Желтый чемодан

У одной Дуры был муж: выпивоха, брехун и обжора. Ах да, было и ещё одно качество у мужика — работать не любил. Не любил и точка! Дольше недели-другой нигде не задерживался: то сам уйдёт, то за прогулы выгонят...
В общем Дура его содержала уже не первый год. Казалось бы уже давно пора его художества изучить досконально. Только Дура на то и дура, что всякой брехне поверит, и все по мужниному выйдет, а она потом, как курица, хлопает себя по бокам: удивляется, сокрушается, жалобиться и назначает виновных... Любого кроме муженька.
Горе муж в очередной раз остался без работы. Сидел он за столом и «лечил» Дуру рассказом о злом прорабе, который ни за что ни про что изводил его, бедного, а потом и вовсе под статью подвёл:
— Я ему говорю, ты чё, козёл, делаешь?! Тридцать третью впариваешь?! Куда я с ней?! Меня же никто на работу теперь не возьмёт... Надо было по морде дать козлятине!
Дура слушает, башкой кивает (как только голова не отвалится!), да ещё и подбадривает любимого:
— Не расстраивайся, мой хороший, как-нибудь проживём. Ты обедай без меня...
— На рыбалку схожу — грустно и обречено повествует жене о своём намерении муж.
Дура и тут «не догоняет», что на самом деле в душе мужа праздник, что он только и ждёт, когда она на работу уйдёт, а он тут же на речку айда с удочками.
Дура сочувствует настроению муженька, говорит:
— Сходи, сходи. Посиди часика два — успокой нервы.
Пройдоха голову ещё ниже к груди наклоняет, сокрушается дескать...
Жена за порог — муж по дому вьюном. Весёленький! Через несколько минут уже по борозде чешет. Помимо удочек в руках авоська с «припасами». Птички щебечут - ему и рай!
А вечером дома праздник! Несколько рыбок приводят Дуру в восторг. Она их мигом пожарила — куда только усталость делась...
В один из таких безработных дней муженёк допёр до беспроигрышного варианта, как получить удовольствие от жизни. Раненько свою бабёнку «разбуркал», раззадоренный предстоящей аферой, добротно приласкал жену Дуру. Она, высвобождаясь из сильных объятий, чувствовала абсолютное блаженство...
— Сёдни к нам в гости Женька придёт. Брат двоюродный. С Сургута приехал. В отпуск. Вчера на рыбалку вместе ходили. Он расспросил меня, как тут живу... Посочувствовал. Предлагает вот поехать на заработки. Обещает устроить к себе в бригаду. Эх, заживём мы с тобой, как люди!
В воображение Дуры ворвался поток свежей информации и она легко представила кучу денег, мужа в рабочей робе на буровой установке...По телевизору не раз она видела нефтяников — красавчики!
Сидит Дура на кровати, ножки свесив и думает, как достойно брата встретить, задобрить. Подумала ещё минутку и понеслась. Бурную деятельность развила: с работы отпросилась, в магазин пулей слетала, в доме прибралась, от плиты не отрываясь муженьку в поцелуях не отказывала. В общем Дура наша от счастья светится и кажется ей, что она везучая и счастливая. Другие-то вообще мужей найти не могут, а её муженёк из лап не выпустил. Так полюбил! Так полюбил! В первый же день как познакомились — переехал к ней. А ласковый какой!
Прокружилась Дура полдня, подустала, конечно, но, думает, и стоит того!
А вот и гость на пороге. Муж привёл. И не невдомёк Дуре, что ходил за братом супруг полдня. Где был? Что делал? И не удивляет  , что гость отчего-то смущается, от её радости от встречи да от яств на столе и вовсе опешил.
Не сел за стол званым гостем, а воробышком примостился. Муж подбадривает брата:
— Да ты не стесняйся. Угощайся. Моя жена золото.
 А сам рюмки доверху наливает гостю, до и себе тоже. Куски смачные подкладывает.
Дура свою стопочку в три касания допила, зажевала салатиком, сидит тычкой, разговора серьёзного дожидается. А разговора всё не происходит. Едят-пьют братья, её нахваливают. Свой норовит в губы поцеловать в благодарность, приходится сдерживать. Гость руки целует.
Когда в третьей поллитровке дно показалось, гость засобирался. Обнялись братовья, как два вьюна сплелись и поплелись из дома...
— Завтра поговорим... завтра... — успокаивал гостя муж.
Гость же даже попытки не сделал за время застолья, чтобы поговорить. Да он и вообще почти не говорил, только еду нахваливал, да за гостеприимство благодарил.
