Раскулаченные

                Посвящается моей бабушке (по маме)
                Салдиной Анастасии

        Даже ритмичный стук колёс железнодорожной теплушки не мог заставить бабушку Настю уснуть. Рядом сопела заложенным носиком пятилетняя внучка Зина.
    Тревожные мысли бились в голове: куда едем? За что сорвали с насиженного места, где многие поколения вросли корнями в родную землю? И вот так бесцеремонно вырвали эти корни. Что ждёт нас на чужбине?
Обидное слово – р а с к у л а ч и в а н и е. За что? За то, что осталась без мужа вдовой, подняла хозяйство с шестью малолетними детьми?
Воспоминания унесли Настю в далёкое детство.

Папа, мама молодые, красивые. Жили - не бедствовали, если бы не роковая беда. Мама умерла при родах. Маленького братика выходили. Двенадцатилетняя Настя стала в доме молодой хозяйкой. Держала дом в чести и порядке.
Летом отец занимался личным хозяйством, а поздней осенью уходил в соседние сёла на заработки. Брал с собой швейную машинку в мешке за спиной и нанимался шить тулупы, женские шубейки и мужские драповые пальто на меху. Жил в богатых семьях заказчиков на полном обеспечении, а завершив работу, получал деньги за пошив. Изредка наведывался домой.
В тот год весна пришла рано. Закончив работы, отец возвращался к детям. Снег быстро таял, и нужно было спешить – начинались весенние работы в своём хозяйстве. На пути препятствие – бурный ручей. Поперек проложены две жердинки. Проходя по ним, отец поскользнулся, упал на спину, мешок с тяжёлой машинкой «приковал» его шею к жердям и он захлебнулся потоками воды. Вновь пришла беда.
Настенька с братиком вторично осиротели.
Сиротам на Руси жилось трудно. Одна дорога – пойти по миру, но в этой девочке крепкий характер. Старалась вести домашнее хозяйство, но о посевах на земле и речи не было. Сдала в аренду, всё-таки подспорье для маленькой семьи.
Когда ей исполнилось 17 лет, посватался Илья. Хороший парень, работящий. Но свекровь не приветствовала сироту да ещё с братиком на руках. Но когда умирала, не дочери за ней ухаживали, а Настя. Перед смертью просила прощения у снохи.
Любовь и забота Ильи растопили Настино сердечко. Родился первенец – сын Кузьма, затем две дочери Феня и Таня (моя мама).
К 1914 году семья уже стала большая – сын и пятеро дочерей, мал мала меньше. Все росли в любви и в заботе, но снова пришла беда. Летом 1914 года началась война.

Настю снова воспоминания перенесли в прошлое.
Через полгода Илью призвали на фронт. На санях, укутанные тулупом, торопились в город на призывной участок. Впереди тащился обоз из пяти подвод, дорога узкая, не разъехаться. Сосед-извозчик крикнул последнему возничему из обоза, что везёт рекрута, а тот передал следующему, и так до первого. Обоз остановился и лошадь, по обочине, утопая в снегу и подгоняемая кнутом, объехала все подводы, выехав на проторённую дорогу.
Когда вошли на рекрутский пункт с 10-летним Кузьмой и младшенькой Матрёночкой (имена давали по святцам), которой было 8 месяцев, Настя ужаснулась обстановке. Толпа народа, духота, плач детей, вопли женщин, но она дала себе слово не плакать. Ведь это разлука недолгая, война скоро закончится.
Илью увели переодеваться, вышел в форме солдата Российской армии, а узел с домашней одеждой отдал Кузьме. Потом всю семью повели в другую комнату для фотографирования. Там было тихо. Фотограф торопливо усадил Настю с малышкой на красивый стул рядом с пальмой, Кузьму – на табуреточку, а между ними попросил встать Илью. Потом нырнул под чёрное покрывало и снял крышку с объектива. Это был последний семейный снимок.
 
