пустыне. Один В. А. Жуковский соглашался с доводами князя, но предлагал ограничиться альманахом-ежегодником. Только с приходом в общество Н. И. Тургенева и М. Ф. Орлова были сделаны первые шаги в подготовке печатного органа. Летом 1817 года П. А. Вяземский выступил с программой журнала, в котором предлагал иметь три раздела: нравы, словесность, политика. На «вырученные деньги за журнал» предложил публиковать произведения молодых талантливых авторов, чтобы «таким образом вырвать из когтей жадных книгопродавцев бедные жертвы, продающие и унижающие свои дарования, со временем завести свою типографию, безденежно открытую для нашей братии» (*Арзамас и арзамасские протоколы : сборник / ред.: М. С. Боровикова-Майкова. – Л. : Изд-во писателей в Ленинграде, 1933. – С. 240). Общее руководство журналом было решено возложить на В. А. Жуковского, уже имевшего опыт редакторской работы. П. А. Вяземскому была поручена подготовка материалов о современной русской литературе, живописи и театре. К сожалению, этим планам не дано было осуществиться.

  В конце 1816 – начале 1817 появились две крупные работы П. А. Вяземского – статья «О Державине», опубликованная в журнале «Сын Отечества», и предисловие к сочинениям В. А. Озерова «О жизни и сочинениях В. А. Озерова», создавшие автору репутацию талантливого публициста.

  Формально числившийся в Московской межевой канцелярии П. А. Вяземский мало уделял внимания служебной карьере. Товарищи по «Арзамасу» настойчиво убеждали его в необходимости служить, несмотря на большие литературные дарования, но служить в престижном ведомстве. Благодаря хлопотам петербургских друзей в конце 1817 года князь П. А. Вяземский был зачислен на службу чиновником для иностранной переписки при императорском комиссаре Н. Н. Новосильцове.
Служба в канцелярии, находившейся в Варшаве, приблизила князя к вершинам власти Российской империи. Первым ответственным служебным поручением стал перевод на русский язык речи Александра I на открытии польского сейма 15 марта 1818 г. Это было заявление императора о возможных преобразованиях в России.

  П. А. Вяземскому поручили перевод текста польской Конституции 1815 года и протоколов заседания сейма. Князь Петр Андреевич также принял непосредственное участие в подготовке проекта русской Конституции, получившего название «Государственная уставная грамота Российской империи» (**Текст «Государственной уставной грамоты России» был опубликован в Варшаве в 1831 году тиражом 2000 экземпляров во время польского восстания. Из них 1578 были сожжены в Кремле по приказу Николая I), а позднее - в составлении записки об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Он был одним из немногих, кто получил доступ к конституционным планам российского правительства.

  Довольно скоро П. А. Вяземский понял, что слова императора расходятся с делом: проект Конституции и записка об отмене крепостного права написаны всего лишь «для блезиру», не более. В Царстве Польском, да и по всей России продолжался произвол властей и попрание всех норм человеческого общежития. П. А. Вяземский в своих письмах резко критиковал политику Александра I.  О том, что корреспонденция перлюстрируются, князь Петр Андреевич знал, но продолжал писать открыто и нелицеприятно.

  В те же годы из-под его пера вышел ряд остро политических стихотворений, среди которых можно назвать «Петербург», «Давным-давно», «Уныние», «Негодование» и др. В духе идей XVIII века им были написаны три крупнейших прозаических произведения: «О письме Екатерины II Сумарокову», «О новых письмах Вольтера», «О злоупотреблении слов». Все они касались необходимости распространения в России просвещения, искоренения невежества, а также права писателя, носителя просвещения, иметь собственное суждение по вопросам общественной жизни. На пути поэтических и прозаических произведений П. А. Вяземского встали цензура и отсутствие своего печатного органа. Но и в рукописном виде его произведения распространялись в обеих российских столицах.

  Итог службы в Варшаве для П. А. Вяземского оказался неожиданным. В апреле 1821 года находившийся в Москве князь получил извещение о своем увольнении со службы и запрете возвращаться в столицу Царства Польского. Негодуя на проявленную несправедливость, П. А. Вяземский отказался от должности камер-юнкера двора Его Императорского Величества.
С 1821 по 1829 князь Петр Андреевич жил то в Москве, то в подмосковной усадьбе Остафьево, находясь в течение этих лет под негласным полицейским надзором.
  П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу в августе 1821 года: «О себе сказать нечего: на меня нашла такая дурь, такая черная хандра, что иногда доводит до отчаяния». (*Остафьевский архив. - Т. 2. - С. 195). Единственным выходом из создавшегося положения  стала литература.
 
  Одиночество князя скрашивал изредка появлявшийся в Остафьеве В. Л. Пушкин да гостившие в разные годы В. К. Кюхельбекер, А. С. Грибоедов, Е. А. Боратынский, А. Мицкевич, К. Ф. Рылеев, А. С. Пушкин и другие. Непринужденная обстановка, гостеприимство и радушие хозяев, возможность творческого общения и духовного обогащения привлекали многих.
  В годы опалы укрепилась и «эпистолярная дружба» П. А. Вяземского с известными литераторами. В переписке князя Петра Андреевича с его корреспондентами отразились многие явления культурной жизни 1820-х годов, большое количество общественных и литературных фактов, интересных для характеристики эпохи, меткие оценки современной литературы. П. А. Вяземский понимал ценность своей переписки для истории и дорожил ею больше, чем журнальными и газетными статьями.

  По просьбе Петербургского общества любителей российской словесности П. А. Вяземский работал над биографией И. И. Дмитриева, в которой изложил свое представление об общественном развитии России, о роли литературы в развитии общества, о независимости писателя от власти.
За период с 1821 по 1829 им создано большое количество стихотворений, эпиграмм, литературно-критических статей. Среди опубликованных работ были  рецензии на поэмы  «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан» и «Цыганы», содействовавшие литературному успеху А. С. Пушкина.

