Как многого мы не понимаем!

 Галина Храбрая

 «РАССКАЗ О ТОМ, КАК МЫ МНОГОГО НЕ ПОНИМАЕМ,
 ИЗ ТОГО, ЧТО С НАМИ ПРОИСХОДИТ»

 Прошли у нас сильные ливни, промокло насквозь моё подставное крыльцо
 в виде трёх ступенек с двумя поручнями и стало плесневеть.

 Попросила я мужа перевернуть его набок, дабы просушить, ибо под ним всё аж
 почернело, а сами низы стали подгнивать. Хозяйственность проявила, так сказать…

 Он у меня силач, хоть куда, взял его одной левой и набок уложил – нутром
 к солнышку. Сушим, значит, мы его день, сушим другой, стало оно понемногу
 светлеть.

 Муж мне лавочку из сада поставил к порогу. Прыгаем мы через неё, значит,
 как горные козлята, по очереди, дела хозяйские по дому справляем.
 То окошки перемоем, то подушки пересушим, то подстилки перетрясём…

 Через три дня пришла пора ему, на службу ехать, а лавка у порога того, шатается,
 перевернул он мне крыльцо обратно к порогу, завёл авто, лихо газанул и дунул
 себе в столицу на службу Отчизну доглядывать! А я, как и полагается фронтовой
 жене, осталась у очага, в лесном дозоре…

 Утром вышла я (нет, ни козлят!) котят покормить, что лазают весь день и ночь
 по нашим огромным каштанам, как по джунглям, опёрлась рукой, а левый поручень
 того, раздолбался весь о цементный отмосток. Шатается и зубы мне свои ржавые
 с кариесом показывает из гвоздей в него засандаленных…

 Вечерком звоню мужу и говорю прямо без «здрасте» и «до свидания»:

 — Слушай, и как ты, горемыка, с такой дурой 12 лет прожил?
 — А что такое?

 — Нет, ты мне сначала скажи, как тебя угораздило жениться на мне?
 — В каком смысле?

 — А в таком: зачем ты слушаешь меня? Это крылечко надо было двоим мужикам
 переворачивать, аккуратненько, приподнять и поставить его «на попа», ты же его
 один хлобыстнул набок со всей дури, вот, левый поручень с корнем и вывернулся!
 Зато любимой жене угодил!
 — Не плачь, я тебе новое «сварю», у меня задумка одна имеется…
 надо только обмозговать!

 — Это понятно, дело-то в ином!
 — Господи, да в чём же?

 — А вот в чём: одна сидит, умничает, а другой бегает вокруг неё, потакает её
 прихотям, вот, что получается, ты бы хоть одёрнул меня, что ли для порядка!
 — Ну, нет, ты сама должна была это понять, лучше один раз увидеть, нежели
 сто раз услышать… и потом, тебе перечить, всё равно, что в… гору писать, короче,
 лучше крыльцо заколбасить, а потом починить и вырвать из твоих уст поощрение!

 — Это, как???
 — Да, вот так!!!

 На другой день я открыла в себе дар уметь чувствовать ущербную вещь,
 как живую сущность. Ранее со мной такого не случалось.

 Оно, деревянное, стонало, и я слышала, как ему было больно. Извелась вся.
 Ни сердце меня моё волновало, и не то, что я досадовала на несоответствие
 своих действий. Опыт – дело наживное! Меня тогда устремило лишь в сторону
 по моей вине пострадавшего предмета домашнего обихода.

 Ранее, я научилась щадить людей, видя, как они, сокрушаясь, сами себя наказывают
 терзанием и угрызением совести, поэтому, не подливая масла в огонь, я спешила
 поскорее утешить их вовремя, напрочь позабыв о причинённых мне, мягко сказать,
 неудобствах! Но, чтобы так досканально прочувствовать вещь или постройку?
 Одушевить собой неодушевлённое, ну, знаете, ли?

 И если бы не этот странный случай, то не ведала бы я, как изменилась
 за столь короткое время летних дождей, вся моя женская сущность.

 Я стала утончённее нутром, стало быть, повзрослела, вернее, прежней меня
 уже не было, я видоизменилась. Настал новый этап в жизни моей души, оснащённой
 ранее столь поэтически, и настроенной своими позывными на лирический лад.

 Теперь душа моя, в женском своём обличие, развивается здесь на этой бренной
 земле, во всю свою Божественную мощь.

 Муж об этом откровение моём пока ещё не знает, но он скоро приедет, и сюрприз
 его ждёт: оказывается, жена его и та, и не та! Вот, хлопочу, дабы смягчить удар,
 стряпаю: фарширую перцы, кручу голубцы, треску мариную, щи зелёные мясные
 опять-таки варю ему!

 И пока он будет всё это уминать за обе щеки – поведаю, с кем ему придётся теперь
 жить, тесно рука об руку проживать под одной крышей мира: тут будет и мне урок,
 и ему назидание, как умение своё к месту приладить, да с пользой для дела
 применить, силищу свою неуёмную в нужное русло направить, да по уму распределить.

 Скажут потом про нас люди добрые, мол, жили они, поживали – добра наживали,
 Христа БОГА не забывали! Долго предолго жили – не тужили, верой, правдою Христу
 служили, а посему, раз БОГУ угодили, то и померли, знать, они счастливые,
 почти в один день… но я позже! Хи-хи!

 Мы истинных себя не знаем. Вот, Господь и достаёт из нас всё сокровенное
 наружу методами Своими, у меня много случаев в запасе на эту тему имеется,
 о том, как делаешь одно, а получаешь совсем иное! Результат же всегда не предсказуем.