Наступило время расставания. Сосед-извозчик торопил, чтобы засветло вернуться.
Войдя в избу, Настя увидела порядок и безмятежно спящих детей. Мысленно похвалила восьмилетнюю Феню. Растёт хорошая хозяйка.
Жили в ожидании возвращения отца, но от Ильи было всего два письма. В первом он писал, что в основном сидят и мёрзнут в окопах, а второе – из Германского плена. Был ранен в бою, попал в плен, там подлечили и отправили в немецкую семью батраком, но семья хорошая. Кормят, есть постель, а работает на подворье, ухаживает за скотиной. Это ему привычно.
Время двигалось медленно, но дети, как говорится, росли не по дням, а по часам,  требуя больше внимания и заботы.
В одну из ночей Насте приснился сон. Она вышла на крыльцо, а перед ней чёрное небо и огромный пылающий деревянный крест. Настя проснулась в холодном поту и поняла, что Ильи больше нет.
Весь день ходила как в тумане, но твердила: «Он жив, он жив».
Через несколько дней пришла похоронка. Видимо, рана была несовместима с жизнью. Как и где его захоронили неизвестно. Настя зажала горе в свой маленький, но твёрдый кулак, понимая, что надо жить и растить детей. Ночью, когда дети спали, подошла к иконе Иисуса Христа, долго стояла. Мысль, обращённая к Богу,  была одна: «Значит, тебя нет, если допустил сиротство малолетних детей». Затушила лампадку, сняла икону, завернула её в белое полотенце, убрала на дно сундука и больше никогда не переступила порог церкви, не осенила себя крестом. Приходили мысли, может быть, это неправильно, но ничего не могла с собой поделать.

Настя задремала, но ненадолго. Очнулась от женского плача. Поезд остановился. Раз плач, значит, опять конвоиры сняли с вагонов мёртвых. У Насти защемило сердце. Как пережить родным уход близких, тем более, захоронят их на чужбине. И так почти на каждой станции. В основном умирали старики и дети.
Ещё вначале, когда формировались эшелоны, Настя видела на больших открытых вагонах вповалку узлы, на них люди, и их, полураздетых, отправляют в Сибирь. Хорошо, что Кузьма - проворный малый, заплатил конвоирам, и те подсуетились и устроили Настину семью в теплушку, в состав, который направлялся на юг, в Казахстан.
Снова стук колёс, снова бессонная ночь унесла Настю в прошлое…

У них в селе жила бабушка Акулина, но все её звали баба Кулина. Была она одинокая, но жил у неё небольшой кобелёк Яшка, любимец. Он, видимо, понимал, что у бабушки нет хозяина во дворе, поэтому с чужих дворов в свой тащил всякие железяки. Об этом знали все мужики в округе и, обнаружив пропажу, шли к бабе Кулине. Она разрешала копаться в куче металла, которая образовалась стараниями Яшки. Там были и гаечные ключи, и отвёртки, и лопаты без черенков, и даже куски листового железа. Одним слово, всё, что по его понятиям, должно пригодиться бабе Кулине в хозяйстве. Однажды смеялись всей улицей, когда увидели, как Яшка с грохотом тащил по дороге старый металлический тазик, держа зубами за ручку.
Настя почувствовала, как от этих воспоминаний за долгое время впервые на её губах появилась улыбка.
Вот точно так же, как и  Яшка,  подрастающий Кузьма, оставшийся без отца, почувствовал ответственность за семью. Постоянно во дворе что-то мастерил. Настя, видя его увлечение, приобрела слесарные инструменты, и он научился всему. Сельчане приносили к нему на ремонт – дырявые кастрюли, чугунки, и даже часы, настенные и карманные. Впоследствии он освоил и ювелирное дело. Из серебряных царских монет изготавливал сёстрам серьги и кольца.
Настя строго воспитывала детей. Не хотела, чтобы если что-то натворят, люди скажут – «безотцовщина». Поэтому они все были при деле. Девчат учила рукоделию, а видя у Тани ранний интерес к шитью, купила швейную машинку. И уже в подростковом возрасте Таня обшивала сестёр и подруг.
Дел хватало и в своём хозяйстве, но иногда соседи просили девчат в подмогу на прополку, это тоже было подспорьем для семьи.
Всех поставила, как говорится, на ноги эта маленькая, хрупкая, но огромной воли и мудрости женщина. Пусть вечная память о ней живёт в потомках. Сколько же испытаний выпало на её плечи.

