Институтская тропинка, ч. 1

(Это специфическое чтиво для узкого круга читателей. Знаменательные верстовые «столбы»: научный руководитель Белай Григорий Емельянович Кандидат технических наук, профессор, завкафедрой литейного производства института, мой завлаб Ефименко Иван Андреевич, ….)

                ч.1.1 Словесная речка из 5 шт. («ты») и 6 шт. («Тебе, твоё,..»)

     Под костерок, да коньячок, в разговоре с институтским сотрудником Володей, словесная речка потекла по такому руслу. Тебе (Володя, прим. авт.) сейчас есть с чем сравнить. На сегодняшний день ты сам стал руководителем, да ещё и не лишь бы каким. Создал своё дело, сформировал коллектив сотрудников, успешно выполняющий поставленные тобой задачи. Твоё слово и продукция приобрели вес в стране и за её пределами. Да ещё и настолько, что своими делами ты можешь гордиться. Т.е. ты знаешь, как надо делать дело. Но, думаю, ты не родился готовым и успешным руководителем сам по себе. Твоим рождением и огранкой занимались разные мастера искусные и неискусные, но у всех ты чему-нибудь да учился, настойчиво добиваясь своей цели. Одним из таких мастеров-попутчиков и был в твоей жизни Белай Григорий Емельянович, которого назвать искусным сложно. Но с ним связаны базовые понятия: беззаветное служение цели, чистоплотность и дотошность в науке, лучшее развлечение – это любимая работа, ……

   Всё это, я вижу, попало к тебе в наследство, стало и твоими базовыми понятиями жизни.

    (Цитаты из высказываний Черномырдина: «В харизме надо родиться», «Мы продолжаем то, что мы уже много наделали»,  «Сказано – сделано. Не понял – переспроси. Не понял с первого раза – переспроси ещё раз. Но выполняй. Не можешь – доложи, почему не выполняешь, по какой причине»).
 
   Основная профессия Белая – носитель и передатчик академических знаний. Ему удалось быть хорошим, в академическом смысле, преподавателем для студентов, хотя они пищали от его оголтелого педантизма в науке и бытовых повседневных заездов. Писк стоял и кряхтение – значит, в студента профессор Белай втискивал всё, что считал важным и нужным в науке, он, похоже, не знал других более лёгких путей к знаниям. В этом вопросе себя не щадил, но и их «отчебучивал» по полной: «Кто не знает Белая, тот не знает ни …я!!!» (любимая студенческая поговорка того времени).
 
    Как бы там ни было – он создал живое реальное дело. Была укомплектована вполне дееспособная научно-исследовательская  группа. Которую возглавлял творческий руководитель-аналитик.    Белай был не просто носителем или хранилищем знаний, он одарён способностью этими знаниями пользоваться, анализировать их, рождать идеи и решать научные задачи. Им была создана эффективная группа сотрудников.
 
    В ней были задействованы достаточно квалифицированные металловеды (Матвеева, Мороз),  уникальное научно-исследовательское оборудование лаборатории Ефименко тоже работало, прежде всего, на группу. Правда, к Э... есть вопросы. Она  срывала вместо аплодисментов от Белая громкий и частый крик (не знаю всех нюансов и причин, может её низкая квалификация, а может - просто потребность Григория Емельяновича повампирить? Был за ним такой грех).
 
   Способная Матвеева Марина Олеговна, в дальнейшем доросла до  Доктора технических наук, Декана Центра последипломного образования, переподготовки и повышения квалификации кадров.

    «Полевой» командир Ганджа был недостаточно силён в науке, чтобы играть "первую скрипку", но он успешно занимал свою нишу в общем процессе производственного внедрения  научных разработок при общении с заводским руководством и организации опытных испытаний. За счёт реализма и знания жизни (тут сказывался, накопленный опыт руководящей работы с людьми на профсоюзном поприще в министерстве). Да ещё он мог «на коленке» пересчитать и подкорректировать шихту,  отстоять своё мнение, и поспорить с заводскими плавильщиками или мастерами цеха.

