Колечко

   Было ли это в пятом классе, или в четвертом, но наш класс пошел фотографироваться в городскую фотографию. Не помню почему, но я оказалась последней, может потому, что фамилия девичья моя была на У, в конце алфавита. Правду говорят психологи, что мозг блокирует нелицеприятные события жизни, хотя бы частично. Фотограф, взрослый пожилой мужчина еврей увидел меня, ждущую на стуле моей очереди, завел меня в темную комнату  с фотокамерой, все усаживал меня, поправлял мне голову, плечи, волосы. Конечно, сделал снимок. А после сказал мне, что если я прийду сюда в 8 вечера забрать фотографию, он мне подарит колечко, золотое. Ну, взять мялолетнюю девочку, у которой и 15 копеек нет в кармане и пообещать дорогой подарок. Наивная, она с радостью согласится, посчитает вас Дедом Морозом или волшебником, или ну очень хорошим человеком. К восьми я пришла и опять ждала в той же комнатке на стуле, а в оффисе еще находились две женщины, горел свет. Жду пожду, нет моего Деда Мороза. Тут женщины заинтересовались мной, что я тут делаю, я и сказала, что фотограф попросил меня прийти. Они остались у себя в кабинете, а я вскоре не вытерпела, пошла по темному коридору в сторону его кабинета, где тоже было очень темно, меня удивляло, как это он забыл обо мне, ведь так просил еще и подарок обещал. Когда же я почти дошла до кабинета, вдруг этот такой ласковый, как мед, дяденька фотограф как зашипит на меня, как змея: "Уходи! Ты чего пришла??? А ну-ка убирайся отсюда сейчас же!" и толкает меня к выходу. Я ничего не могла понять, это был полный конфуз. Может не сразу, но я рассказала об этом маме. Мне кажется моя наивность ее удивила. И еще у нее был озадаченный, задумчивый вид. Что она думала об этом еврее? Я не знаю.
   А вот другой случай из моей жизни и опять про фотографа. Мне было 20 лет, однажды я очень захотела съездить в областной центр, в Луганск, в парк Горького, порисовать. Парк этот был связан для меня с приятными воспоминаниями: мы с нашим преподавателем Константином Петровичем занимались рисованием в парке Горького, рисовали цветы, листья, деревья, пейзажи. Там был мостик над речкой, так мне было приятно на этом мостике находиться, возможно потому, что место было похоже на мостик над речушкой в г. Чимкенте, городе моего самого раннего детства. И вот, бродя по парку Горького, где в выходной было много людей, работали аттракционы, карусели, продавалось мороженое, я заметила фотографа, а вернее, он заметил меня. Он был лет 28-ми, с роскошными черными усами, пышной шевелюрой волос, стройный, крепкий, с прекрасной белозубой улыбкой. Он фотографировал людей, подошел ко мне и познакомился. И сфотографировал меня бесплатно. Он разговаривал весело, задорно, приятной наружностью и галантностью сразу расположил к себе, и был он еврей. Он сократил себе рабочий день, и мы медленно пошли в сторону фото студии, где он работал и где собирался оставить свой иснтрументарий. В студии в это время работал его коллега, мы вошли, как раз когда клиентов не  было, а в комнатке горел очень красный свет. Мой новоиспеченный ухажер обомлел, увидев меня в красном свете. Он сказал, что мне очень идет такое освещение. Вскоре мы были опять на улице, под яркими лучами солнца. Мы без конца разговаривали, по большей части он, назовем его Александр. Александр сказал, что ему следует забежать в магазин, он обещал своей маме купить печень (звучит забавно), потом он заскочит домой на секунду, а после мы пойдем погуляем. Мы зашли в продтовары. Он выбрал печень, ему ее завернули в кусок белой оберточной бумаги, и он ее так в руке и держал за неимением сумки. Мы вышли из магазина, и, отойдя несколько шагов, он выронил печень из бумаги. Темно-красная, гладкая, блестящая, она всей своей скользкой сочностью шлепнулась в грязь. У меня остановилось дыхание, я не знала, как вести себя в такой ситуации, потерять дорогой продукт это было нечто немыслимое, мне было так стыдно из-за того, что я стала этому свидетелем. Я готова была провалиться сквозь землю. Он тоже был ошеломлен, но очень быстро принял решение. Он сказал, что возьмет печень домой для кота, поднял ее с земли и опять завернул в бумагу. Вскоре появился его двухэтажный дом, он сходил домой на минутку и появился опять в радушном настроении.
