Сёстры и братья часть 2 глава 1

Михаил Ефимович
Замёрзший город плечи кутал, в пальто из снега и зари. Иосиф Виссарионович Сталин вспоминал жизнь, часто вставляя в описание стихотворные строки, прохаживаясь по комнате домработницы.
- Он очень подвижен, как все люди невысокого роста… - неожиданно подумала Валентина Истомина. - Даже в таком уважаемом возрасте!
Рассказывая что-то потешное, часто смеялся, прыская смехом под седыми усами, и в его побитом оспой лице появлялось что-то хитроватое.
- Но когда он молчит, - подмечала женщина, - кустистые брови, идущие косо наверх, придают его лицу жёсткое и непреклонное выражение.
- Я очень уважал Тухачевского! - сказал Сталин, и она переключилась со своих размышлений на его слова. - В этом холёном, спокойном, типичном царском офицере имелась таинственная сила харизмы, он был рождён, чтобы повелевать.
- Красивый мужчина! - согласилась Истомина.
- В первую мировую войну Тухачевский находился в немецком плену, -  уточнил он. - В гражданскую войну одним своим появлением он усмирял восставшие части. Его громовое «Смирно!» мгновенно заставляло опомниться бунтующих солдат. Он был жесток, как требовало то кровавое время. С ним мне пришлось повозиться…
Он вспомнил декабрь 1937 года. К нему в Кремль приехал Михаил Ефимович Кольцов. Знаменитый журналист, геройски сражавшийся в Испании. Они провели три часа в кабинете Сталина, который спросил его:
- Вас как величают по-испански, Мигуэль, что ли?
- Мигель, товарищ Сталин.
Кольцов, как корреспондент «Правды» и негласный политический представитель властей СССР при республиканском правительстве отчитался о проделанной работе.
- Хорошо поработали, товарищ Мигель! - одобрил Иосиф Виссарионович. - Хоть где-то у нас есть успехи. А то в армии в последнее время твориться чёрти что!
Неожиданно он рассказал журналисту перипетии прошедшего года.
- Сколько лет армией правил Троцкий... - уточнил Сталин. - Там собрался рассадник недовольных Советской властью!
Сменив Льва Давидовича на верного соратника Ворошилова, он беспощадно изгнал прежних командиров. Из армии были выгнаны сорок семь тысяч человек, но многих нельзя было тронуть. Прославленные герои гражданской войны: Уборевич, Корк, Якир, Блюхер, Шмидт были неприкосновенны.
- О них пишут книги, - переговаривались обыватели, - их имена в учебнике истории.
Якир самый молодой из когорты героев, сын еврейского провизора, знаменитый храбростью и матерной речью. Уборевич вместе с Фрунзе брал неприступный Крым, теперь командовал Белорусским военным округом.
- Маршал Блюхер, - благоговели люди на парадах, - кавалер первых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, громивший белых, командующий Дальневосточной армией.
Корк, с его знаменитой лысой, как биллиардный шар головой, защитивший с Троцким Петроград и добивавший в Крыму Врангеля возглавлял Военную академию.
- Руководит всей бандой, естественно, Троцкий, - давно знал Иосиф Виссарионович, - а за их спиной Гитлер… 
Доказательства шпионажа военных найти нетрудно.
- У Красной армии старые связи с рейхсвером, - понял он, - а арестовать несколько командиров и заставить их дать нужные показания дело техники.
Истребление командиров начали с самого знаменитого и опасного. Тухачевский сорокачетырёхлетний военный гений, окончил военное училище при царе. Разведка Гитлера, пытаясь использовать атмосферу репрессий и ослабить советскую армию, сфабриковала письмо, где он сообщал:
- Есть намерение совершить наполеоновский переворот.
Вождь получил его от немцев в январе, а ещё раньше арестованные Примаков (заместитель командующего Ленинградским военным округом) и Путна (военный атташе в Великобритании) дали нужные показания:
- О немецком шпионе Тухачевском.