     Вот роль А...... сложнее описать, несмотря на то, что мне приходилось с ним достаточно часто работать вместе. То ли он правая рука Белая, то ли «полевой» командир среднего звена,.....? Одно могу сказать точно, что человек он порядочный, аккуратный  и добросовестный. А вот насчёт научных знаний вряд ли тут можно найти глубину. Практически на любой мой вопрос по нашим научным тематикам он отвечал мне: «Не бери в голову или оно тебе надо?» (думаю, этим он маскировал своё плавательное состояние в теме, которой мы все занимались в меру своих возможностей). Такие же ответы я получал, пытаясь обсуждать его любимое увлечение – чтение художественной литературы.  Он читал запоем, но как-то без внешних последствий – книги не откладывали на него свой благородный отпечаток. Им не удалось повлиять на его речь, добавить интересных тем для обсуждения в разговорах, я бы сказал, что это с его стороны было какое-то ананистическое чтение – только для себя и только в себя. Думаю, основной его задачей было оформление договоров и делопроизводство. В качестве «полевого» командира среднего звена он себя особенно тоже не проявлял, но работал рядом со мной честно и добросовестно, не гнушался никакой черновой работой. В цехе мы с ним были маленькой, сплочённой творческой группой иногда на «передовой» и чуть в сторонке от нас (во всём чистом) с нами был и Ганджа. Хочу добавить так же, что мы с А...... доверяли друг другу. Знали, что при внезапном ожоге расплавленным металлом никто из нас не бросит свою рукоять разливочного ковша (как бы там не воняло палёными «кошками»). Это значит, что в критической ситуации А.... – человек надёжный. Добавлю ещё к его портрету, то, что порядочность и честность – его стиль поведения.
 
    Может я и не прав в отношении знаний А.... – он просто человек замкнутый, закрытый потому, что после совместных застолий с водочной феерией, язык у него всё-таки развязывался, и он охотно посвящал меня в тайны металлургического «мадридского» двора. Давал ответы он и по научным темам. Но скорее всего, это был точный пересказ услышанного от Белая, а не свои выкладки и размышления. Похоже с собственной аналитикой у него проблемы, но это моё личное, дилетантское мнение.
 
                ч.1.2 «Мой завлаб»

     А вот, кто не знал старшего научного сотрудника Ивана Андреевича Ефименко? Его знали все и по любому поводу, и не только на нашей кафедре или в нашем институте. Если о нём кратко сказать, то это был гарант точно и скрупулезно выполненных исследований. Это Технарь-Изобретатель, ходячая техническая энциклопедия практических навыков, знаний и историй на эту тему. Ефименко – мой непосредственный начальник, фактически. Мы с ним одной технической и духовной крови. Его лаборатория была мне вторым домом целых десять лет. В неё я зашёл техником-лаборантом, а вышел младшим научным сотрудником. Высокотемпературный термический анализ – среда нашего обитания, вокруг которого всё вертелось, так или иначе. Я и Ефименко, мы были единственными сотрудниками научной группы, на которых Белай никогда не кричал (хотя очень любил это дело). Или точнее сказать, кричал так редко, что я и не помню теперь этого (пишу эти строки потому, что эмоциональный Белай без крика и истерик – это не Белай). Что-то может, и было, да мой склероз выручает. (смеюсь)

     Иван Андреевич был тем важным звеном в нашей группе, где генерировались вспомогательные технические идеи. Я всегда мог посоветоваться с ним. Любой вопрос мы обсуждали и анализировали вместе с ним, дополняя друг друга, это был просто классный технический СОЮЗ. Хотя, в такой компании и без советов можно работать. Достаточно было его присутствия в лаборатории, для меня он был неким стимулом, ионизатором творчества. При нем легче думалось, но это когда мы были одни. Забуду при этом о тех многочисленных посетителях, перед которыми Иван Андреевич любил блеснуть технической эрудицией по делу или по личным вопросам. 

    Например, как-то по «серьёзному» личному вопросу заскочил в нашу лабораторию на приём к Ефименко институтский «умница» профессор Ц….. У него была очень серьёзная техническая проблема с его очередным карманным фонариком, с тем который он держит дома под подушкой, что бы ночью для определения времени светить на часы. У него этих фонариков была целая коллекция на любой случай жизни.   Он, по его словам, сломался! Это происходило в самом начале рабочего дня. Ефименко медленно одел свой белый халат - это его любимая рабочая одежда, которую он  носил весь рабочий день, накинув на костюм с галстуком (чем не доктор наук). Сосредоточился (нахмурил лоб и надул нижнюю губу), одел очки, а у него была забавная манера носить на голове сразу две пары очков с разными оптическими параметрами. И выяснил, что причина поломки – просто севшая батарейка, которую нужно заменить на новую!! Так легко техническая победа Ивану Андреевичу ещё никогда не доставалась. Это было первое знакомство с «высоким академическим»  уровнем профессора, когда-то возглавлявшего …..  Но это я отвлёкся от темы.
 
    У Ефименко было валом и своих, действительно,  серьёзных задач, поэтому я грузил его только в особо трудных, тупиковых случаях. Ну и, конечно же, он первый узнавал о моей удачной технической находке потому, что он искреннее и лучше всех мог порадоваться  успехам других людей в этой родной для него области. И никогда не приписывал себе чужих достижений, что на нашей кафедре особенно большая редкость, да и в институте в целом тоже. Иван Андреевич тут выступал как моё персональное ОТК (отдел технического контроля).

