Пьяная Какашка

                В сказке рожь да в ней сурок -
                Дохлым молодцам - сырок.

 Она лежала на дороге и бухала, а все брезгливо обходили её стороной. Она бы хотела быть актрисой, играть в театре и писать стихи, но все смотрели на неё, как на говно. Как на коричневое, сигарообразное говно. Тогда она решила утопиться в водах отчаяния, бегущего рядом весеннего ручейка, но как известно - говно не тонет.
 
 Какашка оказалась на дне...на дне канализации. Она топила своё горе в тяжёлом вине под звуки проезжающих сверху автомобилей. Серый свет, задыхаясь, еле пробивался сквозь приоткрытую крышку люка.

 - Все могут кем-то быть, или даже тем кем сами захотят. А я никем не могу быть. Я говно. - Грустно заключила какашка и побултыхала собой воду. - Супергерой "Какашка"! И звучит-то нелепо. - Продолжала свои грустные размышления она. - Разве кто-нибудь хотел бы чтобы его спасла какашка? Выдающийся хирург Какашка спасла тысячи жизней...Жак Кусто лично поблагодарил...а в прочем, какой из меня аквалангист. Ведь я даже утонуть не могу.

 - Меня совсем никто не любит. - Подумала она, глядя на трахающихся бомжей. - Тогда я стану женщиной кошкой и отомщу этому миру... Разве что до тех пор пока в меня не наступят.
 - Тяжело ли тебе девица, тяжело ли тебе коричневая? - Послышался протяжный голос.
 - Кто здесь? - Испытывая удивление и испуг спросила пьяная какашка.
 - Это я.
 - Кто "я"? - Спросила оживившаяся какашка, подходя к канализационной реке.
 - Я говно. - Ответил голос.
 - Нет, это я говно.
 - Посмотри вниз. - Сказал голос. - Пьяная какашка увидела бултыхающуюся кучку говна. Говно помахало торчащей из себя белой, пластиковой вилкой. - Иди к нам - позвало её говно и какашка плюхнулась в воду.
 - Я часто представляла себя русалкой. - Всплыв сказала пьяная какашка. Рядом проплыла статная, крепкая фигура. Какашка взглянула на неё.
 - Познакомься,какашка - это Калач. - Сказало говно. - Мужчина кремень! - И подмигнуло ей.
 - Мой отец был моржом. - Он, как и я любил купаться в проруби. - Гордо сказал крепкий молодей Калач, растираясь туалетной бумагой.
 - А я совсем не знаю своих родителей. Меня бросили на дороге.
 - Мы все здесь с разбитыми судьбами. - Детским голоском, хихикая и плескаясь сказал один из трёх ребят с орешком внутри себя, купаясь рядом.
 - А это пирожки. - Сказало говно.
 - "Пирожки" ?
 - Да, пирожки. Три брата, весёлые ребята.
 - А я Рогалик. - Подплыв сказал молодой, фекальный юноша, немного изогнутой формы.
 - У него сколиоз. - Объявило говно.
 - Поплыли с нами, мы покажем тебя нашей королеве - Ржавой рыбке. - Предложил кто-то из новых знакомых. Они проплыли несколько метров и завернули за угол. Пьяная какашка увидела дохлую рыбку в белом, пластиковом стаканчике. Безжизненный взгляд обесцвеченных, стеклянных, мутных, блёклых, как жизнь шахматиста, серых зрачков был неподвижным. Вокруг неё кружил рой верных слуг - мух.
 - Она исполнит любые твои желания! - Сказал Рогалик. Какашка подплыла к ржавой рыбке и прошептала ей своё желание. Подождав немного она подплыла к говну и спросила - Что она сказала?
 - Я не знаю, какашка, - ответило говно - ведь она рыба, а потому немая и к тому же дохлая.

