Неволя

 Как хорошо известно каждому мало-мальски культурному человеку, в СССР были колонии четырех типов: общего, усиленного, строгого и  особого режима. Некая колония строгого  режима была вовсе не в Воркуте или на Магадане, а в ближнем пригороде крупного южного города, до пляжа час на автобусе. Узники на пляж не попадали, побегов никогда не было за полной невозможностью. Все вроде было по кодексам и уставам. Все, да не все. Деньги и кое-что еще просачивались сквозь все колючки, вышки и проходные.  Напротив бараков жилой зоны, на воле, стояли хрущевки. За деньги узников  женщины из этих общаг раздевались, позировали в окнах, делали особые штучки - все для удовольствия некоторых привилегированных узников.

Водку, столь желанную, в колонию пронести было очень сложно, о семидесятых прошлого века речь идет. Из наркотиков тогда был известен только план (марихуана), малодоступен   в нашем городе. Я не пробовал. В колонию проносили попросту чай, на воле 80 коп пачка, за колючкой – три рубля. Пачка «Грузинского» на стакан кипятка и кайфуй. Многие из охраны так зарабатывали. Но, как часто бывает, попало дерьмо в пропеллер на полных оборотах. Идет на проходную замполит, при нем портфельчик-дипломат, были тогда такие в моде. Обычно его никто не останавливал, все все знали, но тут нач караула куда-то ушел, стоит молодой солдатик нацмен, два месяца на службе и русский не так, чтобы хорошо знает, не то, что, к примеру поэт Анненский или академик, забыл, как его, ну в общем, ученый секретарь у него был Ознобишин, а вот фамилию академика я забыл совсем, бля буду.  Значит, солдатик по уставу: «Стой, кто идет»! Замполит его вразумляет, а тот ничего не слушает, сам весь перессал, и уже затвор дернул, патрон в патроннике, а с предохранителя снял сразу. Застрелит сдуру. Куда деваться, замполит чемоданчик на досмотр, а он весь набит пачками чая.  Нач караула подбежал, а замять-то уже не так просто. У замполита тоже были враги и завистники, так что загремел он не на шутку. Солдатику вроде ничего и не было, он что? По уставу, а что дурак, так то уставом не запрещено. Наоборот.

Откуда я все это знаю? От Патимат. Она не была опером или ментом, нет, учительницей математики. Но из семьи, где по крайней мере два поколения носили форму и имели звания, хоть в армии не служили и вряд ли могли выкопать окоп или чего-нибудь такое, гусеницу на танк натянуть или гранту толком метнуть. Патимат все это не выносила, окончила наш пединститут, физика-математика, и преподавала в «хорошей» школе.  Очень порядочная и симпатичная женщина. Вдруг перестройка, на зарплату училки не прожить.

Пардон, я сбился совсем. Это ее родственники к нам иногда приходили и рассказывали истории вроде вышеприведенной, в смысле вышеупомянутой,  про нагих сборщиц авиазавода на подоконниках с раздвинутыми ногами  и погоревшего политрука. Я этих вожделенных сборщиц на подоконниках не видел. Жаль, не сохранилось видео. Сейчас бы в жанре ретро ему цены не было.

Да, так на зарплату училки стало не прожить.  Патимат  согласилась на предложение родственников и пошла работать в трибунал главной по компьютерам (всего один РС ХТ был) и заодно секретаршей. Продержалась недели две, как с юмором говорили ее родные, «она даже конвойных боится». Правильно сделала, что ушла оттуда. Хоть в голове были слегка коммунистические вольты, все равно, сейчас в Сан-Диего, новый муж архитектор  баз данных при деньгах и никакой России. И это хорошо. Брак не должен быть слишком продолжительным. Вот вы женились/вышли замуж в 20 или тридцать, хорошо, прожили вместе 50 лет, и вместо шаловливой красотки вот вам бесформенный куль на хирургической койке и только капельница торчит и на мониторе синусоида или наоборот, трактрисса. Нет, нет, нет, я не желаю видеть такую ужасную трансформацию!