  В годы опалы П. А. Вяземский сотрудничал в альманахах «Полярная звезда» К. Ф. Рылеева, «Северные цветы» А. А. Дельвига, «Мнемозина» В. Кюхельбекера. Занимался переводами зарубежной литературы, в первую очередь, предполагал издать небольшие отрывки из сочинений французских просветителей: Руссо, Дидро, Рейналя, Вовенарга, Фенелона, Тома, Мабуля, Массильона, Лагарпа, рассортировав все по темам: преступления и пороки абсолютизма, благо и выгоды просвещенной государственности, нормы общественного поведения граждан, роль писателя в обществе. По понятным причинам эти замыслы не удалось воплотить в жизнь, кроме издания одной книги – романа Б. Констана «Адольф», который он посвятил А. С. Пушкину.

  Обстоятельств, по которым князь Петр Андреевич выбрал именно это произведение, было два: первая - герой романа воспринимался как человек, соответствующий «по образу и духу нашему веку», вторая – отсутствие литературного «метафизического» языка, создание которого взял на себя П. А. Вяземский. Метафизический язык, в данном случае, - это язык, передающий тонкие оттенки человеческих чувств. Переводчику удалось сохранить не только все «неровности» языка оригинала, но и особенность констановского текста – его афористичность.

  Знавший и любивший польскую литературу, князь Петр Андреевич перевел на русский язык несколько стихотворений А. Мицкевича, а так же «Крымские сонеты» и поэму «Конрад Валленрод». Опираясь на блестящий прозаический перевод князя Петра Андреевича, известные поэты И. И. Дмитриев и И. И. Козлов создали стихотворные варианты «Крымских сонетов» А. Мицкевича.
  На пути публикаций, как всегда, стояла цензура. В конце 1822 г. П. А. Вяземский предпринял беспримерный для русского общества шаг: опираясь на Цензурный Устав Российской империи, он попытался вступить в борьбу с цензурными преследованиями. В мае 1823 Главное правление училищ рассмотрело жалобу П. А. Вяземского и отклонило ее, сославшись на то, что, уступив одному писателю, придется уступать и прочим.

  Снова и снова князь Петр  Андреевич обращался к мыслям  о книгоиздательской деятельности и книжной торговле. И вот – знакомство с Н. А. Полевым. «Однажды застал он у меня графа Михаила Вьельгорского. Речь зашла о журналистике. Вьельгорский спросил Полевого, что он делает теперь. - «Да покамест ничего», - отвечал он. – Зачем не приметесь вы издавать журнал?» - продолжал граф. Тот благоразумно отнекивался за недостатком средств и других приготовительных пособий. Юноша был тогда скромен и застенчив. Вьельгорский настаивал и преследовал мысль свою; он указал на меня, что я и приятели мои не откажутся содействовать ему в предприятии его, и так далее. Вот как, в кабинете дома моего, в Чернышевом переулке (в Москве), зачато было дитя, которое после наделало много шума на белом свете. Я закабалил себя Телеграфу. <…> Журнальная деятельность была по мне. Пушкин и Мицкевич уверяли, что я рожден памфлетером, открылось бы только поприще». (*Полн. собр. соч. - Т. 1. -  С. XLVIII).

  Широкие литературные связи позволили П. А. Вяземскому привлечь  к сотрудничеству И. А. Крылова, Е. А. Боратынского, А. А. Дельвига, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, Н. М. Языкова, В. Ф. Одоевского, З. А. Волконскую, И. В. Киреевского и др. Да и сам князь Петр Андреевич печатал свои критические статьи, рецензии, стихотворения. Успех журнала был ошеломляющий.
В 1825 году благодаря стараниям П. А. Вяземского в Москве вышли две книги К. Рылеева «Войнаровский» и «Думы». В том же году «Московский телеграф» опубликовал совместную статью П. А. Вяземского и Н. А. Полевого «О Русской Талии», статьи П. А. Вяземского «Жуковский. – Пушкин. – О новой пиитике басен», «Чернец. Соч. Ивана Козлова», рецензию «О разборе трех статей, помещенных в записках Наполеона, написанном Денисом Давыдовым».
На страницах «Московского телеграфа» были напечатаны две статьи князя Петра Андреевича «Отрывок из биографии Каннинга» и «Письма из Парижа», в которых подробно раскрывалось преимущество парламентской системы правления перед абсолютизмом.

  20 декабря 1825 года по Москве поползли слухи: в Петербурге был бунт. 29 декабря «Русский инвалид» напечатал список главных мятежников: Кондратий Рылеев, Александр Бестужев, Никита Муравьев, Вильгельм Кюхельбекер, Михаил Орлов, Николай Тургенев…Друзья. Знакомые. Единомышленники.
П. А. Вяземский не был привлечен по делу 14 декабря, хотя аресту подверглись даже те, кто знал о существовании тайного общества и не донес властям. Князь Петр Андреевич не только знал об обществах, но и поддерживал знакомство с наиболее активными членами, хотя убеждений их не разделял, попытку свергнуть законную власть не приветствовал. Сосланным в Сибирь декабристам князь оказывал материальную и моральную поддержку. Благодаря П. А. Вяземскому в «Литературной газете» и «Северных цветах» были опубликованы стихи А. И. Одоевского.

  Князь Петр Андреевич хранил у себя рукописи агитационных песен, предсмертное письмо К. Ф. Рылеева к жене, предсмертное стихотворение С. И. Муравьева-Апостола, текст конституции Н. М. Муравьева. Последний документ попал к П. А. Вяземскому вместе с бумагами И. И. Пущина в 1840-е годы.
В 1826 году не стало Н. М. Карамзина. Сказались кровавые события 14 декабря, происшедшие на Сенатской площади, очевидцем которых он был, а так же последующие переживания за судьбу своего воспитанника П. А. Вяземского. В начале июня Екатерину Андреевну, вдову Николая Михайловича, вместе с детьми князь Петр Андреевич отвез в Ревель и до наступления осени не спешил возвращаться в Москву. Причиной столь долгого отсутствия явилась коронация Николая I в Первопрестольной.