 Послышался скрежет отодвигающейся крышки люка. По ступеням лестницы спускался господин Важное Яичко. Он был куриным яйцом: тучным, розовощёким и с одышкой. Спустившись вниз он брезгливо осмотрелся.
 - Эй, морской народ, отдайте мне какашку. Мой желток хочет быть с нею. - Пьяная какашка вышла из канализационной воды и бухнУла оставшееся вино из бутылки. Говно сняло туалетную бумагу со своей головы, с отпечатком себя и сделало жест приветствия.
 - А вы чьих будете ? - Спросило оно тут же.
 - Я господин Важное Яичко.
 - Что тебе от меня нужно ? - Обратилась какашка к Важному Яичку.
 - Какашка, я видел, как ты лежала на дороге. Я хотел помочь тебе...но не успел. Ты бросилась в воду. Пойдём со мной. - Мимо проплыл Калач в консервной банке, гребя пластиковой ложкой и с прищуром посмотрев на господина Важное Яичко.
 - Куда...пойдём? - Спросила пьяная какашка, абсолютно непонимая чего от неё хотят.
 - Туда. - Показал взглядом наверх Важное Яичко. - В лучший мир. Ты будешь балериной или актрисой, кем захочешь.
 - Ах, зачем мне всё это. Я об этом уже думала. Кто я ? Мне там ни место. Именно поэтому я и тут. Наверное тут мне самое место.
 - Нет, нет! Это не так. Ты достойна большего! - Прервал её Важное Яичко. - Ты достойна лучшей жизни чем эта.
 - Лучше чем эта! Я могу бултыхаться, как русалка и тут я нашла друзей. - Какашка поглядела на весело плескавшихся пирожков. - Нет, это исключено! Я останусь здесь! - Твёрдо отрезала она. И всё "морские жители" счастливо заулыбались.
 - Я понимаю. - Начал погрустневший господин Важное Яичко. - Ты пьяна. Ты была в отчаянии, тебе было тяжело и вдруг ты нашла таких же, как и ты. Хорошо - сейчас я уйду, но позже вернусь. Я не буду давить на тебя. А ты пока подумай.

 Важное Яичко стал взбираться по ступеням лестницы наверх. Он опустил взгляд чтобы ещё раз взглянуть на пьяную какашку и тут у него слетела шляпа. Важное Яичко стал ловить её руками и сорвался. Он упал с треском.
 - Вы в порядке? - Спросило участливое говно.
 - Это ничего - Я варёное. - Отряхиваясь и глядя на расползшуюся по своей попке сетку из трещин,спокойно ответил Важное Яичко.
 Важное Яичко сделал вторую попытку, но и она оказалась неудачной. Господин Важное Яичко сново упал и сново послышался треск скорлупы.
 - Это ничего. Он варёное. - Сказал Рогалик Пирожкам.

 Вдруг на водах канализации появилась рябь и все увидели, как к ним плывёт целая эскадра кораблей. Впереди плыл самый главный и важный корабль.
 
 В консервной банке из под красной икры плыл боярин Задко. Позади него тянулись его верные слуги в кораблях из под консервных банок. В банках из под тушёнки, кукурузы, горошка. Все гребли пластиковыми ложками. Наконец все приплыли...

 Задко.
 
 Жил в Заднем Новгороде боярин Задко. Был он жополиц и жопощёк, лицежоп и щёкожоп, краснозад и задожоп. Ходил он всегда в тюбетейке и носил бумаги туалетные, расписные,мягкие да перфорированные. Очень любил боярин Задко на гуслях своих играть. Сделаны они были из спичечного коробка и трёх, намотанных на него густых, зелёных соплей. Собственно и назывались-то они совсем не "Гусли", а "Сопли", если по-правильному. Говорить Задко не любил. Оно и понятно. Какая же задница любит говорить?! А вот петь Задко обожал. Только слов-то в песнях его не было совсем. Газы сплошные, да трель суровая, молодецкая. Как выйдет Задко к грязным помойкам, как вдарит по соплям, да как заведёт песню звонкую, так все бомжи и разбегались, а у кого-то даже и приступ сердечный случался. Тем Задко и зарабатывал, что бомжей, да алкашей в Заднем Новгороде распугивал. Хотя и собак там тоже не осталось. Поубегали они все...Которые успели. На у а которые не успели - померли. Кто-то даже и на тот свет убегал вприпрыжку. 
 Любил очень Задко ремесло своё потому и богат был. И было у него бумаг туалетных до жо... видимо нивидимо.