В мае арестован Корк, затем Тухачевский. Уже 29 мая он признал все ложные обвинения. В этот день на вокзале арестован Уборевич, за ним Якир. Объявленный немецким шпионом Якир написал в последнем письме:
- «Родной, близкий товарищ Сталин! Я умираю со словами любви к вам, партии, стране, с горячей верой в победу коммунизма».
На нём Иосиф Виссарионович написал:
- «Подлец и проститутка. Сталин».
После чего отправил письмо соратникам. Те написали на нём:
- «Совершенно точное определение. Молотов». «Мерзавцу, сволочи и ****и одна кара - смертная казнь. Каганович».
Кагановичу пришлось особенно усердствовать, Якир был его другом. Пришла очередь и легендарного Дыбенко. Участник первого советского правительства участвовал в суде над друзьями, но его обвинили в том, что он американский шпион. Полуграмотный командарм оправдывался, как умел:
- Я американским языком не владею... 
Погибли маршалы Тухачевский, Егоров и Блюхер. Пощадил лишь двоих - Ворошилова и Будённого. В июле Ежов сообщил маршалу, что его жена, певица Большого театра, должна быть арестована. Жену маршала обвиняли в том, что она ходила в иностранные посольства:
- Есть подозрения, что она стала шпионкой.
Бесстрашный конник, полный Георгиевский кавалер, участник всех войн с начала века сам отвёз жену на Лубянку, откуда её более не выпустили.
- Жену можно найти другую, - благоразумно решил он. - А Родина одна!
Героя гражданской войны Шмидта вызвали в наркомат и отправили на командную должность в провинцию. Он позвал сотоварищей служить с ним. С весёлыми пьяными песнями поезд двинулся от Казанского вокзала. На первой станции вагоны отцепили от паровоза, и вошли люди в форме НКВД.
- Суд над военными должен быть скорым... - предупредил исполнителей Иосиф Виссарионович.
Блюхер пригласил принять участие в суде начальника Политуправления армии Гамарника. На следующий день к нему приехали чекисты опечатывать сейф. Гамарнику велели сидеть дома, это было приглашение к действию.
- Он ушёл в соседнюю комнату и застрелился, - доложили Сталину.
С 1 по 4 июня в наркомате обороны состоялось заседание Военного Совета. Он приехал туда вместе со всем Политбюро. Были вызваны более сотни военачальников, хотя сам Совет к моменту заседания поредел.
- Уже четверть бывших членов арестованы… - шушукались советские военные.
Перед началом участникам были розданы папки с документами. В них вчерашние кумиры армии - Тухачевский, Корк, Уборевич, Якир и прочие герои признавались в том, что работали на гитлеровскую разведку. Ворошилов сделал доклад о раскрытии контрреволюционного заговора.
- Моя вина огромна, - каялся маршал, - я не замечал предателей.
Совпало, что ночью Иосиф Виссарионович получил трагическую весть:
- «4 июня в 23 часа 5 минут у себя на квартире после тяжёлой и продолжительной болезни скончалась Екатерина Георгиевна Джугашвили».
Но Сталин не приехал в Грузию, проводить её в могилу. Был пик репрессий, а он знал, что на Кавказе умеют мстить.
- Никогда не забуду, - признался он ошеломлённому Кольцову. - Враги не дали проститься с матерью! Хватит разговоров, пора отдохнуть…
- Красиво! - сказал Кольцов, когда они вышли на Соборную площадь.
- Ну, так вот, дон Мигель, - подвёл итог Иосиф Виссарионович. - Мы и благородные испанцы, сердечно благодарим за ваш интересный доклад. 
- Спасибо!
- До свиданья, дон Мигель!
Когда Михаил Ефимович двинулся к Спасским воротам, Сталин окликнул его, и задал странный вопрос:
- У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?
- Есть, товарищ Сталин.