  В 1826 году после казни пятерых декабристов появилась мысль об эмиграции. В письме А. И. Тургеневу П. А. Вяземский писал: «Сделай одолжение, отыщи мне родственников моих в Ирландии: моя мама была из фамилии О’Рейли. Она была замужем за французом и развелась с ним, чтобы выйти замуж за моего отца, который тогда путешествовал… Может быть придется мне искать гражданского гостеприимства в Ирландии». (*Остафьевский архив. - Т. 3. - С. 180).
В январе 1827 года произошел очередной конфликт с цензурой, связанный с публикацией в журнале «Славянин» басни «Щипцы и свечи». Посыпались доносы на журнал «Московский телеграф». В трех записках, составленных в августе 1827 г. Ф. В. Булгариным для III Отделения, П. А. Вяземский был охарактеризован как атаман литературной шайки, враждебно настроенной против правительства. В том же месяце товарищ министра народного просвещения Д. Н. Блудов по приказу императора обратился к П. А. Вяземскому с посланием, в котором говорилось о недовольстве властей содержанием «Московского телеграфа».
  В 1828 г. П. А. Вяземский предпринял попытку возвратиться на государственную службу. На последовавший категорический отказ князь Петр Андреевич ответил стихотворениями «Русский бог», «Казалось мне: теперь служить могу…», «Я Петербурга не люблю».
 
 Летом 1828 г. на П. А. Вяземского был подан очередной донос. Его обвинили в попытке издать «Утреннюю газету» с разделом политических новостей. Обвинение, разумеется, оказалось ложным, но реакция властей была мгновенной. От П. А. Вяземского потребовали письменного объяснения с отказом от издания газеты, пригрозив, что императору известно о развратной жизни князя, а в случае угрозы «вовлечения молодежи в пороки», «будут приняты меры строгости к укрощению его безнравственной жизни».
  Возмущенный П. А. Вяземский написал письмо Государю с просьбой о монаршей защите от оговоров и оскорблений. Ответ пришел незамедлительно. Николай I посоветовал непокорному Рюриковичу отказаться от своих политических взглядов.
На помощь опальному литератору пришел В. А. Жуковский, служивший при Дворе в качестве воспитателя будущего императора Александра II. За П. А. Вяземского заступились Д. В. Дашков, находившийся в действующей армии при особе Государя (в это время Россия вела войну с Турцией), и генерал-губернатор Москвы князь Д. В. Голицын.

  В. А. Жуковский и Д. В. Дашков слали П. А. Вяземскому письмо за письмом с просьбой образумиться и помириться с императором. Княгиня Вера Федоровна ради будущего детей умоляла супруга уступить Государю. А. С. Пушкин удивлялся тому, что князь столь серьезно относится к истории с доносами. Император выжидающе молчал.

  П. А. Вяземский решился на беспримерный шаг: в конце 1828 – начале 1829 он написал Николаю I «Записку о князе Вяземском, им самим составленную» (**Полн. собр.соч. – Т. 2. – С. 85-111. Опубликована под названием «Моя исповедь»), в котором изложил проблему взаимоотношения личности и власти в России. Завершалась записка выражением готовности вернуться на государственную службу в качестве добросовестного чиновника и выразителя общественного мнения перед лицом правительства.

  Тягостное, изматывающее ожидание ответа тянулось около года. Поездка в Петербург в начале 1830 г. оказалась напрасной: Николай I отказал опальному литератору в аудиенции. Князь А. Ф. Голицын посоветовал П. А. Вяземскому обратиться к Великому Князю Константину Павловичу с просьбой о заступничестве перед Государем. В марте 1830 года письмо, написанное в смиренных тонах, было отправлено. Кроме того, П. А. Вяземскому пришлось написать еще и «покаянное» письмо Николаю I. В апреле того же года последовало высочайшее дозволение на вступление в службу.

  В 1829 году П. А. Вяземский прекратил свое сотрудничество в журнале «Московский телеграф». Одной из причин ухода послужил выход первого тома сочинения Н. А. Полевого «История русского народа», в котором автор полемизировал с Н. М. Карамзиным.

  С апреля 1830 и до конца правления Николая  I П. А. Вяземский служил в ведомстве Министерства финансов. Первоначально он выполнял обязанности чиновника особых поручений при министре Е. Ф. Канкрине и в этом качестве вел делопроизводство Мануфактурного совета, совещательного органа при директоре Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов. В августе 1830 П. А. Вяземского назначили членом общего присутствия Департамента внешней торговли, а с конца 1832 на протяжении 14 лет был вице-директором этого департамента.
«Около двадцати лет прослужил я по ведомству Министерства финансов; но, должен сознаться, служил не по призванию, а по обстоятельствам. По мере сил и способностей своих старался я исполнять обязанность свою усердно и добросовестно, но исполнял ее без увлечения, без вдохновения, а некоторая доля вдохновения нужна и в применении к самым сухим занятиям». (*Полн. собр. соч. -  Т. 7. -  С. 227-228).

  Поступив на государственную службу, он продолжал заниматься литературной деятельностью. В 1830-1831 гг. князь Петр Андреевич принимал активное участие в издании «Литературной газеты» А. А. Дельвига, первый номер которой вышел 1 января 1830 года (**См. Блинова Е. М.   «Литературная газета» А. А. Дельвига и А. С. Пушкина, 1830-1831 : указатель содержания / Е. М. Блинова. – М. : Книга, 1966. – 207 с.). На страницах газеты он затрагивал вопросы о гражданственности литературы и первостепенной роли сатирических жанров, о классицизме и романтизме. Его перу принадлежали статьи «О Ламартине и современной французской поэзии», «Поэтическая и духовная гармония Ламартина», «О «Московском телеграфе» и «Сыне Отечества», «О Сумарокове», «Несколько слов о полемике», «О духе партий; о литературной аристократии», «История русского народа. Критики на нее», рецензии на альманахи, сочинения Д. Фонвизина, И. Хемницера, Ф. Булгарина, стихотворения «К ним» и «Дорожная дума». Но основная масса публикаций П. А. Вяземского касалась тех, кто воплощал «коммерческий дух» в журналистике и литературе: Ф. В. Булгарина, Н. И. Греча, Н. А. Полевого.