 ... Статный боярин Задко выпрямился во весь рост. Осмотрел всех пристально и увидел пьяную какашку. Он подозвал к себе слугу. Маленькая говёшка - слуга вынула из Задко пробку. Раздалось непонятное шипение и слуга стал переводить. - Боярин слово молвить желает. - Сказал слуга и продолжил. - Боярин говорит, что ты дочь его. - Обратился слуга к пьяной какашке.
 - Дочь? - Удивилась пьяная какашка.
 - Именно. - Ответил слуга и продолжил переводить прерывистое шипение своего хозяина. - Выронил он тебя случайно по-дороге, а когда стал возвращаться за тобой то увидел, как ты бросилась в ручей.
 - И что же тебе, отец, нужно?
 - Боярин забрать тебя желает, домой, в Задний Новгород. Боярин обещает тебя одарить бумагами разноцветными, дорогими.
 - Я никуда не поплыву! - Возмутилась какашка. - Я останусь здесь. - Шипение Задко сменилось на треск.
 - А ведь он и на бас гитаре без гитары играть может. - Сказал шутя Рогалик Пирожкам.
 - И на трамбоне...без трамбона. - Подхватил один из пирожков.

 Уговоры на пьяную какашку не действовали и тогда Задко решил разжалобить её своей песней. Он вдарил по соплям и как запел! Только вместо слов была трель, которая всё нарастала и сменялась звуками похожими на пулемётную очередь и разрывы бомб, а запах был такой, что даже корифеям канализации становилось дурно. Многие даже пытались свести счёты с жизнью, бросаясь собой в стену и размазываясь по-ней.
 - Плыви, какашка. - Жалобно обратилось к ней говно. - Мы этого не вынесем.
 - Я этого тоже не вынесу. - Ответила какашка. - Я согласна! - Крикнула она.
 - Он с другой стороны! - Сказало говно пьяной какашке, которая смотрела в стену.
 - Только прекрати петь! - Сказала Задко, уже повернувшаяся пьяная какашка. Тот перестал петь и всем сразу стало легче.

 Пьяная какашка и Задко отправились в плавание. Новые друзья какашки стали испытывать смешанные чувства - облегчение от того, что Задко перестал петь и пугать их своим видом, и грусть от того что какашка их покинула.

 Важное Яичко взглянул на люк канализации и потирая свои трещины хотел было подняться, но передумал. - Я буду ждать тебя, моя какашка. - Сказал Важное Яичко, скрывающейся вдали канализационных вод пьяной какашке.

 Новые друзья какашки остались позади. Канализационные воды становились всё шире и пьяная какашка стала замечать разных существ. Существ с головою рыбы и ногами человека вместо хвоста, странных существ с ногами вместо головы и ногами вместо хвоста.
 - Кто это? - Спросила пьяная какашка у слуги-говёшки, указывая на существо с головою рыбы и телом рыбы.
 - Это "Рыбалки". - Сухо ответила говёшка.

 Неожиданно шествию кораблей преградил путь, плавающий на поверхности труп человека. Увидев его Задко подозвал к себе слугу. Слуга вынул пробку из Задко и тот ему что-то пропер...сказал - Пропусти нас, уважаемый Водяной. - Вежливо сказал слуга, плавающему на животе трупу, подплыв к нему. Слуга достал волшебную палку и стал тыкать ею в труп и тот от инерции, предаваемой палкой, отплыл в сторону и корабли продолжили свой путь. Но он оказался недолгим...

 Задко, пьяная какашка и слуги-говёшки стали слышать чудесные звуки метеоризма и блевания. Эти звуки манили их к себе и они поплыли на их чарующий зов. Этот зов был столь же прекрасен сколь и отвратителен. Он принадлежал "Гангренам", которые своим "пением" заманивали морских странников на свой одинокий остров. В его недрах жил старый вампир - граф "Сракула". У него был всего один зуб. Его окружали верные спутники ночи - "летучие мухи". Сракула чрезвычайно сильно любил пить кровь из ягодиц, коими и являлся на свою беду боярин Задко.

 Остров состоял из двух больших, похожих на скалы куч мусора и перешейка между ними с пещерой в самом центре. Внешний вид острова был таков, что можно было бы сказать будто Задко самой судьбой было предначертано в него попасть.

