Везунчик

Опять неудача. Иван Павлович привык, что ему всегда в жизни везло. Долгое время он проработал небольшим начальником, и все у него получалось. Вышестоящее начальство было довольно, проекты шли один за другим, премии сотрудникам выплачивались. И все бы ничего, но грянул очередной кризис. Рубль зашатался, на рынке началась паника, многие заказчики обанкротились. Импортная техника поднялась в цене минимум в полтора-два раза. И, соответственно, сократилось количество заказов. План стал гореть, и начальство повернулось к Ивану Павловичу своей нелицеприятной стороной. В итоге в конце года его сняли с должности начальника департамента и перевели в советники.

Абсолютно непонятная должность. Что делать? Лезть со своими советами ко всем сотрудникам, которые были раньше его подчиненными? Теперь они могут абсолютно легально послать его дальней обходной дорогой. В известный пункт назначения. А, с другой стороны, сидеть, и ждать, пока кто-нибудь из молодых не подойдет, и не спросит совета? Или совета должно спрашивать вышестоящее начальство? Оно, что, совсем больное на голову, что ли? Сначало сняло с должности, как нерадивого, а потом у этого нерадивого еще совета будет спрашивать?
Единственным утешением было то, что его не уволили, и продолжали платить зарплату. Правда, ее урезали на одну пятую. Но и на эти деньги можно было жить. А куда податься в кризис? Везде одни сокращения.

Вместо Ивана Павлович назначили другого начальника. Моложе его почти на двадцать лет. Ему сначала было обидно, однако, новый начальник его просто не замечал. И даже не давал никаких поручений. В результате, Иван Павлович целый день просто сидел за столом, и потихоньку играл в компьютер. Вернее, он не играл. А изучал рынок. Находил различные новые сайты, смотрел, чем люди занимаются в кризис. И даже кое-что придумал, чем ему теперь заняться. Ради интереса он даже посылал свои резюме в пару-тройку мест – но там либо предлагали существенно более низкую зарплату, либо он не подходил по возрасту и опыту работы. Поэтому продолжал ходить на работу. Он даже начал писать рассказы. Сначала короткие, потом более длинные. Они стали получаться у него все интереснее и интереснее. Знакомые, которым он осмеливался дать их почитать, с одобрением отзывались и хлопали по плечу: «Пиши дальше, Ваня, дерзай!» Хотя никто из них не был искушен в литературоведении, и, тем более, в литературной критике.

Так он провел почти целый год. Начальство о нем почти забыло. Иногда встречал кое-кого из них в кафе во время обеда. Но никаких вопросов они не задавали – просто кивали в ответ на его приветствия. Ему нравилась традиция японцев кланяться друг другу. Если ты в равных с тем, кому кланяешься, то он поклонится тебе в ответ ровно на столько же, на сколько поклонился ты. А если ты подчиненный, то должен кланяться почти до полу. А начальство лишь легким наклоном головы ответит тебе. Сразу видно, кто кому должен делать «ку». Даже «цак» не надо носить. И малиновые штаны. И так все видно.
И вот, прошел почти год, как грянули перемены!

Сначала ему позвонил вышестоящий начальник и сообщил, что с нового года он опять будет начальником департамента. Он удивился, и спросил, нельзя ли ему вернуть его зарплату? На что получил согласие. Разумеется, он принял предложение. Потом оказалось, что за то время, пока он ходил в советниках, его новому начальнику купили служебную машину. И машина тоже досталась Ивану Павловичу.
Поэтому новый год он встретил на коне, по поводу чего и напился дома. Супруга еле смогла перетащить его из-за праздничного стола в кровать. Даже пришлось звать на помощь старшего сына.
Приступив к работе после новогодних праздников, он увидел, что отношение его сотрудников к нему изменилось. После снятия с должности кто-то перестал его замечать, кто-то не пропускал в лифт, и не пропускал без очереди в кафе. А здесь вдруг все снова стали такими вежливыми, даже в еще большей степени, чем раньше.
Все это навеяло разные мысли. О судьбе, о нашем месте в этом мире. И, вообще, о месте человека под солнцем. В любом случае, Иван Павлович говорил про себя: «А мне же повезло в итоге? Хорошо, что не ушел на другую работу».

Прошли годы. Дети выросли, жена нашла себе более молодого мужа, и ушла от Ивана Павловича. Видимо, хотела добрать у судьбы остатки женского счастья, которое ей не смог обеспечить бывший супруг.
Потом Иван Павлович тяжело заболел, и попал в больницу. Ему была назначена операция.
Операция прошла успешно, однако Иван Павлович не смог отойти от наркоза. Усилия бригады реаниматоров оказались безуспешными.
               
               

Когда Иван Павлович открыл глаза, он увидел себя на морском берегу. Вокруг, куда ни кинь взор, было бескрайнее море. Волны разбивались о прибрежные камни, за которыми начинались заросли. Там и сям росли красивые пальмы. Солнце светило прямо в затылок. Иван Павлович попытался встать на ноги, но не смог. Так и остался лежать на берегу. Потому что почувствовал себя в тяжелом панцире. Хотел смахнуть каплю морских брызг с глаз, и увидел, что вместо рук у него страшные лапы, с длинными когтями. Вокруг на пляже лежали такие же, как он, морские черепахи.
- А мне же повезло! Как давно я собирался в отпуск на море! И вот я здесь! – подумал он про себя, и пополз искать свою самку, с красивым узором на панцире.