Сазерленд под Трафальгаром

               
     - И вот возглашает он анафему - то, - приложив мозолистые кулаки страстотерпца и спесивца, ампутированные накануне скоропоспешно и со всем тщанием, к своим покрытым диким волосом щекам, дико дрожа и ерзая по осиновой лавке, вполголоса говорил боярин Ведрищев, подозрительно всматриваясь в закрытые плотно веками глаза собутыльника сотского рейтаров Пёсьей чети Афоньки фон Шлиппенбуха, порешившего тотчас с началом истории держать глазцы закрытыми за ради неповадности и, вообще, кто его знает, этого выдумистого честнаго болярина : а ну как опять примется охаживать чеканом или саблюкой ? Смешно и говорить. Но петь Афоня тоже не стал, немного сумняшеся от замысловатых выражений боярина, тот будто нарочно подпускал церковнославянизьмы, мать вашу так, в привычный жопошный абстракционизьм, позаимствованный диалектически у Хрущева, разбавленный принужденной латиницей Генрика Сенкевича, упоминаемого мною от того, что читаю я сейчас шикарно написанную Тимовским и бригадой  " Историю Польши ". - Гласит яро и вгул, ажно corda заходятся у всех присутствующих, а присутствовали, Афоня, люди следующие, - боярин икнул, выплюнув попавшуюся на язык чешуйку астраханской чехони, - не малые перед престолом Божиим, но и не велии, дабы не упомянутыми быть во избежание, - фон Шлиппенбух потряс головой, пытаясь собрать все эти слова воедино, - списком мог бы я тебе произвесть, но не буду.
     Боярин откинул в угол, где тихо пировали сальные пупы и ярыжки, мозолистые кулаки, и надолго замолчал, еле слышно вздыхая и крестя покачивающийся в такт спокойному - по методе ёгов - дыханию живот, в котором кто - то булькал.
     - А кто у тебя в животах булькает ? - невпопад спросил Афанасий и получил ответ. Чеканом. По голове.
     - На, сука ! - могутно выдохнул Ведрищев, распластав прическу сотского рейтаров аккурат по смазному касторовым маслицем пробору, выложенному линейно и символически в перукарне заморских чудодеев, прибывших на Москву буйным стадом всезнающих экспертов, бегающих от гитлеровца Шапиро к фашисту Познеру в неистовой жажде донести правду - попку попугайского племени до всех нежелающих. Впрочем, оставшиеся в заморности такие же так и засохли скудоумной пони Костюк пред прищуренным зраком львовского митрополита, и возгласившего анафему, об чем не стал повествовать боярин, как только зашла речь о каком - то списке.
     - Было три списка, - заметил мимоходом идущий в чуланец малый хозяин заведения, оправляя серебряную цепку по чорному жилету, чуть поскрипывая ладно подшитыми казацкой кожей валенками, - Холкрофта, Шиндлера и болярина Ведрищева.   
     - Верно гласишь, - осклабился вспотевшими зубами Ведрищев, приглаживая кустистую бороду мозговым веществом фон Шлиппенбуха. - Ты вот лучше, трактирщик, сказочку послушай, - притянул за стол хозяина заведения боярин, выразительно посматривая на окровавленный чекан.
     - Гена, дай рупь, на видак схожу ...
     - Дежа вю, - невежливо перебил боярина трактирщик, стараясь не замечать ритмично пристукивающего по столу чекана, - Чебурашка, крокодил, Терминатор.
     - А вот и ни х...я, - устало снес ему голову единым замахом Ведрищев, даже не вставая с седалища. - Было такое кино, трактирщик, - он сплюнул на остывающее туловище хозяина заведения, - про скинхедов, так там один мудак, выставляя чью - то хату с плазмой, взял и насрал посередине ограбленной квартиры. Так и тут, у меня в истории Чебурашка скаламбурит и за рубль насрет на видеомагнитофон марки  " Электроника ВМ - 12 ", замыкая цикличность ярославских роботов, сравнивающих буженину и толстую певицу из грызунов. Гниды, - разъярился Ведрищев, высокомерно осматривая павших, - будто Бабченки какие или Витухновские, предоставляете говноуровень каламбуров, не забывая втискивать комиксовые слова в украденные стоп - кадры из просто хорошего кино, не умея ни хера придумать. Говно.
    - Говно, - подтвердил подошедший вместе с фронтовиками Лунь Носатый, кутаясь в простреленную прострелом шинель. - Не хватает у ничтожных фантазии засимбиотить  " Бункер " Хиршбигеля с королевой Датской марки польского происхождения, обкатывая писателя Миллера газовым пердежом современности ...
    - Глохни, - взмолился Ведрищев, неприязненно оглядывая плагиатного у Бринского персонажа ненастоящего, - мало того, что опустил всех игроков, так еще и изгаляешься. Знаешь, Лунь Носатый, - предложил боярин, моментально найдя выход из сложившейся тупиковой ситуации технического нокаута за явным превосходством, - ты мужчина, а Мария - клевая тетка, к тому же, - подмигнул он сквозь бороду, - жена автора этой и других историй, потому сказочка ей и - никаких.
     Склонился трактир перед мудростью Ведрищева и вся Москва еще долго гудела запоями, Манифестамикашина и прочей х...ней ненужной, отмечая естественный триумф воли вставшей на длиннющие ножки птички Феникс.