 Гангрены блевали всё громче, спускали газы всё сильнее и морских странников стало всё больше и больше манить на остров. Задко и пьяная какашка осторожно ступали на землю острова состоящую из пустых коробок, склянок, газет и прочего мусора. Но вот они увидели яму в центре острова и Задко испытал чувство похожее на схватки, а пьяной какашке захотелось войти внутрь. Из этой ямы исходила невиданная сила и какашку, Задко и слуг-говёшек, как магнитом стало засасывать в эту яму в которой они всё же и очутились. Но яма была лишь входом в пещеру.
 - Где мы ? - Удивлённо спросила пьяная какашка.
 - В жопе...опе...опе... - Послышался раскат эха.

 Манящая сила пещеры продолжала действовать и странники решили идти вглубь пещеры. Они шли изнемогая от усталости и любопытства целую бесконечность, длившуюся одну минуту сорок три секунды. Странники увидели песочный замок со рвом, внутри которого плавали невиданные создания - маленькие какашки со жжёнными спичками и окурками торчащими из себя.
 - Кто это ? - обратилась пьяная какашка к слуге. - Морские ёжики?
 - Не знаю. Какие-то...какашки. - Ответил слуга.
 - Это "Сракуляшки". - Ответил белозубый господин, вышедший из замка. - Мы румыны. Позвольте представиться граф...

   Сракула.

 Был небольшого роста вампиром. Старость не миновала и его. Он усох, стал меньше ростом, на его лице стало больше морщин и остался у него всего лишь один единственный зуб. После того, как у него выпали зубы Сракула ушёл на пенсию. Он уже не мог пить кровь, кусая людей в шею и решил снизить риски, устроившись работать в пункт переливания крови, благодаря, оставшейся одной из  немногих способностей - быть хамелеоном. Он принимал вид санитара и занимался переливанием красной жидкости. Но счастье было недолгим. После того, как многие люди умерли от вливания томатного сока вместо крови Сракулу уволили.

 У него всё ещё оставался единственный зуб, которым он научился так ловко орудовать, что проработал некоторое время слугой - открывателем консервных банок. Ему не было равных. Однажды не выдержав зова плоти Сракула укусил свою хозяйку за ягодицы. Это было началом конца. Сракула опускался всё ниже и ниже.   Все его мысли были заняты только ягодицами. А уж если они издавали характерный звук и запах он совсем терял рассудок. Эти звуки и запахи были как взмах красной ткани для быка. Ягодицы увлекли Сракулу на самое социальное дно - в канализацию.

 После того, как Сракула представился странникам он тут же, не теряя времени бросился на Задко. Задко взял в руки своего слугу и ударил им сракулу. Слуга-говёшка размазался по лицу Сракулы. Завязалась борьба.

 Пьяная какашка присела и стала наблюдать, опорожняя винную бутылку.

 Задко увидел, что в его руке закончился слуга. Граф вновь кинулся на него. Все слуги отошли подальше. Задко решил сыграть на соплях, но маленькие сракуляшки выбили их из его рук и сракула впился в него своим зубом.

 Задко стал превращаться в вампира и ему неудержимо стало хотеться фекалий. Он, как Кинг-Конг стал бить себя в грудь и громко крикнул, тоесть протарахтел:
 - Я горец! - Перевёл один из слуг, выступив на шаг вперёд.
 - Это из другого фильма. - Сказала пьяная какашка. Она увидела в его взгляде нездоровое желание вкусить фекалий и недолго раздумывая взяла припасённый ящик с вином и побежала вон из пещеры.

 Сракула ещё сильнее впился в мясистые ягодицы Задко и включив свойство хамелеона принял цвет его тела и слился с ним в единое целое. Задко стал пожирать своих слуг - говёшек. Он набивал ими своё отверстие, как малые дети жадно набивают рот сладостями.

 После того, как Задко доел последнего слугу ему захотелось расплакаться, так как к нему пришло осознание совершённых им фекальных убийств. Из него Ниагарским водопадом падали горячие слёзы и он продолжал жадно жевать экскременты. Тогда чтобы скинуть с себя Сракулу или хотя бы причинить ему боль Задко стал биться собой об землю, но единственный зуб Сракулы только сильнее вколачивался в самого Задко. Граф уже и сам хотел слезть с Задко, после того, как тот доел последнего Сракуляшку, но понял, что не может этого сделать и теперь неразрывен с ним навечно.