  После закрытия «Литературной газеты», которое последовало летом 1831 года, П. А. Вяземский публиковал свои стихотворения в различных альманахах и сборниках.

  В 1830 г. Мануфактурный совет принял решение провести в Москве Всероссийскую промышленно-техническую выставку, и для ее подготовки в Первопрестольную был командирован П. А. Вяземский. К сожалению, из-за эпидемии холеры открытие выставки пришлось отложить до осени следующего года.
С сентября 1830 до начала 1831 года князь Петр Андреевич с семьей находился в подмосковной усадьбе, где провел свою «болдинскую» осень в Остафьеве. В эти дни им были созданы стихотворения «Лес», «Хандра», «Два ангела», «Девичий сон», «Сельская песня», «Родительский дом», пересмотрен и выправлен набело перевод «Адольфа», написана монография «Фон-Визин».

  6 декабря 1830 года  карантин в Москве был снят: холера отступила. А через десять дней в Остафьево приехал радостный А. С. Пушкин: закончилось и его трехмесячное затворничество в Нижегородской губернии. Он напомнил П. А. Вяземскому о предстоящей своей свадьбе и просил княгиню Веру Федоровну быть посаженной матерью.

  17 февраля в арбатской квартире А. С. Пушкина на «мальчишник» собрались близкие друзья поэта - П. А. Вяземский, Д. В. Давыдов, Е. А. Боратынский, Н. М. Языков, И. В. Киреевский. Помянули А. А. Дельвига, умершего в январе 1831 г., говорили о проблемах отечественной литературы, затронули польский вопрос, и, конечно, поздравляли А. С. Пушкина с окончанием холостяцкой жизни.
На следующий день молодые венчались в храме Большого Вознесения, который находится недалеко от дома князей Вяземских. К слову добавить, П. А. Вяземский был старостой от прихожан в церкви Малого Вознесения, которая располагается на углу Большой Никитской улицы и Большого Чернышевского переулка (ныне Вознесенского) и предлагал А. С. Пушкину венчаться в этом храме, но по рекомендации митрополита Московского Филарета бракосочетание состоялось в церкви, относившейся к приходу невесты. Князь Петр Андреевич держал венец над головой первого поэта России.

  Через два месяца после свадьбы молодые уехали в Петербург, а П. А. Вяземский занялся устройством выставки, поглотившей все его свободное время. Открывшаяся в ноябре 1831 г. в здании Благородного собрания она имела ошеломляющий успех. Свои изделия представили более 500 предпринимателей и ремесленников из 32 российских губерний. За полтора месяца работы выставку посетило 125 тысяч человек. Этим дням были посвящены две статьи П. А. Вяземского «Взгляд на Московскую выставку» и «О московских праздниках», опубликованные в «Коммерческой газете».

  Е. Ф. Канкрин благосклонно относился к новому чиновнику, имевшему репутацию талантливого литератора, и прекрасно понимал, что участие П. А. Вяземского в издании «Коммерческой газеты» придаст вес печатному органу Министерства финансов. Да и самому князю Петру Андреевичу не были чужды экономические вопросы. Самая крупная его статья «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России» написана в духе реформ, проводимых Е. Ф. Канкриным.

  В 1832 за П. А. Вяземским был закреплен «надзор за редакцией и изданием «Коммерческой газеты» и за типографией департамента. Им проведена реорганизация периодического издания, в котором появились новые рубрики: обзорные статьи об экономике разных стран, письма читателей, заметки об отдельных событиях. Впервые стали печататься рецензии на отечественные и иностранные книги по экономическим вопросам. Газета быстро приобрела успех у читателей. Если в 1825-1829 гг. тираж ее составлял 433 экземпляра, в 1831 – 934 экземпляра.

  Князь Петр Андреевич большое внимание уделял поиску и привлечению корреспондентов. Он писал А. И. Тургеневу «Могу по крайней [мере] похвалиться, что моя газета благовиднейшая из русских газет наружностью». (*Остафьевский архив, Т. 3, стр. 300).
  Под псевдонимом А.Р. П. А. Вяземский опубликовал в «Коммерческой газете» три рецензии на книги «О государственном кредите» М. Орлова, «Записки о торговле в новороссийских портах» Г. Гагеймейстера и «О машинах и мануфактурах» английского ученого Г. Беббеджа. Посмертно были изданы еще две его статьи по экономическим вопросам «О торговле России после польского восстания 1831 г.» и «Записки об успехах промышленности», в которых автор аргументировал свою точку зрения по этим вопросам.
  Возможно, что работ, созданных П. А. Вяземским и опубликованных в «Коммерческой газете», неизмеримо больше. Дело в том, что в качестве подписи он использовал различные псевдонимы. В советское время вопросу текстологического анализа статей и выяснения авторства не было уделено должного внимания. Так что исследователей в этой области ждут интересные открытия.

  Восстание в Польше, происшедшее в 1830-1831 годах, спровоцировало всплеск антироссийских настроений в Западной Европе. Речь Лафайета, произнесенная во Французском парламенте 19 февраля 1833 года, еще больше усилила выпады против российского правительства, которое никак не реагировало на подобные выступления. П. А. Вяземский, внимательно следивший за иностранной прессой, незамедлительно откликнулся на это запиской «О безмолвии русской печати», где доказывал необходимость отвечать на выпады зарубежной прессы. Он также предложил издавать журнал, который освещал бы не только литературные вопросы, но и  разъяснял бы акции политического характера. Меморандум П. А. Вяземского опубликован никогда не был, но до правительственных кругов, несомненно, дошел. Очень быстро российское правительство прервало молчание и стало отвечать на нападки иностранной печати. Осенью 1834 г. П. А. Вяземский вместе с семьей выехал за границу. Поездка, предпринятая по настоянию врачей, была связана с болезнью дочери Полины, для лечения которой требовалась смена климата. Побывав сначала в Германии, потом в Италии, семья Вяземских остановилась в Риме, где  11 (23) марта 1835 года Полины не стало. В состоянии «полной дисгармонии с собой, с другими и с Проведением» П. А. Вяземский вернулся в Россию.

