От казаков черноморских до кубанских ч. 5

Полковник Золотухин повёл в штыковую атаку второй батальон гренадер. Янычары побежали обратно в крепость. Подоспели ещё несколько наших батальонов и произошёл захват передового ретрашамента. Но к супостату тоже подошли свежие силы и снова бой, которым уже руководил сам Суворов. Ситуация складывалась так, что русские войска могли ворваться в крепость, но команды на общий штурм со стороны Потёмкина не последовало, и осада продолжалась ещё более 4-х месяцев. Суворов в этом бою был ранен. Пуля пробила ему шею и остановилась у затылка. Уезжая на лошади, Суворов передал командование ген.-поручику Бибикову. К этому времени солдаты в азарте боя подобрались к самим стенам крепости и попали под губительный пушечный огонь. Надо было организовано отступить. Но отъезд раненого полководца внёс разлад. Солдаты смешались и бросились назад. Турецкий огонь продолжал поражать бегущих. В тот день потери составили около четырёх сотен чел. Потёмкин был в ярости и незаслуженно обвинил Суворова в своеволии и больших жертвах. Только через месяц Суворов поправился, а во дворце Екатерины уже знали, что Суворов якобы был пьян и бросился на крепость без спроса. История докажет, что пьяным полководец не был и оклеветал его Потемкин зря. 18 августа в Кинбурне произошло несколько мощных взрывов. Это взлетела на воздух лаборатория, где снаряжали бомбы для осадной артиллерии. Суворов квартировал совсем рядом с этим злосчастным объектом и чудом остался в живых. После первого взрыва, он вскочил с кровати и кинулся к двери.

В этот момент в его комнату влетела бомба, и разорвавшись, разворотила стену и разнесла в щепки кровать. Этими щепками полководец был ранен в лицо, в грудь, в руку и ногу. Так как лестница была разрушена взрывом, генерал спустился по перилам во двор, который был завален разорванными телами. Не обращая внимания на кровь и раны, он кинулся выяснять, что же случилось. Вмешательство А.В. Суворова предотвратило дальнейшее развитие паники в крепости. Убитых насчитали более 80 чел. 27 августа турки повторили крупную вылазку на этот раз на батарею левого крыла. Схватка длилась более 4-х часов. Янычары дрались упорно, но потеряв до пяти сотен убитых, ушли обратно в крепость. Наши потери тоже были велики и среди них тяжёлое ранение получил ген.-майор Кутузов. 120-тысячная австрийская армия Ласси была растянута на громадном пространстве от Хотина до Адриатического моря. 27-тысячная Украинская армия графа Румянцева должна была связывать фланг австрийцев - принца Сакен-Кобургского с армией Потёмкина. Но помимо двух наших главных армий были сформированы перед началом войны ещё: Отдельный Кубанский корпус ген.-лейтенанта Талызина и Кавказская армия известного уже генерал-аншефа П.А. Текели. Эти силы должны были прикрывать наши границы со стороны Кавказа и, по приказу князя Потёмкина овладеть крепостью Анапа. Её, в 1781-1784 гг. по приглашению турецкого султана Абдул-Гамида I, построили французские военные инженеры. Первоклассная крепость имела 7 бастионов, соединённых высоким земляным валом с палисадом и рвом с водой шириной 15 м и глубиной до 10 м.

Уже в августе 1788 г. Кубанский корпус, имея в своём составе 4,5 тыс. чел. при 16 орудиях собрался на Кубани. Выйдя из Георгиевска, в середине сентября переправился через Кубань и Кавказский корпус из 13 тыс. чел. при 17 орудиях. 9 октября оба корпуса соединились и двинулись к Анапе, куда подошли 14 октября. Встали под Анапой и донские казаки атамана Иловайского. Штурм многочисленного гарнизона длился весь день, но даже подойти к стенам крепости не удалось. 17 октября началось обратное движение наших войск за Кубань, на зимние квартиры. В начале мая 1788 г. Екатеринославская армия начала стягиваться к Бугу, но двигалась крайне медленно, так что переправились через реку только к 16 июля и потянулась к Очакову. 23 апреля 1788 г. из Босфора, с соблюдением строжайшей тайны, вышла большая эскадра капудан-паши адмирала Эсски-Гуссейна (Эски-Гасана), прозванного Крокодилом морских битв. На парусных кораблях и судах было 20 тыс. морской пехоты, из которых турки составляли лишь третью часть, остальные были наёмниками. В экспедиции также участвовали несколько сотен английских матросов и офицеров-артиллеристов. Советником капудан-паши был британский контр-адмирал. Узнав об этом через греческих корсаров, ген. Г.А. Потёмкин приказал привести в готовность Лиманскую гребную и парусную эскадры. Тем временем турецкая эскадра в 60 милях от Босфора попала в шторм, повредивший часть судов и ей пришлось поворачивать обратно. 10 мая турецкий флот снова вышел в море и уже спустя 10 дней появился на рейде крепости Очаков.