 Пьяная какашка уже подбегала обратно ко входу в пещеру, как обнаружила, что выронила бутылку вина из припасённого ящика. Она побежала, схватила обронённую бутылку и с облегчением вздохнула, но не тут-то было. Пьяная какашка увидела, как на неё стремительно бежит Задко. - Я хочу укусить какашку! - Вертелась в голове у него одна единственная мысль. И пьяная какашка прочла эту мысль по его безглазым ягодицам, измазанным телами слуг - говёшек. Она добежала до своего ящика, бухнУла ещё вина и выпрынгула из ямы наружу. Чтобы не слышать манящие звуки гангрен она вставила себе в уши пустые бутылки и устремилась к берегу. Разъярённый Задко, обезумевший от наркотического вкуса экскрементов бежал за ней.

 На беду пьяной какашки ни одного корабля не было поблизости, а Задко был уже совсем рядом. Его зловонное дыхание толкало её в спину и ей ничего не оставалось, как броситься в воду. Задко бросился за ней. Пьяная какашка стала грести собой, своей задней частью, как пропеллером, точнее крутить ею и стала набирать скорость.

 Задко стал испускать газы и тоже набирал скорость.
 - Помогите, спасите! - Крикнула отчаявшаяся пьяная какашка и вдруг почувствовала, как какая-то сила схватила и увлекла её за собой. Единственное, что увидела какашка это была селёдка...

 Задко понял, что недогонит пьяную какашку и вернулся на берег. Он поправил тюбетейку, вдарил по "соплям" и стал "петь" вместе с гангренами. Гангрены посоветовали ему уйти в пещеру и "петь" там потому как они не могли никого заманить, ведь Задко всех распугивал своим "пением". Даже себя самого...иной раз.

 Та самая сила, что так резво подхватила пьяную какашку и увлекла прочь от беды так же резко её отпустила. Почувствовав это пьяная какашка поставила ящик вина на бетонный берег канализационных вод, а затем и сама выбралась из воды. Бурное плавание помогло её немного протрезветь и какашка увидела перед собой маленького коренастого человечка, но всё же несмотря на свой малый рост он был больше пьяной какашки. У этого человечка вместо рук были селёдки.
 - У тебя вместо рук селёдки! - Крикнула ошарашенная пьяная какашка.
 - Ну да, селёдки. - Человечек выставил их вперёд перед собой и они начали волнообразно извиваться.
 - кто ты ? И зачем ты меня спас ? - Вопросила пьяная какашка странного человечка.
 - Я - Ихтиандр! Таким меня создал мой отец. Он был диггером. - Ихтиандра создал пьяный сантехник, который был диггером по одному из многочисленных увлечений. Основной же его страстью была генетика и он создал Ихтиандра из подручного материала - безрукого друга карлика и двух селёдок. Ихтиандр всегда мечтал быть отважным мореплавателем и спасать людей. Спасать людей было негде, поэтому Ихтиандр спасал червей, снимая их с рыбацких крючков и даря им путёвку в жизнь. Так однажды он стал "Червивым героем". Ихтиандр не мог жить без приключений от чего и ввязывался в абсолютно любую авантюру.

 - Что с твоими зубами ? - Пьяная какашка обратила внимание, что у Ихтиандра вместо зубов были водоросли.
 - С моими зубами ? Ах с моими зубами. - Он ударил себя селёдкой по-лбу - Видишь ли, как я интересно устроен. Я питаюсь собственными зубами, только вместо рук у меня водоросли. Я их съедаю и у меня отрастают новые...водоросли. Поэтому я не нуждаюсь в пище. А благодаря своим рукам, тоесть селёдкам я отлично плаваю.

