Исполнитель Желаний

Войдя в просторную светлицу, рыцарь застал седовласого колдуна, глаза которого закрыли мертвецкие бельма. Но лик его не был тронут и морщинкой. Он был как у молодого юноши, и это делало вид чернокнижника ещё более жутким.
- Проходи, проходи, не стесняйся, добрый молодец, - сказал колдун звонким и приятным голосом. – Нечего в проходе стоять. Рыцарь неуверенно вошёл внутрь и присел напротив чародея. – Итак, зачем пришёл, молодец?
- Ты слеп?
Колдун рассмеялся:
- Проделать столь долгий путь, чтобы спросить, слеп ли я? Мне не нужны глаза. Да, я слеп, но я вижу много больше, чем любой зрячий. И я вижу, что ты сломлен смертью. Эту печать я узнаю сразу.
Рыцарь побледнел, ибо не мог колдун знать о его горе.
- Да. Моя любимая умерла. Тяжёлый недуг разлучил нас. Но мне сказали, что ты знаешь, как победить саму смерть.
- Правильно говорят, я знаю. Но прежде, славный рыцарь, позволь спросить. На что готов ты пойти ради исполнения своего желания? На всё божий промысел есть, готов ли ты нарушить его?
- Я на всё пойду, колдун! Не бывает божий промысел таков, что топит людей в несчастье! Это всё дьявольские козни! Если и есть таков божий промысел, то он привёл меня к тебе.
- Что же, рыцарь, посмотрим, как далеко ты зайдёшь. Но помни, что мёртвое нужно хранить, а не цепляться за него, - рука рыцарь сжала свой латный кулак от нетерпения и недовольства. Почуяв это, чернокнижник продолжал, - Есть у Бесовской Горы камень, а пред ним алтарь. В это место испокон веков заключена сила, которая может всё, и даже преодолеть смерть. Но плата слишком высока, ибо камень требует кровь. – Чернокнижник достал карту и ткнул в неё своим нестриженным пальцем, словно когтем, - Скачи сюда в полночь. И когда лунный свет будет изливаться на камень, принеси кровь в жертву и проси древние силы о чём угодно.
Колдун немного замялся, уставив на рыцаря свой слепой взор, однако сам славный витязь чувствовал, что он проникает до самых глубин его души. После этого колдун почти шёпотом спросил:
- Ты готов отдать жизнь взамен жизни?..
Меж ветвей древнего леса, поглощённых ночной тьмой, скачут два коня. На первом восседает рыцарь, и безвольно трясётся от галопа бездыханное тело позади него. А за витязем скачет его верный оруженосец. И не идёт из головы у рыцаря слова колдуна, и словно чумные крысы несутся у него в голове тёмные думы.
Вдруг кони встали на дыбы и огласили мёртвую тишину нечистого леса своим ржаньем. Кое-как удалось двоим удальцам их успокоить. Тогда-то рыцарь и понял, что они приехали, ибо чуяли животные древнюю нечистую силу. Взял витязь свой меч, бережно снял тело с коня и сказал своему товарищу:
- Дальше пешком.
Недолго плутали они меж корявых ветвей, и вышли на поле, залитое лунным светом. И поле это было мёртвым, ибо даже трава на нём не росла, а была лишь голая земля, окружённая стеной леса. И посреди поля стоял высокий чёрный камень с диковинным алтарём пред ним.
- Я устал, друг. Прошу, возложи мою любимую на этот алтарь, а мне нужно собраться с силами.
Не задавая вопросов, верный оруженосец бережно снял с плеча своего хозяина труп и возложил его на алтарь пред камнем, один вид которого бросал в дрожь. И только и успел он выпрямиться, как услышал позади себя скрежет вылезающего из ножен меча и единственное слово: «Прости».
И тёплая алая кровь пролилась на алтарь, и повалилось рядом с ним бездыханное тело. Древние силы были довольны, ибо смерть в предательстве был для них щедрым подарком. А рыцарь бросил свой окровавленный меч и пал на колени, взнеся руки к вершине Исполнителя Желаний.
- Я преподнёс вам в дар кровь. Прошу, услышьте мои мольбы! Верните жизнь в бездыханное тело моей любви. Вот моё желание!
И воцарилась абсолютная тишина. Витязь смотрел на алтарь, но не было на нём никакого движения. И рыцарь осел, схватившись за голову, придавленный к земле горем, как вдруг он услышал шелест ткани, и стоны жуткой агонии. И страшный хрип, что должен был быть дыханием, но умершее тело не может дышать. Неописуемый страх сковал витязя, и крупная дрожь охватила его тело. Радость и предвкушение воссоединения ушла, оставив лишь дикий ужас, не позволившие ему даже поднять глаза. И только услышал он страшный скрип от подгнивших связок: «Зачем, любимый?..».
Если бы славный рыцарь нашёл в себе мужество поднять глаза, то увидел бы он лютую жажду в мёртвых глазах, и увидел бы рот, в котором блестели в лунном свете клыки. Мертвец отныне жив, покуда пьёт сок жизни…