7 июня состоялся первый бой, в ходе которого турецкая эскадра из 57 судов, атаковала нашу, более слабую флотилию. Её парусные суда ввиду сильного встречного ветра не могли тронуться с места против надвигавшегося грозного неприятеля. Положение было безвыходное, но на выручку пришли верные казаки. Они выстроили впереди свои лодки, взяли на буксир парусные суда и, несмотря на бывшие спереди страшные буруны морской волны, пошли на вёслах на турок в контратаку. Такая необычная смелость, отвага, находчивость и львиная физическая сила казаков, одолевшая не только натиск морских волн, но ещё тянувшая тяжёлые парусники, удивила и прямо ошеломила турок, осыпавших наши суда ядрами и картечью со своих кораблей. Турки из атакующих сами оказались атакуемыми. Русской артиллерией в результате удачных попаданий было уничтожено 3 турецких гребных судна с бывшими в них людьми. Турки в панике стали отступать и обратились в бегство. Гассан-паша пытался выстрелами остановить суда своей эскадры, но, когда ядро пробило и адмиральский корабль, не выдержал и сам пустился наутёк. На следующий день главком Потёмкин прислал кошевому атаману С.И. Белому ордер, в котором, восхваляя геройские действия казаков в прошедшем морском сражении с турецким флотом, изъявлял ему и всем с ним бывшим особенную благодарность. На кораблях Поля Джонса и гребных судах Нассау-Зигена было 4 убитых и 13 раненых. Императрица по достоинству оценила подвиги казаков в указанном выше сражении и наградила всех участвовавших медалями и деньгами.

Сидор Белый получил в награду чин армейского полковника. 17 июня, получив сведения о приближении наших войск турецкий адмирал Гассан-паша снова предпринял нападение на нашу флотилию, к этому времени усилившуюся 22 новыми судами с 18-фунтовыми орудиями. В первый же день крупного сражения в Днепровском лимане турки лишились 2 линейных кораблей. С наступление темноты они намеревались уйти в море, но задержались до рассвета из-за посадки нескольких судов на мели у Кинбурнской косы. На второй день турецкий флот попал под огонь береговых батарей и подвергся атакам гребной флотилии. Казаки смело брали на абордаж большие вражеские корабли. Капудан-паша недосчитался 6 линейных кораблей, 2 фрегатов, 7 малых судов. Людские потери турок достигли 6 тыс. убитыми, ранеными и потонувшими и около 1800 чел. было взято в плен. Князь Г.А. Потёмкин, желая отнять у Очаковского гарнизона подвоз продовольствия из крепости Хаджибей, приказал З.А. Чепеге послать в эту крепость 100 казаков во главе с капитаном Булатовым, чтобы те подожгли турецкие магазины (склады) с боеприпасами и продовольствием. Вылазка не удалась и тогда, 29 октября 1788 г., сам Чепега с казаками, под покровом ночи, пробрался к Хаджибею - и береговой цейхгауз запылал. А 7 ноября в самой крепости, атаман Чепега поджёг амбар с провиантом. За этот подвиг он был удостоен ордена Св. Георгия 4 степени. Для отвлечения турецкого флота от лимана, из Севастополя вышла парусная эскадра - 2 линейных корабля, 10 фрегатов, 24 малых судна.

Противники встретились западнее Тендровской косы и 3 суток маневрировали в сторону устья Дуная, стремясь занять наветренное положение. Добившись неподалёку от о. Фидониси желаемого, турки 3 июля начали сражение, пытаясь отсечь и уничтожить головные суда русских. Разгадав намерения врага, командир авангарда капитан бригадирского ранга Ф.Ф. Ушаков, действуя умело и решительно, сорвал эти замыслы. В результате 3-х часового сражения неприятельский флот потерпел серьёзное поражение и его остатки покинули опасный район. 17 октября 1788 г. князь Потёмкин пишет Екатерине о том, что он послал верных запорожских и донских казаков захватить Гаджибей и Паланку (в р-н нынешней Одессы). «Турецкие канонерские лодки, стоявшие под Очаковым, которые в прошедшем сражении были повреждены, исправлены. Я приказал принцу Нассау их взять или сжечь, но он пытался два раза, и не удалось или, лучше сказать, счастье не послужило. И он, отведав трудность, под предлогом болезни уехал в Варшаву. Сии суда через два дня после того ушли из Очакова к своему флоту мимо флотилии и спящего адмирала Пауль Жонса, который перед тем пропустил в день под носом у себя три судна турецких в Очаков, из коих самое большое село на мель. Я ему приказал его сжечь, но он два раза пытался и всё ворочался назад, боялся турецких пушек. Дал я ему ордер, чтобы сие предприятие оставить, а приказал запорожцам. Полковник Головатый с 50 казаками тотчас сжёг, несмотря на канонаду, и подорвал судно порохом, в нём находившимся».

Продолжение следует в части  6                http://proza.ru/2021/02/16/1641