  В 1836-1837 годах он сотрудничал в «Современнике» (* См. Рыскин Е. И.   Журнал А. С. Пушкина «Современник», 1836-1837 : указатель содержания / Е. И. Рыскин. – М. : Книга, 1967. – 93 с.), публикуя на страницах журнала свои стихотворения, критические статьи. П. А. Вяземский привлекал к работе других писателей, заботился о том, чтобы журнал сообщал читателям новости европейской прессы. Благодаря князю Петру Андреевичу в «Современнике» были напечатаны стихотворения Ф. И. Тютчева, малоизвестного в те годы поэта. Горячее участие принял П. А. Вяземский в судьбе А. Кольцова, приехавшего в Петербург в 1836 году.

  На страницах второго тома журнала были опубликованы три большие статьи князя Петра Андреевича - «Наполеон и Юлий Цезарь», «Наполеон. Поэма Э. Кине», «Ревизор. Комедия, соч. Н. Гоголя». В первых двух работах автор дал восторженную характеристику Наполеона, подчеркнул его моральную стойкость в последние годы  жизни, так что на фоне бывшего консула Франции фигура императора Луи-Филиппа выглядела незначительной и малопривлекательной.
В апреле 1836 года на сцене Александринского театра в Петербурге, а в мае на сцене Малого театра в Москве была показана комедия Н. В. Гоголя «Ревизор». Встреченная и публикой, и критикой резко отрицательно, она наделала много шуму в обеих столицах. На страницах журнала «Современник» П. А. Вяземский выступил защитником Н. В. Гоголя, поставив его в один ряд с Д. И. Фонвизиным, В. В. Капнистом и А. С. Грибоедовым. Заступничество князя вызвало негодование В. Г. Белинского, обрушившегося рядом критических статей на «Современник». Попытка А. С. Пушкина привлечь «неистового Виссариона» к совместному изданию журнала оказалась безрезультатной.

  В 1836 г. П. А. Вяземский готовил к изданию литературно-исторический сборник «Старина и новизна», в котором предполагалось опубликовать  воспоминания Ф. В. Ростопчина, отрывки из записок И. И. Дмитриева о Державине, Петрове и Карамзине, восьмую и девятую главы своей книги «Фон-Визин», повесть В. А. Соллогуба «Три жениха», письма Н. М. Карамзина, отрывки из стихотворной сказки Н. М. Языкова «Серый волк», свои стихотворения, стихотворения Ю. А. Нелединского-Мелецкого, шутливые стихотворения И. И. Дмитриева, «Путешествие NN в Париж и Лондон, писанное за три дня до путешествия» с биографическими комментариями о В. Л. Пушкине, фольклорную «Анику и смерть», а также новые стихотворения А. С. Пушкина.

  В историческом разделе П. А. Вяземский готовил к публикации грамоты князя Семиона Бекбулатовича, царей Иоанна Грозного, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, письма Екатерины II, Павла I и др.
Другой замысел князя Петра Андреевича был связан со сборником «Северные цветы», который он собирался издать совместно с В. Ф. Одоевским.
Наступивший 1837 год перечеркнул все планы П. А. Вяземского на публикацию «Старины и новизны» и «Северных цветов». Единственным занятием, заполнившим этот черный год, стало участие его в издании «Современника» в пользу вдовы и детей А. С. Пушкина. Главным же своим делом князь Петр Андреевич полагал увековечение чистого имени первого поэта России.
В январе 1838 г. в Петербурге появился М. Ю. Лермонтов, привезший В. А. Жуковскому свою поэму «Тамбовская казначейша», которую с удовольствием прочел и князь Петр Андреевич.

  В начале весны 1838 года П. А. Вяземский отправился за границу для поправки здоровья: сказывались потрясения, связанные с гибелью А. С. Пушкина. В течение 1838-1839 князь Петр Андреевич путешествовал по Германии, Франции, Англии; вел путевые заметки, которые заносил в «Записную книжку», встречался со многими зарубежными деятелями искусства и литературы, посещал итальянскую оперу, которую очень любил. Возвратившись в Россию, он, по словам П. А. Плетнева, превратился в «задумчивого философа, тихого христианина, меланхолического затворника». Ко всем бедам прибавилась еще одна – смерть младшей дочери Надежды в 1840 году.

  В это тяжелое для П. А. Вяземского время пришло официальное признание его литературных заслуг: в 1839 г. он стал членом Российской Академии, а в 1841 - и Петербургской Академии наук.
 
  1 января 1847 года в продаже появилась книга Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями». Еще до выхода тиража автор просил князя Петра Андреевича написать отзыв на книгу. Труд Н. В. Гоголя всеми литераторами был встречен в штыки. Автора объявили сумасшедшим, В. Г. Белинский назвал его изменником, отрекшимся от лучших своих произведений. Критическая статья П. А. Вяземского «Языков. – Гоголь» произвела эффект взорвавшейся бомбы: она задела всех противников Н. В. Гоголя, и в первую очередь, В. Г. Белинского, который отозвался раздраженной статей в «Современнике», назвав П. А. Вяземского «князем в аристократии и холопом в литературе». Ответом неистовому критику послужила статья князя Петра Андреевича «Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина», написанная в 1847 году и представляющая собой обзор творчества ушедших великих литераторов.

  Несмотря на продвижения по службе - в 1848 г. П. А. Вяземский был назначен управляющим Заемным банком, в декабре 1848 г. получил орден Станислава I степени, в мае 1853 стал членом совета Министерства финансов, работа в Министерстве не приносила ему должного удовлетворения.

  В 1848 году под председательством Великого Князя Александра Николаевича был создан комитет для рассмотрения цензурных вопросов. П. А. Вяземский обратился к наследнику престола с запиской о необходимых преобразованиях в цензуре, понимая, что реализация его предложений, высказанных в записке, пока неосуществима. Он рассчитывал, что в будущем его идеи найдут применение, и не ошибся. Придя к власти, Александр II назначил князя Петра Андреевича на пост главного цензора Российской империи.