 Ихтиандр помогал взойти на берег своей супруге - Колбасе, которая всё это время была рядом с ним. Колбаса была большой, плотной, крепко-сбитой какашкой.
 - Это моя супруга. Её зовут Колбаса. - Представил Ихтиандр свою жену пьяной какашке. - Она...она... - запнулся Ихтиандр - А в прочем она сама тебе всё объяснит.
 - Я твоя сестра, пьяная какашка. - Произнесла Колбаса и на этих словах какашка достала из ящика очередную бутылку вина и откупорила её.
 - Продолжай. - Сказала пьяная какашка.
 - Задко наш отец. Продолжила Колбаса. - Я маскировалась слугою нашего отца, чтобы встретить тебя, а потом, раз уж так вышло и спасти.
 - Вот почему я видела селёдку. - Задумчиво сказала пьяная какашка.
 - Да, это было рука Ихтиандра. Видишь ли мой...наш отец отказался от меня потому как я была очень большой и очень сильной. Отец боялся колкостей и шуток в свой адрес. Это могло дурно отразиться на нём и я так же, как и ты хотела утопиться и так же, как и ты оказалась в канализации. Там я встретила его - И Колбаса с Ихтиандром обнялись. Пьяная какашка обратила своё внимание на то, что у Колбасы вместо зубов лобковые волосы, а вместо губ - брови. Но пьяная какашка не стала спрашивать от чего это так, а сказала только - Вы подходите друг другу! - Ихтиандр и Колбаса обнялись ещё сильнее.
 - Нам нужно отметить нашу встречу. - Доставая очередную бутыль, сказала пьяная какашка и все трое принялись праздновать.
 - Вот, прихватил. - Сказал Ихтиандр достав из кармана маленькую, крылатую жопку - гангрену. Он привязал её к ящику и она принялась летать и петь песни Стаса Михайлова.
 
 Под песни гангрены Ихтиандр купался, Колбаса колбасилась, а пьяная какашка напивалась.

  - Я хочу поговорить со своим отцом! - Неожиданно сказала Колбаса. Алкоголь сделал своё тёмное дело, сподвигнув жену Ихтиандра на не самый умный поступок. Колбаса отвязала гангрену. - Веди меня. - Приказала Колбаса маленькой жопке, держа её за верёвочку, а сама громко плюхнулась в воду и поплыла за ней. Гангрена стала испускать газы и в силу этого Колбаса стала плыть быстрее.
 - Дорогая, я с тобой! - Сказал Ихтиандр и хотел уже было нернуть в воду, но пьяная какашка остановила его.
 - Стой, и я с тобой! Я хочу на это посмотреть. - Какашка взяла ящик с вином. Ихтиандр нырнул в воду и всплыл. Пьяная какашка водрузила ему на спину ящик с вином. Ихтиандр выставил вперёд свои руки селёдки и они поплыли за Колбасой.
 
 Все трое стали подплывать к острову. Ихтиандр решил оставить пьяную какашку на берегу канализационной реки в безопасном месте, так как она не хотела на остров, но хотела всё видеть.

 Ихтиандр и Колбаса взошли на остров. Колбаса отвязала гангрену и та стала летать со своими сёстрами, и заманивать фекалии на остров своим пением. Они дошли до ямы и прыгнули в неё.

 Задко одиноко сидел на скалистом выступе подле замка и играл на "соплях" грустную мелодию. Ему очень сильно хотелось есть, но есть было нечего.
 - Папа? - Произнесла колбаса, подойдя совсем близко. Задко вынул затычку из себя и что-то протарахтел.
 - Что-что? - Переспросила Колбаса и Задко снова протарахтел, только ещё громче. - Я всёравно тебя не понимаю, папа. Я твоя дочь - Колбаса. Ты помнишь меня?

 Задко боролся с самим собой. Но исход этой битвы был предрешён. Колбаса была такой большой, такой плотной, такой коричневой, такой вонючей и в таких заманчивых трещинах. А он был такой голодный. Он так давно ничего не ел, что сжевал одну из "струн" своих "соплей". - Уходи. - Сказал Задко. - Но Колбаса услышала только шипение.

 Задко зашипел, как змея и бросился на Колбасу. Он прыгнул на неё и она идеально вошла в его отверстие.
 - Нееееет! - Протяжно крикнул, споткнувшийся на бегу Ихтиандр и бросился на Задко. Ихтиандр хлестал его своими селёдками по щекам, тоесть ягодицам. Разъярённый Задко стал бешено и с трелью испускать газы. Ихтиандра разорвало на кусочки. Выжила лишь правая селёдка и она уползла змеёй из пещеры. Позже эта селёдка, найдя укромное место стала регенерировать. Из неё стали отрастать ножки, затем туловище. Так постепенно из неё отрос Ихтиандр.

 - Примерно так я себе всё и представляла. - Подумала пьяная какашка. Она допила остатки вина и поставила бутылку на воду. Залезла в неё на половину, привязала к неё ящик с бутылками и стала дрейфовать в неизвестном направлении.  Она абсолютно ничего не испытывала.