    Мы заскочили в троллейбус, потом пешком шли между частными домами. Он намеревался познакомить меня со своей тетей. Видимо, с мамой знакомить еще стеснялся? Конечно же, это была еврейская семья. Тетя была дома одна: высокая, стройная, красивая, полноватая женщина в годах, с темными волосами вокруг белого лица, с черными глазами встретила нас в шикарно обставленнй комнате, зале. Даже перечислять что там было, не стану, дом был богатый и красивый. Он с радостным выражением лица представил меня, так, как буд-то получил медаль, но я не думаю, что я тетю впечатлила, впечатлило разве что слово художник. Его тетя угостила нас шоколадными конфетами, прекрасными, и чаем. Мне казалось, что я не в своей тарелке. У нас дома было бедно по сравнению. А Александр цвел как маковый цветок.
   Нагостившись, мы с Александром пошли на остановку троллейбуса, он меня проводил и договорился, что встретимся в следующий выходной, где и в какое время, и мне опятъ хотелось поделать наброски в парке. Все было как-то необычно идеально. Мы друг другу нравились. Первым делом, вернувшись домой, я все рассказала маме.
   На следующий выходной я сделала себе маникюр, надела новую блузку и в прекрасном настроении поехала на свидание. Но, свиданию не суждено было состояться, а где жила его тетя или мама я совершенно забыла. Короче говоря, его на месте свидания не было. Но закончилась эта история через 14 лет. И вы не поверите как.
    1994 год. Я еду в Луганск со своей десяти-летней дочкой, ну конечно, за покупками и на центральный рынок. Прикупив кое-что для себя и для дочки, возвращаемся через рынок и вдруг, между сотнями людей у торгового ряда я вижу знакомое лицо! Нет!!! Да!!!!! Это Александр! Мне тридцать четыре года, я уже не стеснительная девушка, а смелая женщина. Я без обиняков пробираюсь сквозь толпу прямо под бок Александру и смотрю на него, пока он разговаривает с продавцом о товаре. Наконец-то он меня замечает, но не меня, а пожалуй женщину с ребенком и все, которая не сводит с него глаз. Я говорю:"Здравствуй, Александр!" Он смотрит, не узнавая. —"Ты меня не помнишь? А я тебя помню. Помнишь, 14 лет назад ты не пришел на свидание?" И тут глаза у него выдали узнавание:"Я не пришел. Я заболел тогда." —"А я скоро уезжаю в США, мой муж гражданин Америки. Передавай привет тете!" —"До свидания! Всего хорошего.Это твоя дочка?" —"Да. От первого замужества. Ты небось женат?" —"Нет, я так и не женился". Я смотрела на его постаревшее лицо, выпавшие зубы, поседевшие усы, исчезнувшую искру в глазах, глухой голос, груз неисполненных надежд на плечах. Что с нами делает время! Саша, Саша... Где огонь твоих глаз, громкий смех, обаяние Михалковской марки? Я играла браваду, мне казалось, я была на коне, хотя бы я куда-то ехала, новая жизнь впереди. А он оставался здесь, для всех просто серая, ординарная фигура в рыночной толпе, для меня яркое воспоминание безшабашной молодости. Было несколько печально, огорчительно, но я эти чувства прогнала. Меня ждали дальние дали.