Один

Он сидел у окна четвёртый день. Скучал. Большими чёрными буквами в голове написано: "Её нет". Нет четвёртый день.

Солнце было – особенно утром светило безжалостно и мучило счастливым предсказанием-обещанием. Было небо – разное: серое, синее, розово-голубое, другое… Были деревья – они бодро помахивали ветками под порывами ветра, будто кивая: да придёт она, придёт! Над деревьями были птицы, режущие крыльями небо на части. Звуков не было – они за окном, за стеклом, за его лёгкой мутью.

Была девчонка-школьница, неторопливо шагающая по утрам с рюкзачком. Останавливалась у лужиц, ковыряла, ломала их края ногой в сапоге, подбрасывала чёрные, похожие на тряпочки, листья. Подзывала пробегающую мимо собачку, теребила за лохматые уши. Собачка тыкалась мокрым носом в лицо и пятнала куртку грязными лапками. А девчонка смеялась… И всё это - беззвучно.

Были галки, любопытно заглядывающие в окно с берёзы напротив. Птицы часто и долго смотрели в никуда своими чёрными глазками, хлопали крыльями, снова долго смотрели в окно и куда-то ещё – странные… Разевали клювы, суетливо крутили головами – о чём говорили?

Было много за окном. Он сидел здесь четвёртый день и так много увидел, что, казалось, полжизни прошло. Половина долгой и отчаянно пустой жизни, потому что в ней не было его любимой женщины.
«Разве нельзя без неё?» – спрашивал кто-то внутри. И сам отвечал: ну да, нельзя! Эти четыре дня были тревожные, беспокойные, тоскливые, а с любимой женщиной было спокойно, уютно, тепло.
Пусть она появится – просил он молча у неба, солнца, у деревьев и птиц. Ждал.

Она ушла внезапно, обещая скоро вернуться. Кинула на ходу: я вернусь, и мы договорим. Дообнимаемся, доедим-допьём то, что на столе. Доделаем всё, что не сделали. И до сих пор её нет.

Туман – ещё за окном бывает туман. Белёсо-серый, мглистый, безнадёжный. Она, наверное, не вернётся. Зачем ей возвращаться? Зачем тратить силы и время на калеку?
Вернётся – робко, но настойчиво шептало сердце. Обязательно вернётся. Потому что она твоя жизнь. Не верь туману – верь себе.

Она пришла на шестой день. Скинув пальто на кровать, присела рядом, прижалась лицом к его рукам. Прядью влажных с холода волос зацепилась за один из его пальцев, вздохнула тяжело. Прошептала – «не могу без тебя».
Накормила, потому что он без неё не ел - зачем... Щёки ввалились, под глазами круги… Похож на заключённого. Да он и был заключён - в себя. А теперь...

«Ты больше не будешь один. Мы будем вместе всегда», – убеждала она его. Он смотрел в окно. Галки разевали клювы – то ли смеялись, то ли ругались. Пусть будет как будет.