Аборт вне закона

27 июня 1936 года ЦИК и СНК СССР принимают совместное постановление о запрещении абортов.  Как указывалось в тексте документа, советское правительство пошло «навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин».

Творцы документа не погрешили против истины. Законопроект был опубликован заранее и в ходе его обсуждения в печати получил «широкую поддержку трудящихся». Свое веское слово сказали и новороссийские рабочие.

Правда, на заводских и фабричных собраниях выступали преимущественно мужчины. С пролетарской прямолинейностью говорили они о наболевшем.

«Я полностью одобряю новый закон. Это замечательный закон! – убеждал товарищей отец 11-ти детей Мурзаев. – Желаю всем иметь и воспитать столько же детей, как у меня. Сейчас для этого наше правительство и партия создают замечательные условия. Не использовать их – преступление».

Стахановца семейного фронта поддержал товарищ Серезитинов. Однако, видимо  вспомнив о своем, в завершение выступления он укоризненно заметил: «В проекте закона предлагается выдавать премию после седьмого ребенка. Это, по-моему, не совсем верно, так как низкооплачиваемым рабочим растить не только семерых, но и пятерых ребят, как у меня, трудно. Предлагаю выдавать премию после рождения пятого ребенка»…

А вот портовичке Соколовой большевистской твердости явно не хватило. Как и всякий колеблющийся элемент, она позволила себе рассуждение в духе «и нашим и вашим»: «Запрещать аборты совсем, категорически, по-моему, нельзя.  Но с другой стороны надо заботиться об увеличении поколения. Поэтому  предлагаю разрешать аборты только тем, у кого уже есть трое детей».

Разумеется, ЦИК и правительство на поводу у «соглашателей» не пошли. После принятия июньского постановления аборты признавались законными лишь в случаях, «когда продолжение беременности представляет угрозу жизни или грозит тяжелым ущербом здоровью беременной женщины, а равно при наличии передающихся по наследству тяжелых заболеваний родителей».

И надо сказать, что в первое время после принятия закона число абортов действительно резко сократилось. Но прав был Салтыков-Щедрин: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». В последующие годы в стране сложилась система так называемых криминальных абортов, осуществлявшихся вне стен медицинских учреждений, а зачастую и в условиях вопиющей антисанитарии.

В 1955 году советское государство в рамках противостояния «большему злу» вынуждено было аборты вновь легализовать.