Как мы работаем

   -Игорёк! На кого это ты там засмотрелся? – отвлёк престарелого рабочего молодой напарник Серёга. – На молодух потянуло? Ты осторожней с ними, глаза сломаешь.
   Серёга ещё тот приколист, ни минуты не вытерпит без шутки. Надо его скоморошной утробе постоянно подковырнуть кого. Серьёзным Серёгу можно застать только во время сложной работы, требующей вдумчивости и внимательности. Тут он сосредоточен, с высунутым языком. Да, с высунутым языком – так его, злоязычника!
   Игорь засмотрелся на девушку, ждущую трамвая. Уже и этого ему недозволительно: красоту девичью разглядывать в его возрасте! Девчушка спиной стоит, взгляда застарелого не замечает. Ничем не смущает девушку старичок-плутовичок. А и мыслей никаких распутных в Игоре не было: так, зацепился взглядом за приятное, с дочкой сравнил. Дочка выглядит лучше, хотя и эта ничего.
   Оправдываться перед  молодым напарником пожилому Игорю не пристало. На грубые шутки следует отвечать аналогичной грубостью:
   -И что теперь мне прикажешь, от женщин воротиться? Долгожители на седьмом десятке детей заводят. Чем я хуже их? Я ещё молодой, кровь кипит. Так что ты меня со своей кралей знакомить не вздумай – уведу!
   -Ну, даёт! – подержал Серёга пристрастие напарника к женскому полу. – У него внуки уже пошли, а он о детях мечтает. Где ты видел племянника старше дядьки родного?
   -Не видел, - согласился Игорь. – А что не видел, увидеть стоит. Вот возьму себе телефон, как у тебя…
   -Айфон, - поправил дремучего деда напарник.
   -Айфон, - кивнул Игорь. – Вот куплю айфон, интернет подключу и буду эротику по нему смотреть.
   -Ха! Дед-сто-лет! А всё туда ж! Неужто  в жисть женского тела не насмотрелся?
   -Не насмотрелся. В наше время с этим строго было. Обделён я женскими откровениями.

   Разговоры – разговорами, а работать надо. Серёга высунул язык и схватился за хобот своей чудо-машины. Игорь влетел в кузов «МАЗа», словно молодой, схватился за лопату, готовый выполнить свою несложную обязанность – щебёнку подавать в «Бецему».
   У Серёги работа не ладилась: то тумблер газа не срабатывал, то мастика не шла, щебёнка плохо вбивалась в трещины на асфальте. Во всех неполадках Сергей винил шофёра, Игоря, только не себя. «Корыто чаще прочищай»! – орал он наверх. Работал Сергей больше языком, нежели руками.
    Игорь сверху не понимал, что требует от него напарник, не разбирал его слов за грохотом машины. Шофёр, тот вообще не видел оператора и действовал по заложенному в машине сигналу, действовал правильно.
   Игорь видел ошибки Сергея, но подсказывать ему не стал, не имел на то ни прав, ни авторитета должного. Кто такой Игорь? Простой подсобник. Серёга – оператор, обученный, с опытом работы на «Бецеме». Машина ревёт – работает, и Серёга ревёт. Работа стелется понемногу, что ещё надо?
    «Всё одно его не понять, - решил Игорь, - и то – к лучшему. Нервишки сохраню застарелые. Уж как-нибудь до обеда дотянем. Обед – это главное на работе».

