Дом на Порубежье, 4. Двери и комнаты

Предыдущая часть: http://proza.ru/2019/06/29/1734

Первая часть: http://proza.ru/2019/06/25/1507

Встречать детей было, пожалуй, трудней всего. Особенно когда они приходят без взрослых, как Тим, от которого с неделю назад ушел кот. Хорошо хоть, ушел только кот, а не он сам, думала Сибил, глядя мальчику в спину. Хорошо, что он может взгрустнуть здесь о товарище по играм и вернуться в Стоунфилд. Или может, и плохо – смотря что там, в конце тропы… Но этого Сибил не знала, и если б сейчас мальчик уходил через задний дворик, вслед бы ему она смотрела с куда большей печалью.

Остановившись у маминой машины, Тим помахал ей рукой на прощанье, и Сибил помахала ему в ответ.

Взрослым все-таки проще. Нет, миссис Донован еще навещает свою дочь, часами сидит у ее постели – но она мать, а матерям в подобных случаях приходится тяжелей всех. Уж это Сибил знала не понаслышке. Отцам тоже тяжело, бесспорно, но им чаще удается взять себя в руки и не тратить на визиты в Дом слишком много времени. Хотя можно, конечно, вспомнить еще тихого мистера Торвальдсона, но сравнение будет неточным, он-то к супруге приезжает, не к дочери. И приезжает уже третий год подряд, строго раз в неделю, будто по расписанию. Хотя сейчас это скорей уже привычка. Он сломался, да. Но все же, его печальный серый взгляд не шел ни в какое сравнение с бездной агонизирующего отчаяния в глазах миссис Донован, которая все пыталась поговорить со своей Кэти, сказать ей, что все будет хорошо, что жизнь не кончается… А та лишь лежала в кровати, почти не дыша, и смотрела куда-то в пустоту.

Все уходящие на север оставляют в Доме на Порубежье частичку себя. Как, зачем и почему, она не знала. Проследить из интереса не могла: если гость приходил днем, то она провожала его сама, и искать по Дому новую комнату ей было некогда, а по ночам она попросту спала. Но факт остается фактом: всякий раз, когда гость выходит на укрытую туманом тропу, в Доме появляется новая комната. В ней остается нечто такое, что напомнило бы об ушедшем тем, кто придет его навестить: фотография, радиоприемник, играющий одну и ту же песню, а иногда даже бледная тень того, кто ступил на тропу. Тиму, пожалуй, повезло: его Пушистик иногда даже мяукал. Мальчик говорил, что во вторник кот лизнул ему ладонь, но Сибил в это не верилось.

А вот миссис Донован пришлось похуже. Комната Кэти была похожа на больничную палату – чистую, светлую, белоснежно-стерильную палату, где Кэти когда-то боролась с воспалением легких. И девушка на кровати, оплетенная трубочками капельниц, изможденная и чуть ли не прозрачная, походила скорей на живой труп.

А в комнате миссис Торвальдсон стоял старый граммофон, все время играющий одну и ту же пластинку. Заходя к мистеру Торвальдсону с чашкой чая и нехитрым угощением, Сибил всегда заставала его в одной и той же позе: он стоял у окна, вглядываясь в туман, и тихо подпевал…

Но на детей смотреть все-таки было больнее всего.

Подумать только, а ведь однажды ее Эдриан тоже сюда придет…

Нет. Об этом думать не стоит. Не стоит, и все. Пятьдесят шагов от Дома, и ни шагу дальше. На улицу она выходила каждый вечер и подолгу стояла на одном и том же месте, глядя, как где-то вдали огни Стоунфилда гаснут один за другим. Эдриан в это время, наверное, возвращался с работы, целовал жену, – они ведь с Викторией давно собирались пожениться, Сибил такие разговоры постоянно слышала, – кто знает, может даже брал на руки дочку… Или сына…

Нет.

Такие мысли могут подождать до вечера. А днем нужно присматривать за Домом. 

Следующая часть: http://www.whitecrownest.com/2019/07/02/дом-на-порубежье-5/