    Володя, пишу эти строки и сам удивляюсь, как много хороших слов я сказал и ещё могу, оказывается, сказать об этом человеке. Зная, твою саркастическую манеру восприятия людей, слышу твой комментарий (как у Гоголя): «Да, он хороший человек, да и то, если признаться по правде, то он…..».  Да, все мы, Володя,  чудаки, кто больше, кто меньше. Но, ведь то, что я написал о Иване Андреевиче - это же правда?!!! 
 
   К слову, «…персональное ОТК…», «… указал на ошибки…». Есть такой анекдот от Киселёва. После смерти Энштейн попал на приём к богу и спросил его: «В чём смысл мирозданья?». Тот выдал ему огромную формулу. Изучив которую, Энштейн сказал: «Но, ведь тут ошибка?!!!». Бог ответил: «Да знаю уже, а что теперь можно изменить?!!!» (мол, уже освоено финансирование, задействованы ресурсы, сданы отчёты, получены премии…).

    Но вернусь к нашим «баранам». Давай-ка скажу ещё пару слов о себе – таком «идеальном» и «незаменимом». (Цитаты Черномырдина: «Ну, кто меня может заменить? Убью сразу… Извините», «А раньше где были? Когда думать было надо, а не резать сплеча семь раз… А сейчас спохватились, забегали. И все сзади оказались. В самом глубоком смысле. А Черномырдин предупреждал»).

    Белай спускал с высоты своего космоса мне общее техническое задание, а моя задача была адаптировать его к условиям планеты Земля. Разработать эскизы или чертежи, придумать оснастку для решения технической задачи, курировать выполнение заказа, испытать идею в цехе или лаборатории, вносить поправки в свои разработки по итогам проведённых испытаний или предложить другой путь решения технической задачи. Мои основные функции можно охарактеризовать так – всюду затычка или производственный спецназ. Основное место работы – исследовательская лаборатория  с уникальным оборудованием ВДТА (Высокотемпературный дифференциальный термоанализатор).  Параллельно с этим, производится разработка эскизов или чертежей и конструирование оснастки, с последующим курированием их изготовления, но это в «мирное» время. А так. Проведение опытных плавок, отбор образцов, измерение параметров отливок, подготовка и изготовление шлифов, монтаж нового опытного оборудования, проведение исследовательских и практических работ по разработке изобретений (я соавтор двух патентов), разработка и внедрение на производстве рационализаторских предложений………

Продолжение в рассказе «Сельский младший научный сотрудник»  http://www.proza.ru/2019/06/29/505 

P.S. В.К. (21.04.2021): Прочёл морской рассказ о том, как бывалый стармех Семёныч починил корабельный двигатель тремя пачками горчицы.

Достоин безмерного уважения неутомимый талант таких изобретательных Технарей!
Земной поклон золотым рукам всех Левшей/Кулибиных/Семёнычей! Для меня всю жизнь такие люди были ярким ориентиром действия. Взять хотя бы моего дедушку, Леонида Ивановича, .... или моего институтского завлаба, Ефименко Ивана Андреевича, о котором скажу пару слов в конце этого текста.

Не могу удержаться от пафосной строки (улыбаюсь): "Однако! Замечательное место Семёнычу подарила судьба для ремонта, швартовых и ходовых испытаний - уникальная акватория Которского залива!". Знаем это место! Плавали. Наверняка, он с гордостью за свою работу проходил мимо знаменитого острова с церквушкой моряков "Богородица на рифе" (возле Пераста). Об этом уникальном месте есть у меня нестандартный очерк "Церквушки-авианосцы и 4-е агрегатное состояние воды" http://proza.ru/2021/02/10/1245. Читать необязательно, можете поверить на слово (улыбаюсь).

У моего завлаба была любимая поговорка-притча. Наверняка, она известна, но я её тут озвучу к месту.
Толпа рядовых мастеров-ремонтников безрезультатно билась над причиной поломки и способом починки оборудования. Отчаявшись, решили позвать старого мастера, умудрённого опытом. Сказали, что заплатят ему любую сумму денег, которую тот назовёт. Он долго прислушивался, присматривался к механизму. Потом сказал: "Мне для ремонта нужен один небольшой молоток. Работу оцениваю в 1001 рубль". Принесли молоток. Он им легонько стукнул один раз по одному из узлов механизма, и вся махина ожила и заработала, как часики. Ему выплатили 1001 рубль, но поинтересовались почему такая странная сумма. На это бывалый мастер ответил: "1 рубль - это цена моего труда, а 1000 рублей - это за то, что я правильно определил проблемное место для точечного удара".

Так и в вашей истории. Цена пакетов с горчицей - "копейки". А знания о том, куда её сыпануть - золото изобретательного мастерства.