   Обед неизбежен, это самое приятное рабочее время, ради того туда и ходим, пластаемся в общественно-полезном труде. Сергей взял свой паёк и направился к городскому лесу, что услужливо раскинулся вдоль ремонтируемой дороги. В кабине «МАЗа» втроём не поешь пристойно, тыркая локтями друг дружку в тесноте. В лесу перекусить намного приятней, аппетит на природе разгорается нешуточный. Только комары мешают – надоедливые. А оно и то хорошо: комары уснуть не дадут после сытного обеда, с ними начала работ не проспишь, и у Серёги не появится повода покуражится над напарником-заспанцем.
   «И что за человек вырос из этого Серёги? – с грустью размышлял Игорь. – Хоть здесь, наедине, отдохну от него немного. В работе так не устаёшь, как от пустоплётства».
   Игорь помнил прежние времена, живоглотов и тогда хватало. С ними боролись, с пустыми рвачами жизни, что гнали за привилегиями, расталкивая честных глупцов. Хапугам жилось не всласть, приходилось прятаться в тени от презревших их тружеников. Сегодня пустые авторитеты, выросшие на воровских понятиях, в почёте, принижать ближнего ради личной славы стало модным. Жизнь посерела от несостоявшихся граждан, не сумевших защитить свои достоинства и честь от самовыдвинутых положенцев.
   Бригады с такими зазнайками не создать, всяк печётся о своём авторитете, и общий результат работ в среде эгоистов мало что значит. Начальство нисколько не способствует рабочей спайке, эти отбирают самых гоношистых, по подобию своему. Проще работать с одним лизоблюдом, нежели со всей когортой отребья. Начальство и само плохо разбирается в оторванных с городского бюджета заказах, начальство больше прибыль интересует. А техдокументация по той причине прячется в сейфах под грифом особой секретности, дабы подчинённые не смели заподозрить нововыделанных бояр в их недееспособности. Вот и лепит работяга всяк по-своему, во что тот горазд. О производственном обучении в данном раскладе не может быть и речи, работа клеится на спорах и раздорах.
   Игорю бы отдохнуть в положенное обеденное время, хвойным запахом надышаться. Лес располагал к должному настрою, да злые мысли не давали расслабиться и полностью поддаться власти целительных лесных щедрот.
   «Это всё от отсутствия воспитания, - одолели Игоря грустные мысли. – Молодёжь, выросшая в 90-х, была предоставлена самим себе. Государство в тот разорительный период устранилось от становления гражданина. Мамы челночили, папы разъезжали в дальнобоях, устранившись от детей в беготне за наживой. Заводить трактора пацанов учили бабушки.
    С другой стороны – человек воспитаем, мы растём на примерах по нашей природной сущности. Если вокруг не будет положительных примеров, нам будет привит опыт выживания с улиц, тюремная романтика воровских понятий. Да и жизнь учит хамству и наглости. Сегодня в фаворе удачливый плут».

    -Ты что от нас прячешься в лесу? – встретил Сергей Игоря после обеда неприемлемой шуточкой. – О бабах там мечтаешь, развратник застарелый?
   -С комарами разговаривал, - отшутился Игорь. – С ними обедать аппетитней, они делиться требуют. Кто первый урвёт, тот и сыт – закон джунглей. Вы только и умеете, что толкаться, с вами никакая пища в глотку не пролезет.
   -Так ты с комарами в дружбе? – не унимался Сергей. – Слышь (шофёру)? Игорю комары нравятся, он от них тащится.
   -Это я комарам нравлюсь. Поссорились мы. Обедом с ними не поделился.
   Мужики разулыбались: наш парень, с Игорем можно поговорить. Без юмора в нашей тягомотной работе не выжить. Рутину необходимо разбавлять смешком, иначе отупеешь в предел.

   Сергей догадался, наконец, прожечь свой шланг, очистить хобот «Бецемы» от шлаков. Работа сладилась ненадолго. Не обслуживаемый с незапамятных времён воздушный фильтр не пропускал в камеру сгорания достаточное количество воздуха, двигатель работал с перебоями. Вскоре Сергей вновь заорал благим матом и потребовал от Игоря прочистить корыто подачи щебёнки. Корыто оказалось в меру чистым, но от этого вина младшего по должности работника нисколько не уменьшилась.
   «Его бы на привязи надо держать, а ставят командовать, - с грустью подумалось Игорю о неуравновешенном напарнике. – Я бы ему первым помощником стал с моим опытом, только уклад сегодня не тот. Всяк старается принизить соседа, чтоб самому возвыситься. Техническая грамотность по сегодняшним временам – ересь. Да по-другому и не вышло бы. Серёга – шофёр, прав лишённый, ксива, какая-никакая, у него имеется. Я же – никто, бывший монтажник-высотник, не имеющий допуск к механике. Куда мне с моим возрастом на верхотуру? Вот и приходится промышлять в подсобниках, жить надо как-то».
   Серёга успокоился на перекуре и продолжил свои скабрезные шуточки:
   -Вот ты, Игорёха - бабник опытный. Знаешь всю подноготную этих лукавых завлекалок. А ответь, почему бабы за рулём одну руку постоянно между ног держат?
   -Им запретили в дороге телефонами пользоваться, вот они и не знают теперь, куда освободившуюся руку девать.
   -Дурак ты, Игорёха! Что и доказывать не стоило. Они защищают свою главную ценность, чтоб не задуло что лишнего по ветру. А вот почему мужики туда руку не суют?
   -А нам без надобности. Толще он только в чужих руках становится.
   Кабина «МАЗа» вздулась от взрывного мужицкого гогота.