 Течение её куда-то слабо несло. Какашка бухала. Вдруг, неожиданно пьяная какашка увидела  говно в спасательном круге. У говна пузырилась голова, только вместо пузырьков были маленькие глаза. Образовывались и лопались маленькие глазные яблоки. Было похоже, что на голове говна что-то закипает. Говно гладило себя по большой, белой бороде.
 - Ты что за говно ? - Спросила пьяная какашка..
 - Я Небдун. - Ответило ей бородатое говно.

 Какашка поделилась своей историей с Небдуном. - Ну что же, давай я отведу тебя к твоим друзьям. - Сказал Небдун. И только пьяная какашка и Небдун хотели отплывать, как течение затянуло их в противоположную сторону. Туда откуда и приплыла пьяная какашка.

 Задко обезумев стал рвать на жо...на себе волосы. На остров никто не заплывал. Питаться было совсем нечем. От голода Задко обезумел и прыгнул в воду. Он стал всасывать всю воду в себя, как чёрная дыра пространство. Образовалась воронка, которая стала втягивать не только воду, но и её обитателей.
 - А, разрази меня диарея! - Ругался Небдун. - Никогда в моём царстве не было таких течений. Что за дерьмовщина?! Кто посмел? Седина мне в анус!
 
 Пьяную какашку и Небдуна прибило к злосчастному острову. Стали слышаться симфонии блевания и изпражнения, звуки гангрен. Эпицентр водоворота находился подле самого острова. Заслышав пение гангрен и увидев центр притяжения воды, Небдун решил высадить пьяную какашку на острове, а сам разобраться с Задко, но сперва нужно было победить гангрен.

 Небдун достал из-за спины ректальные свечи из колчана, натянул соплю на репчатом луке и выстрелил. Ректальная свеча попала прямо в жо...гангрену и та взорвалась. Небдун стрелял ещё и ещё, пока не перебил всех гангрен. Небдун вынул из колчана волшебный ёршик и нырнув в водоворот вонзил его в Задко, словно проктолог палец в предстательную железу.

 Задко был заткнут. Всасывание воды прекратилось. Небдун схватил пьяную какашку и они стали стремительно уплывать к её друзьям, к её истокам. Туда откуда всё началось. А Задко стал жевать ёршик.

 В Небдуна нечаянно наступил бомж и пьяная какашка продолжила плавание в одиночестве. Она пила красное вино и дрейфовала к своим первоистокам.

 Наконец показались весёлые ребята - Пирожки, затем Рогалик.
 - Как я рад, что ты вернулась. - Сказал статный, важный мужчина Калач.
 - Мы все очень рады! - Сказало говно. И даже господин Важное Яичко, теперь с помятой попкой от падений принялся её обнимать.

 Пьяная какашка села на бордюр, свесив свою нижнюю часть в воду и бултыхая ей, стала рассказывать о своём удивительном плавании, и приключениях, которые ей пришлось пережить. Даже Ржавую Рыбку "прибило" волнами к её рассказу.

 Внезапно появился Задко. Все стали отплывать в разные стороны и кричать от страха. Образовалась паника. Задко ел местных жителей, размазывая их по щекам(ягодицам). Ему больше всего нужна была пьяная какашка. Она манила его своей изюминкой. Он пытался добраться до неё. Калач решил за неё заступиться, но его ожидала та же участь, что и остальных - его размазали по щекам(ягодицам).Поскольку Калач был крепок, Задко пришлось его долго кусать и втирать в себя. Наконец он схватил пьяную какашку в руки. Тогда господин Важное Яичко решил спасти маленькую, беззащитную пьяную какашку и прыгнул в пасть Задко в тот самый момент, когда Задко хотел проглотить её. Он заткнул собой Задко и тот взорвался. Его разнесло на множество маленьких кусочков вместе со Сракулой. Лишь тюбетейка упала на воду и в неё вывалилась Колбаса. С тех пор господин Важное Яичко вошёл в легенды канализации, как господин Отважное Яичко.

 Ну а пьяная какашка всё же стала актрисой и давала представления в собственном театре одного актёра. Она могла играть кого угодно - сигару, колесо, палку, кусок глины...её амплуа были бесчисленны и многогранны. Она одевалась в расписные туалетные бумаги и показывала постановки и пьесы о своих приключениях, под светом приоткрытой крышки люка на бетонной сцене бордюров канализации.