  29 января 1849 года П. А. Вяземский организовал у себя дома небольшую вечеринку, связанную с двумя событиями, касавшимися В. А. Жуковского: 66-летие со дня его рождения и 50-летие литературной деятельности. В гости к Вяземским съехались друзья Василия Андреевича, ученики, почитатели, цесаревич Александр Николаевич, всего человек 80. Вечер вполне удался, несмотря на присутствие наследника, которое несколько стесняло гостей, хотя вел он себя непринужденно, по-домашнему. К сожалению, на празднике не было самого виновника торжества: он находился в Германии.

  В феврале 1849 скончалась старшая дочь П. А. Вяземского Мария, в замужестве Валуева, оставив троих детей. После ее похорон князь Петр Андреевич вместе с княгиней Верой Федоровной отправились в паломничество к Гробу Господню. Около года они прожили в Константинополе, где в русском посольстве служил их сын князь Павел Петрович Вяземский.
  Яркая и одаренная личность - историк, археограф, филолог, художник, мемуарист, прозаик-мистификатор - П. П. Вяземский вполне заслуживает отдельного исследования. Он глубоко интересовался византийским искусством и средневековой живописью. Его коллекция полотен западноевропейских художников и археологических древностей явилась основой фонда Остафьевского музея, открытого в конце XIX века. Князь Павел Петрович – автор работ, посвященных «Слову о полку Игореве». Был женат на Марии Аркадьевне, урожденной Столыпиной, в первом браке Бек, доводившейся двоюродной сестрой М. Ю. Лермонтову и теткой известному реформатору XX века Петру Аркадьевичу Столыпину.

  В дороге П. А. Вяземский писал стихи, среди которых можно назвать «Степь», «Степью», «Полтаву», «15 июля 1849 года», «В поход!», «Ночь на Босфоре», «Босфор», а так же поэтические произведения, связанные с паломничеством по святым местам, и прозаические зарисовки окрестностей Иерусалима.
В сентябре 1850 года князь Петр Андреевич и княгиня Вера Федоровна вернулись в Москву. Профессор Московского университета, поэт и критик Степан Петрович Шевырев предложил передовой общественности дать торжественный обед в честь знаменитого земляка – академика П. А. Вяземского.

  21 октября московские литераторы, ученые и актеры собрались в здании Училища живописи и ваяния на чествование князя Петра Андреевича. После многочисленных тостов и пожеланий П. А. Вяземский произнес торжественную речь, в которой прозвучали слова «я родом и сердцем москвич». Оглядываясь в прошлое, он заметил, что среди присутствующих почти нет его ровесников. Праздник оказался грустным.

  В сентябре 1851 г. князь Петр Андреевич снова уехал за границу и в течение 4 лет по июнь 1855 г. путешествовал по Германии, Франции, Австрии, Италии. «В первый раз собрался я за границу по предложению Карамзина, но кончина его (1826 г.) рассеяла это предположение до приведения его в действие. После болезнь Пашеньки (1835 г.) заставила нас ехать за границу. Ее смерть положила черную печать свою на это первое путешествие. Второе путешествие мое окончательно ознаменовалось смертью Наденьки (1840 г.). Смерть Машеньки (1849 г.) была точкой исхода моего третьего путешествия. Таким образом, четыре могилы служат памятником первых несбывшихся сборов и трех совершившихся путешествий моих. Не взмой меня волна несчастья, я, вероятно, никогда не тронулся бы с места. Вероятно, путешествия мои, всегда отмеченные смертью, кончатся путешествием к Святому Гробу, который примиряет со всеми другими гробами. Так быть и следовало. [*Запись 1850 г. Далее подстрочное примечание П. А. Вяземского.]. Но, увы! По грехам моим не так сбылось. Опять пустился я в смертный или, по крайней мере, болезненный путь, и ныне страждущее лицо – я. Чем путь этот закончится? Я не имею никакой надежды на выздоровление, по крайней мере, духовное, а без него телесное только продолжение казни. Бедная жена! Бог не дает ей отдохнуть от скорби. Париж. 21 декабря 1851 г.». (**Полн. собр. соч. – Т. 9. – С. 268-269).

  1852 год для П. А. Вяземского стал таким же беспросветным, как и 1837: 21 февраля ушел из жизни Н. В. Гоголь, 12 апреля не стало В. А. Жуковского…
  В конце 1852 года к князю Петру Андреевичу вернулась муза поэзии: он начал писать стихи. В дороге им были созданы «Прага», «Фрейберг», «Дрезден», «Ночью на железной дороге между Прагою и Веною», «Зонненштейн», «Петр  I в Карлсбаде», «Александрийский стих», «Одно сокровище», доработана «Палестина», начатая в августе 1850 г.

  В 1853 П. А. Вяземский сочинил стихотворения «Венеция», «Ночь в Венеции», «К Венеции», «Guardino Publico», «Венецианке», «Гондола», цикл «Баркаролы», «Царица красоты», «Рыбак» и др. «Ночь в Венеции» вызвала восторженный отклик Ф. И. Тютчева.
«Вынужденный обстоятельствами провести в чужих краях 1853-1855 годы, князь П. А. Вяземский не мог оставаться равнодушным к озлоблению Европейского общества против России перед Крымскою войною и во время оной. Сердце его ныло, душа возмущалась. Он начал писать опровержения на газетные статьи, в то время особенно отличавшиеся клеветою на Русское правительство и Русский народ. В течение слишком года образовался у него ряд статей по этому предмету. Он намеревался помещать их во франкфуртской французской газете или в каком-либо из швейцарских или бельгийских периодических изданий; но известно, что участие Русского человека в европейской повременной печати допускается лишь под условием полного подчинения господствующему мнению, и не один князь П. А. Вяземский встретил в этом отношении негостеприимный отказ. <…>
<…> На седьмом десятке <…> оторванный от родины, живя, по необходимости, посреди враждебно настроенного против нас общества, ежедневно огорчаемый и уязвляемый лживыми известиями о России и кривыми толкованиями действий Русского правительства, сочинитель чувствовал потребность в пределах своей возможности послужить пером общему русскому делу, и книга его, хотя не имела успеха за границею и лишь в небольшом числе дошла к нам, представляет собою честно и талантливо исполненный гражданский долг писателя, сердечно преданного своему отечеству, про любовь к которому князь П. А. Вяземский говаривал, что в ней должно быть еще более свойств любви отеческой, нежели любви сыновней». (*Полн. собр. соч. – Т. 6. – С. VI-VII).