   Игорь не отдохнул за ночь. Ему бы о семье подумать, об огороде, душу подчистить. В голову лезли одни грязные мыслишки о сегодняшней неустроенной жизни, о людях, не умеющих общаться на нормальном человеческом языке. А ведь завтра снова на работу, снова выслушивать всю эту муть-заразу.
   На работу идти не хотелось, а надо. Он с ностальгией вспомнил времена, когда спешил после праздников и выходных на предприятие, ставшее родным, - с друзьями пообщаться, изжить сомнения в личной правоте на знакомом до мелочей деле. К работе привыкаешь со временем, и жить без неё уже не можешь.
   В те времена в рабочей среде шутили меж собой нисколько не меньше, да шутки те были безобидные, не унизительные. Подшутили над тобой, имеешь право ответить. Рабочему был нужен надёжный напарник, товарищ. Сегодня же все проходят проверку на тупость. Кого не взять – придурок уличённый. Вся Россия в дураках ходит.

   -Ну как отдохнул? – повстречал Игоря шофёр с предсказуемым сарказмом. – Вылечила бабка твою нездоровую страсть к молодухам?
   -Кончай прикалываться, - заступился за напарника Сергей. – Мужик приработался, выдержал. Сколько их сбежало от нас? Считаешь?
   Игорь взглянул на Сергея с удивлением: неужто проснулось в нём что человеческое? Надежда прикрыла неприязнь к злоязычникам, с души отлегло.
   На нефтебазе Игорь ошибся при заправке «Бецемы». Ему надо было принять шланг подачи мастики и направить его в бочку. Остатки мастики из шланга брызнули мимо бочки. Ошибка не тяжкая, вкруг бочки асфальт был чёрен с пролитой мастики от прежних заправок. Со всяким случается.
   -С кем работать приходится! – осудил напарника Сергей перед местными рабочими. – Он у нас из лесу вышел. Лесной человек. С комарами дружбу водит.
   И понесло, понесло Сергея! Игорь влез в кабину и закрылся молчанием от напарников. Работать больше не хотелось.

   Я тоже помню былые времена, как и мой тёзка. Тогда к нам на завод принимались дехкане с самых дальних кишлаков, плохо говорящие по-русски. Через год им уже можно было доверить пневмомолоток и дрель. Через пяток лет обученный рабочий вполне мог называть себя гордым званием «Самолётостроитель».
   Почему же сегодня на тысячи безнадёжных россиян махнули рукой: делать с ними нечего? Презренный рабочий. Так мы расплачиваемся за свою семидесятилетнюю гегемонию перед властителями мира сегодняшнего – бизнесменами и депутатами. Человек становится таким, каким его представляет общество – презренным быдлом. Да какая была в нас гегемония? У нас своих дел всегда по горло, на заседания правлений и собрания мы особо не спешили.
   Мы стали такими примером с вас, дорогие господа хорошие, с ваших болот конторских. Живёте вы неплохо, стало быть, и нам так же жить пристало – на склоках и лизблюдстве. Ваша в том вина, что лучшие проекты в России гастарбайтеры выполняют, в них нуждается страна, готовящаяся к экономическому прорыву, а никак не в нас, её исконных гражданах. И Крымский мост прорабы строили. Смотрел я фильм с ухоженным героем в главной роли. Фильм о стройке государственного значения, в котором рабочий был представлен единожды, в виде, далеко неприглядном. Из 41 героя труда России сегодня представлены всего шестеро настоящих рабочих.
   Придётся вам вскоре вытаскивать нас из того болота, в которое притоптали нас под самую носопырку. В долгу вы у нас неоплатном. Придётся. Без нас вам России не поднять. Ох и трудно же вам встанет та работа – вытягивать зачумлённого работягу из болота. Самим нам уже не справиться.
   Оправданий мы не принимаем. Какие слова вы подыщите для нас, чтоб отвадить от безнадёги, мракобесия, от пьянства беспробудного? Вы умные, поднаторели в распределении благ, в сладкоречии. В вас возможно поверить, необходимо. Поверите ли вы нам?