- Но вы не собираетесь из него застрелиться?
- Конечно, нет, - удивился он.
- Ну, вот и отлично, - заметил Иосиф Виссарионович. - Ещё раз спасибо, товарищ Кольцов, до свиданья, дон Мигель...
В следующем году Кольцов был арестован. По Москве ходили сплетни о его любовных отношениях с женой наркома внутренних дел СССР Николая Ежова - Евгенией. Позднее Михаила Ефимовича расстреляли.

Дмитрий Андреевич
В середине 1904 года Дмитрий Андреевич Сладов и его сын Антон гуляли по улицам Маймакая и разговаривали.
- Япония в начавшейся войне с Россией выставила порядка двухсот тысяч солдат и более тысячи полевых орудий! - сказал старший Сладков. - На Дальнем востоке у России сто тысяч человек и сто сорок восемь полевых орудий.
- Даже с такими силами мы легко разобьём япошек! - воскликнул горячий в силу возраста Антон.
- Проблема в том, что наши войска сильно разбросаны географически! - объяснял сыну Дмитрий Андреевич. - От Читы до Владивостока и от Благовещенска до Порт-Артура.
- Соберём кулак и разобьём! - настаивал он.
Что будет, мы увидим точно! - перевёл он разговор на другую тему. - У меня из головы никак не выходит наша встреча с Мариной Генсицкой на похоронах её тестя…
- Красивая женщина! - с восхищением произнёс Антон.
- И умная! - уточнил отец. - Я помню её слова: «Полно надеяться на кичливый разум. Чистоту в доме нужно наводить, а грязь собирается сама. Мы рождаемся со всеми талантами и грехами, словно глыба драгоценного мрамора. Никто из родителей не учит детей курить, пить алкоголь и распутничать, но все это делают. Зато приучить ребёнка чистить зубы стоит неимоверных усилий. Задача нашей жизни состоит в том, чтобы отколоть от себя всё чужеродное, а оставить только хорошее. Нужно бороться со своими недостатками. Если человек ленивый, он должен полюбить работать. Если жадный - стать щедрым. Вспыльчивый должен стать терпеливым, а воинственный - миролюбивым. Только так мы приблизимся к Богу, одновременно развивая таланты».
- Только в жизни происходит всё наоборот! - улыбнулся Антон. - К старости люди становятся только хуже. Жадными, склочными и болтливыми.
- Надеюсь, - хитро прищурился отец, - ты не на меня намекаешь?
После встречи с родственниками Генсицкими он написал заявление о переводе его в действующую армию. Возраст у него был почтенный для войны, но опыт и собственное желание сделали своё дело, его зачислили в передислоцируемую на Дальний восток часть.
- Поехали вместе со мной! - предложил он Антону.
Его единственный сын учился в военном училище и формально не мог участвовать в войне. Он напомнил отцу об этом обстоятельстве, но старший Сладов лишь махнул рукой:
- Ерунда! Поедешь в качестве вольноопределяющегося.
Япония рассчитывала разбить военные силы России по частям, пользуясь неготовностью противника к развертыванию военных операций. Её основной целью стало перебросить сухопутную армию сначала в Корею, а затем в Маньчжурию, прежде чем Россия сконцентрирует по Сибирской магистрали достаточные силы из Европейской России.
- Отлично! - обрадовался молодой человек, давно мечтавший поучаствовать в настоящем бою.
После этого разговора прошло два месяца и Сладовы прибыли в Маймакай, где концентрировались русские войска. В городе царил образцовый порядок, что составляло немалую заслугу штаба 2-й армии генерала Каульбарса. На улицах патрулировали военные полицейские, наблюдавшие за поведением солдат.
- Обыватели не боятся грабежей, - удивлялись отец и сын, когда гуляли по городу, - поэтому, совершенно не стесняясь многочисленных офицеров и солдат нашей армии, спокойно продолжают свои обычные занятия.