  В 1853 году князь Петр Андреевич написал и опубликовал в Бельгии книгу очерков «Письма русского ветерана 1812 года о Восточном вопросе, опубликованные князем Остафьевским» (**«Lettres d’un veteran russe de l’ann;e 1812 sur la question d’orient publi;e par p. d’Ostafievo»). Эти статьи, вошедшие в 6-й том Полного собрания сочинений П. А. Вяземского, представляют собой яркий образец гражданского патриотизма и подлинной любви к своему Отечеству.
  В 1855 труд этот был переиздан в Лозанне, в 1856 – в Бреслау. Книга, предназначенная для европейской публики, была написана на французском языке.     В 1883 году П. И. Бартенев перевел ее для Полного собрания сочинений П. А. Вяземского, написав предисловие к 6-му тому.

  В годы Крымской войны 1853-1855 князем Петром Андреевичем были созданы стихи патриотического характера - «Песнь русского ратника», «К ружью!», «1854-й год», «Современные заметки», «Дунайские песни», «Не помните?», «Матросская песня», «Вот мчится тройка удалая», «Андрею Карамзину», «Одесса», «Щеголеву», «Блюхер и Веллингтон», «Два адмирала», «На болезнь принца Наполеона», «Мы в стороне чужой, но сердце наше дома…». Никогда произведения П. А. Вяземского не печатались так охотно, как в незабываемом 1854 году.
В 1854 г. в Петербурге вышел сборник «К ружью!», который включил стихотворения  «К ружью!», «Песнь русского ратника», «Нахимов, Бебутов, победы близнецы!», «1854 год», «Современные заметки», «Дунайские песни», состоящие из подборки стихотворений «Нам давно знаком твой край…», «Там, за матушкой Москвой…», «Чести русского солдата…», «Заспесившийся Турчонок…». Доход от издания брошюры пошел в пользу раненных на войне воинов и осиротевших семейств.

  Мнение о причинах Крымской войны и рассуждения о ходе ее П. А. Вяземский заносил в «Старую записную книжку» (***Полн.собр.соч. – Т. 10. – С. 70-152). Записи эти вместе с «Письмами русского ветерана…» и поэтическими произведениями, посвященными Крымской кампании, и сейчас представляют интерес как своеобразный документ эпохи, составленный одним из умнейших и одареннейших людей своего времени. (****Выдержки из «Писем русского ветерана…» помещены в раздел «СВЯТАЯ РУСЬ! РОДНОГО СЛОВА МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ!» : Высказывания П. А. Вяземского о России и патриотизме).
В августе 1856 князь Петр Андреевич получил памятную медаль о минувшей войне.
18 февраля 1855 года до Вяземских дошла весть о кончине Николая I. Этому событию князь Петр Андреевич посвятил несколько стихотворений, которые правильнее было бы назвать одами на восшествие на престол Александра II. Они получили восторженный отзыв С. Шевырева: «Со времен Жуковского мы не читали таких стихов».

  В июне 1855 П. А. Вяземский вернулся в Россию. В чине действительного статского советника его назначили товарищем министра народного просвещения. На него так же были возложены все дела по управлению цензурой. Свои обязанности П. А. Вяземский начал с обновления состава цензоров, пригласив на эту должность писателей И. А. Гончарова и И. И. Лажечникова. Стремительно росло число периодических изданий, расширялись программы уже существующих журналов и газет, переиздавались произведения А. Кантемира, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, А. Мицкевича, Н. В. Гоголя, А. С. Грибоедова.
Среди книг, впервые увидевших свет, была диссертация Н. Г. Чернышевского «Отношение искусства к действительности», трилогия А. В. Сухово-Кобылина, «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» С. Т. Аксакова, «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого, «Рудин» И. С. Тургенева, «Старые люди» А. Мельникова-Печерского, «Тысяча душ» А. Писемского, поэтические сборники А. А. Фета, Н. П. Огарева, И. С. Никитина, А. Н. Плещеева, Н. А. Некрасова, литературно-критические работы Н. А. Добролюбова.
  В ноябре 1857 года комиссия под председательством П. А. Вяземского занялась разработкой нового цензурного устава.
  Деятельность князя Петра Андреевича на посту главного цензора встретила сопротивление, как со стороны правительственного лагеря, недовольного демократизацией цензуры,  так и со стороны разночинцев. В 1855 г. К. С. Аксаков и И. В. Киреевский, а в 1856 г. К. Д. Кавелин отметили, что работа П. А. Вяземского ограничилась мелкими уступками и незначительными послаблениями в области цензуры, которые, по их мнению, погоды не делали. Но главным противником князя Петра Андреевича стал А. И. Герцен, печатавший в «Колоколе» откровенно хамские статьи, направленные против главного цензора России.
  1858 году П. А. Вяземский вместе с министром народного просвещения А. С. Норовым ушел в отставку, полностью посвятив себя литературе. К тому же оставались придворные обязанности и заседания в сенате.