Кузьма женился. Полина, его жена, тихая, спокойная, работящая. Настя, помня свою свекровь, приняла Полину как родную дочь. Появились две внучки, радость для бабушки.
Таню посватали, но не судьба, потому что старшая сестра была на выданье. По поверью, если младшая опередит в замужестве, то старшая останется старой девой. Любимого женили на другой. Раньше эти вопросы решали родители.
Феня вышла замуж в соседнее село, вскоре и Таню выдали замуж в богатую семью. Родился сынок Вася.
Но снова пришла беда.
Советская власть  в 1933 году объявила борьбу с «кулаками». В числе первых на селе раскулачиванию подверглась семья Таниного свёкра. А чтобы её не угнали с ними, Настя дочку вместе с младенцем сыном тайно отправила к сестре в соседнее село. Там они прятались, чтобы не донесли властям.
А муж, молодой горячий парень, разлученный с женой и сыном, три раза убегал, но конвоиры ловили, избивали, и после третьего раза он умер. Похоронили где-то на случайном погосте. Таня осталась молодой вдовой.
Настя потом винила себя, что не отпустила дочь с мужем, но для каждого своя судьба (Впоследствии мама встретила моего будущего папу).

Пришло горе. Трагически погиб брат, которого Настя опекала с пелёнок. Последние годы он жил в одном из соседних сёл. Примкнул к коммунистам, и принимал участие в раскулачивании. Его ночью подкараули и зверски убили.
В будущем Советская власть оценила подвиг и увековечила его память. Поставили обелиск с надписью: «Герою, погибшему от рук кулаков в борьбе за Советскую власть».
В такие смутные времена, жизнь делает парадоксы. В одной семье могут быть и раскулаченные, и те, кто раскулачивал.
Дошла очередь и до семьи Насти попасть под жернова раскулачивания. По доносу завистников, что у Кузьмы механический завод, а у Тани – швейная фабрика. Пришли, и не разбираясь, разорили всё.
Дали три часа на сборы, разрешили взять только то, что поместится на телеге, а остальное, прямо на глазах, растаскивали «прихлебатели» власти. Уводили ревущий скот, как будто и скотина понимала, что ведут на закланье.
Настя и Кузьма видели всё это с другими семьями, но не предполагали, что и их коснётся.

        Наконец длинный путь позади. Проехали Алма-Ату – столицу Казахской Советской Социалистической Республики, а дальше в сторону города Талдыкурган.
Главное, все живы и здоровы.

        P.S.
        Конечным пунктом оказался высокогорный аул, недалеко от Китайской границы. Выделили под жильё заброшенное каменное строение.
        Кузьма, глядя на всё это, потёр руки от длительного безделья, сказал: «Руки, ноги есть, голова на плечах, всё сделаем».
        Казахи, народ добрый, оказывали посильную помощь. Спасибо им.
        Кузьму взяли на хорошую работу. Поля хлопотала по хозяйству, бабушка Настя занималась внучками. Земля оказалась благодатной для выходцев из средней полосы России, но пришлось адаптироваться к горному климату.
        Две сестры, которые приехали с мамой Настей и братом, вышли замуж. У Кузьмы народились ещё две дочери и два младших сына. Всего шестеро детей.
        Младшая Матрёна на момент репрессии училась в городе в педагогическом училище, поэтому осталась на родине. Позднее, став учителем, она поменяла имя Матрёна на Марию.
        Дочерей и внуков Насти судьба разбросала по всей необъятной стране.


        Моя бабушка Анастасия прожила 72 года.
К сожалению, мне не довелось лично увидеть бабушку, а жаль…