В феврале 1904 года Япония высадила шестидесятитысячную армию в Корее, которая двинулась к реке Ялу, которая разделяла Корею и Маньчжурию. Значимых боев и в середине апреля японская армия пересекла границу Маньчжурии.
- Русский флот насчитывает шестьдесят девять боевых кораблей, - сказал Дмитрий Андреевич. - Большая часть кораблей находится в Порт-Артуре, который плохо укреплён…
Улицы кишели двигавшимся взад и вперёд народом. Бесконечный ряд лавок тянулся по обеим сторонам главной улицы.
- 31 марта на японской мине подорвался броненосец «Петропавловск», - напомнил отцу Антон, - на борту которого находился командующий флотом Макаров. Кроме командующего погиб весь его штаб, тридцать офицеров и семьсот матроса.
- На море Япония задалась целью парализовать и уничтожить русские морские силы в Тихом океане ранее возможного прихода достаточных подкреплений из Балтийского моря… - уточнил тот.
Парализовав активность русской эскадры, японское командование стремилось обеспечить безопасную переброску на материк первых армейских соединений, а затем подготовить ликвидацию той части русского флота, которая уже находилась в Тихом океане.
- Как, оказалось, - вздохнул Сладов, - япошки умеют воевать!
Вторая японская армия, численностью пятьдесят тысяч человек высадилась на Ляодунском полуострове и направилась к Порт-Артуру, создав плацдарм для наступления.
- Это пока не подошли основные наши силы! - заверил Антон.
Все лавки, в которые они входили, были удивительно похожи. То же внутреннее оборудование и те же товары. В каждом можно было купить всевозможные вещи, начиная с прекрасных шелковых материй и кончая чаем и лекарствами.
- Заходи! - торговцы овощами, сладостями и съестными припасами, уличные сапожники и парикмахеры сидели на корточках перед лотками и инструментами, громко зазывая покупателей и клиентов.
Тут расположились рестораторы с жаровнями, распространявшими удушливый чад и нестерпимую вонь любимого китайцами бобового масла. Уличная жизнь в городе была оживлённой.
- Там наши воюют, - вздохнул отец, - а мы тут прохлаждаемся…
Одно из важнейших событий войны битва при Ляояне началась в августе 1904 года. Командующий, Коропаткин, отдал приказ отступать. Русская армия отошла к реке Шахэ, где в сентябре произошло новое сражение, которое не выявило победителя. После этого наступило затишье.
- Говорят, что нас скоро переведут на передовую, - напомнил Антон.
Потолкавшись в толпе и закупив разных безделушек - вееров, лакированных шкатулок и лубочных картин, они сытно и недорого пообедали в офицерской столовой штаба, переночевали на этапе и на следующий день вернулись в бригаду.
- Снова отменили выдвижение… - потянулись скучные дни.
Появились слухи о готовящемся наступлении. Начальство осматривало лошадей, фейерверкеры ввинчивали в шрапнели дистанционные трубки, а «курлябчики» зажигали восковые свечи и пели церковные гимны.
- Отмена! - через время слухи опровергались и оживление замирало.
Близость железной дороги позволяла офицерам часто ездить в Гунжулин, где находились походные лавки офицерских экономических обществ, откуда привозилось вино, закуски и сладости. Наиболее частым гостем Сладовых стал старик Деггелер, командовавший 1-й батареей.
- Пьёт как мерин! - удивлялся Дмитрий Андреевич.
Тот являлся старейшим батарейным командиром Манджурской армии, но любил посидеть в компании за бутылкой вина и зло подшутить над приятелями. Он часто доказывал, что Деггелер скрывал свои года и старше его по службе.
- Ну, это ты, братец, врёшь, - весело возражал Деггелер, - ведь ты начал службу, когда наша артиллерия была вооружена медными единорогами.
- Господа, - обращался к офицерам Сладов, - судите сами, кто из нас старше?.. Ведь Деггелер участвовал при осаде Трои и, сидя в деревянном коне, наводил из него свой угломер!