  Эпоха Александра II – это эпоха глобальных перемен, волновавших все российское общество. Один П. А. Вяземский, казалось, оставался безучастным к происходившему. «Его биографу предстоит сложная и благородная задача выяснить настоящее значение князя Вяземского как современника 19 февраля 1861 года. Обратим внимание на любопытное явление. В собранных до ныне 11 томах его сочинений чего-чего он только не касается; чутко всматривается он и прислушивается к событиям и не скрывает своих воззрений. Но мы напрасно будем искать в его писаниях хотя бы намек или обмолвку о крупнейшем событии царствования Александра II – о 19 февраля 1861 года! Это молчание бросается в глаза очень красноречиво. <…> Дело в том, что в князе Вяземском мы видим не только поэта, писателя и критика – в нем была закваска государственного человека, и с этой точки зрения он не мог не сознать, что дарованное освобождение, каким оно явилось 19  февраля 1861 года заключает в себе зловещие признаки, за которые Россия должна будет поплатиться…». (*«Мемуары графа С. Д. Шереметева», с. 158). (**В статье «Заметка о Записке Каразина, представленной в 1820 г. императору Александру I, касательно освобождения крестьян» (Полн. собр. соч. - Т. 7. -  С. 270-275) и в работе «Отметка при чтении исторического похвального слова Екатерине II, написанного Карамзиным» (Полн. собр. соч. - Т. 7. - С. 345-373) в неявной форме П. А. Вяземский высказал свою точку зрения по этому вопросу).

  В 1866 году П. А. Вяземским было создано Русское историческое общество, просуществовавшее до 1917 года, основной целью которого являлся сбор и публикация материалов и документов, касавшихся отечественной истории. С 1867 по 1916 гг. вышло 148 томов «Сборника Русского исторического общества». «Почетным его председателем был Цесаревич, действительным – кн. Вяземский...». (***«Мемуары графа С. Д. Шереметева», с. 156-157). (****Наиболее известное издание Императорского русского исторического общества – «Русский биографический словарь», вышедший в 1896-1918 гг.  в 25 томах.http://www.russkymir.ru/ - сайт Русского Исторического Общества).

  Помимо подборки материалов, публиковавшихся в «Сборнике Русского исторического общества», в журнале «Русский архив» под рубрикой «Выдержки их старых бумаг «Остафьевского архива» печатались письма многочисленных корреспондентов П. А. Вяземского и отрывки из его «Записных книжек». Тогда же на страницах журнала П. И. Бартенева появились мемуарные статьи князя Петра Андреевича, среди которых воспоминания «Допотопная или допожарная Москва» (1865), «Иван Иванович Дмитриев» (1866), «Воспоминания о Булгаковых» (1868), «Воспоминания о 1812 г.», «Князь Козловский» (1869), «Мицкевич о Пушкине» (1872), «Московское семейство старого быта» (1877), «Характеристические заметки и воспоминания о графе Ростопчине» (1877), «Автобиографическое введение» (1878), предназначенное для Полного собрания сочинений. Почти все работы относятся к эпохе Александра I.

  В эти годы продолжалась и поэтическая стезя П. А. Вяземского. В 1850-х гг. некоторые стихотворения П. А. Вяземского вышли отдельными изданиями, а в 1862 напечатан первый и единственный прижизненный сборник «В дороге и дома», подготовленный М. Н. Лонгиновым без участия самого поэта.
  В 1867 году после поездки в Австрию, Крым, Молдавию в составе свиты императрицы Марии Александровны он создал поэтический цикл «Крымские фотографии 1867 года». В 1874 г. в альманахе «Складчина» появилась большая подборка его стихотворений. В 1876 г. написан поэтический цикл «Хандра с проблесками».

  В 1873 г. П. А. Вяземский приступил к подготовке издания полного собрания своих сочинений. Для этого им были просмотрены все литературно-критические статьи и заметки в записных книжках: что-то было переработано заново, к некоторым публикациям даны примечания и комментарии, многое осталось без изменений. Первый том вышел в год смерти автора.

  В 1877 в разгар проводимых реформ Россия вмешалась в конфликт между Турцией и Балканскими странами. Здравый смысл, подсказывал, что стране, занятой глобальными преобразованиями, категорически противопоказано ввязываться в какую бы то ни было войну. Находившийся за границей П. А. Вяземский, видя, как общественное мнение втягивает Россию в авантюру, в письме к графу С. Д. Шереметеву в гневной форме высказался о последствиях излишнего славянолюбия, охватившего российское общество. «Религиозная война хуже всякой войны и есть аномалия, анахронизм в наше время. Турки не виноваты, что Бог создал их Магометанами, а от них требуют Христианских, Евангельских добродетелей. Это нелепо. Восточный вопрос очень легок на подъем, и мы любим подымать его; но не умеем поставить на ноги и давать ему правильный ход. <…> Народ не может желать войны, а по недосмотрительности своей ведет к войне. Война теперь может быть для нас не только вред, но и гибель. Она может наткнуться на государственное банкротство. У нас, как у французов, нет в жилетном кармане миллиардов, не говоря уже о других худых последствиях войны. <…> А мы дразним, и раздражаем и совершенно бессовестно Турцию *, ** («*, **» пропуски в опубликованном тексте письма) и санитарными отправлениями, при барабанном бое, шампанском и разных криках, чуть ли не в присядку, с бубнами и ложками. Все это недостойно величия России. <…>». (**Полн. собр. соч. - Т. 7. -  С. 465-469). Высказывания П. А. Вяземского о России и патриотизме»).
Протесты его никто не услышал…

  В год окончания войны П. А. Вяземского не стало. Он скончался в Баден-Бадене (Германия) 10 (22) ноября 1878 года в возрасте 86 лет. Прах его был перевезен в Санкт-Петербург и похоронен в Александро-Невской лавре рядом с В. А. Жуковским и Н. М. Карамзиным.

  Чиновник  Московской межевой канцелярии (1807-1817); присяжный сатирик литературного общества «Арзамас» (1815-1820); член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (с 1816); чиновник для особых поручений канцелярии Н. Н. Новосильцева в Варшаве (1818-1821); чиновник департамента внешней торговли при Министерстве финансов, потом вице-директор (1830–1846); действительный член Российской Академии (с 1839), академик Петербургской Академии наук (с 1841); директор Государственного заемного банка (1846 – 1855); товарищ министра народного просвещения  и главный цензор Российской империи (1855-1858); сенатор (с 1855); член Государственного совета (с 1866); обер-шенк двора Его Императорского Величества (с 1866; в Табели о рангах – второй класс); основатель и председатель Русского исторического общества (с 1866); кавалер многочисленных отечественных и зарубежных орденов - таков не полный перечень титулов и званий человека, вся жизнь которого  была служением на благо России.