Муж вернулся поздно. Дура уже спала. Он тихим сапом протиснулся к дивану и прямо в одежде лёг спать.
Через день другой Дура начала задавать муженьку вопросы, мол, когда они уезжают? Она-то уже все вещи пересмотрела, перестирала, перегладила. Да уже и грустила о предстоящей разлуке с близким человеком...
А муж то одну байку расскажет, то другую.
 Дескать у Женькиной матери крыша протекла, Пришлось брательнику заявление на отпуск без содержания телеграммой отправить. Крышу перекроет, тогда и поедет.
Время летело, а муж по прежнему болтался без работы.
 — Так ты, милый, помоги брату. Скорее сделаете работу, скорее уедете.
— Какая же ты у меня умница! — бурно возрадовался муженёк.
А как не радоваться, предлог помогать брату избавлял от поиска различных придумок и оправданий, чтобы уходить из дома, чтобы ничего не делать.
Три-четыре дня он этим пользовался. Дура его почти не видела. Уходила на работу — муж спал, когда она уже спала крепким сном — он заявлялся. Поддатый он камнем валился.
«Сильно устаёт» — успевала подумать Дура, переворачиваясь на другой бок.
Отправилась Дура в воскресенье на базар. По рядам прошлась, прицениваясь, все же не просто одной семью тянуть. В базарной сутолоке и встретила подругу. Разболтались — давно не виделись. То да сё. Как ты? А как Ты? А подруженька и спрашивает:
— Когда же наши уже на Север-то отправляются?
— А что, твой тоже собирается? — удивилась Дура.
— Да. Я вот чемодан пришла купить. Твой к нам брата вчера привёл, ну того, что с Сургута приехал. Дал Бог вовремя! Мой-то работу никак найти не может. Так братья уже везде отметились, поселок-то не город, все мужики уже знают и ждут. Я так обрадовалась! Детей в школу собирать надо, а денег совсем нет... Послезавтра уже же отъезд. Разве тебе не сказали? Хорошо, что поезд утром, успею проводить до работы. Да и хорошо, что гуртом едут, все же поддержат друг друга.
И тут Дура прозрела. За секунду вскипятила свои куриные мозги и как в сказке тут же превратилась в симпатичную бабёнку с красивым именем Вера.
— Вера, что с тобой? Что случилось? — заволновалась подружка.
Вера встряхнула русой чёлкой, будто освободилась от наваждения.
— Значит ты говоришь, мой Пашка к тебе с братом Женькой с Севера приходили? И ты им стол накрывала?
— Да, конечно, накрывала. А что? — удивилась знакомая.
— А пойдём ка я тоже чемодан куплю!— Вера уверенно двинулась к рядам с кожгалантереей.
Купила Вера чемодан. Самый последний у продавца выхватила. Желтый правда, ну да уж какой был. Билет до Сургута тоже купила. Курицу в дорогу изжарила. Яиц шесть штук отварила. Соли в спичечный коробок насыпала. Все пучком.
Явился муженёк поздненько, через чемодан в прихожей споткнулся, с вопросами к жене приступился. А Вере не привыкать, она «дуру» включила.
— Пашенька, я все сделала, как ты просил. Вещи тёплые к зиме посылкой вышлю. Все необходимое положила. Вот гидрогель. Даже конверты сложила, пиши почаще. А как приедешь — телеграмму дай! Вот здесь деньги тебе на первое время, до зарплаты. Как же хорошо, что у тебя есть такой брат!
Муженёк врос намертво в косяк двери, его натруженный поисками выпивки и удовольствий мозг отказывался выдать правильное решение.
В чисто прибранном доме на высоких подушках возлежала белотелая женщина и с нежной улыбкой смотрела на человека, которому она купила билет в новую жизнь.
Павел скрипнул зубами и мысленно подытожил: « Убил бы, если бы не любил. Вот Дура!»
На рассвете Вера провожала Павла на вокзал. С Межевой свернула на Ленина. Проходя через сквер, увидели на лавочке мужниных собутыльников, которые с дрожью ожидали открытие магазина. Открыв рот они смотрели вслед корешу с желтым чемоданом, а тот, что изображал двоюродного брата с Сургута даже пустил слезу.
Павел дёрнулся в сторону друзей, надумав сбежать, но жена повисла на нем камнем не оставляя никакой надежды, кроме надежды на новую жизнь.
Вера разговорилась с проводницей, давая ей ценные указания по уходу за мужем, страстно помахала уходящему поезду и даже послала воздушный поцелуй.
«Дура, ну, дура...» — думал Павел засыпая под стук колес.
Желтый чемодан с грохотом свалился с верхней полки...