Глядя на них, офицерам невольно приходила в голову мысль:
- Зачем их перевели к нам из оставшихся в России бригад и отправили в действующую армию, где нужны были молодые и здоровые офицеры, а не страдающие старческими недугами и запоем рамолики?
Наконец их батарею перевели в Порт-Артур. Осада города началась 1 мая. Русская армия успела завершить переброску войск, их численность составляла сто шестьдесят тысяч человек. Осада превратилась для японцев в долгое и кровавое предприятие. Они шаг за шагом приближались, копали траншеи, неся потери. 
- Но потеря нами горы Высокой стала ключом к крепости… - понял позднее Сладов.
Противник стал расстреливать корабли в порту и поражать все цели. В крепости сто орудий были пригодны к использованию. В декабре погиб генерал Кондратенко, командовавший обороной. Новым начальником сухопутной обороны крепости был назначен генерал Фок.
- Хочу совершить подвиг! - Антон рвался в бой.
Вскоре случай представился. На самом краю русских укреплений стоял домик под соломенной крышей. Одно окно было обращено к ним, а дверь не была видна. Все были уверены, что домик используется японцами. Офицеры, жаждущие сильных ощущений, объявили:
- Кто спичкой подожжёт крышу домика, получит Георгиевский крест.
Антон вызвался на это дело. Офицеры поставили условие:
- Подходить можете ночью, а поджигать, когда станет светать.
Они хотели полюбоваться на момент поджога, не портя ночного отдыха. За час до рассвета Антон подрезал нижний ряд проволоки и пополз к дому. Он продвигались к цели ползком, используя неровности почвы.
- Вот обрадую отца, - Сладов мысленно примерял награду.
Шагах в пятидесяти он остановился и осмотрелся. Затем сделал решительный рывок и около дома встал. Но только Антон хотел поднести к крыше зажженную спичку, как дверь отворилась, и в ней показался японец.
- Получи! - он выстрелил в него.
Японец с криком захлопнул дверь. Сладов пустились бегом по снегу, пополз к проходу в проволоке. Его обстреливали из винтовок, открыли беспорядочную стрельбу. 
- Не уйти… - офицеры и солдаты внимательно следили за вылазкой.
Многие видели, как он бросился бежать, и уже считали погибшим. Кто-то позвал отца. Тот ничего не знал о замысле сына и пришёл в неистовство, требуя начать атаку для спасения Антона. Неподготовленную атаку японцы легко отбили. Дмитрий Андреевич остался лежать в глубоком снегу. 
- Антон… - ночью он начал искать его.
Тот был жив, но не мог подняться. Пуля попала ему в ногу, кость нестерпимо мозжила. Антон горел и глотал снег. Над ним в морозной мгле роились бесчувственные звёзды.
- Отец! - наконец откликнулся он.
Сладов подобрался к сыну, обхватил под мышки и поволок по снегу. Антон от боли невольно застонал. Отец прошептал сердито, чтобы молчал и вынес его с поля боя. В окопах оказалось, что сам ранен в грудь, шинель его была чёрной от крови и клубилась паром.
- Плохой знак… - прошептал он.
Вскоре Дмитрий Андреевич умер в госпитале. В этот день японцы снова пошли атаку.
- Три раза нас штурмовали! - мучился его сын Антон.
Даже четвёртый штурм не привёл к развалу обороны. Провиант и боеприпасы имелись, но в гарнизоне свирепствовала цинга, не было овощей, большие проблемы с хлебом. 20 декабря 1904 года Стессель сдал японцам Порт-Артур, посчитав, что возможности обороны исчерпаны. На этом русско-японская война перешла в пассивную фазу.
- Герой! - за военные заслуги Антона Сладова произвели в поручики, но вместо Георгиевского креста вручили медаль.
 

 
продолжение http://www.proza.ru/2019/07/18/765