Русалка

       Была середина лета 1996 года и, после дождливой весны и снежной зимы, воды в Чарваке было много.

       Комплекс, впоследствии названный «Пирамиды», уже много лет стоял недостроенный, заброшенный с зияющими оконными проемами, через которые на рассвете насквозь пробивались лучи утреннего солнца.

       Тем не менее, несмотря на полное отсутствие организованного сервиса, берег водохранилища был заполнен отдыхающими.

       Был среди отдыхающих и Сабит с сыном Бахромом, которому тогда было двенадцать лет.

       Плавание у берега быстро надоело, а из развлечений были только катамараны-тихоходы, которые тоже быстро наскучали, когда Собит заметил, причаливший у самого берега, большой парусный катамаран.

       «Вот теперь покатаемся по-настоящему»- решил про себя Собит, встал с места и подойдя к владельцу плавсредства, договорился с ним об аренде, позвал Бахрома и они погрузившись вдвоем на катамаран, отчалили от берега.

       Катамаран был большой, с огромным парусом, опыта управления которым у отчаянной семейки не было, но тем не менее, хоть и с большими усилиями, им удалось отплыть от берега на середину водохранилища.

       Надо отметить, что Чарвакское водохранище обладает довольно мирным характером, там всегда в хорошую погоду царит штиль и солнце отражается на поверхности слегка колеблющейся воды в полную силу, создавая изумительные, постоянно меняющиеся, по форме и цвету, блики.

       Но, временами, под воздействием внезапно появляющегося ураганного порыва, невесть откуда взявшегося, вода начинает вздыматься огромными волнами, которые гонят всё, что находится на поверхности в сторону плотины.

       И именно такой внезапный сильный ветер погнал парусный катамаран, находившийся в это время в центре водохранилища, вырывая стропы из рук Собита, который для удержания судна на плаву, пытался управлять парусом и даже не заметил как его сына смыло волной с сильно наклонившегося катамарана.

       Потом катамаран перевернулся, сбросив с себя и Сабита и с торчащим из воды парусом устремился в сторону плотины, гонимый ураганом.

       Сабит оказался под водой с руками обмотанными стропами от паруса, которые мертвой хваткой держали и тащили его, а над ним, увлекаемый парусом, с такой же скоростью мчался перевернутый катамаран, не оставляя ему ни малейшей возможности выплыть на поверхность.

       «Всё!»- успел подумать Сабит из последних сил пытаясь высвободить руки от натянутых, как струна, веревок и судорожно глотая воду.

       Уже теряя сознание он почувствовал на своих руках чьё-то холодное прикосновение и открыв глаза увидел странную фигуру с огромными глазами и большим хвостом, которая, чем-то блеснувшим бледно-желтым светом, одним движением перерезала натянутые веревки.

        Ветер стих так же внезапно, как и налетел, и когда волны улеглись, перевернутый катамаран тихо качался на воде почти у самого берега, а рядом, держался за боковые поручни живой и невредимый Собит.

       А его сын Бахром, которого сбросило в воду первыми сильными порывами ветра, долго пытался плыть по направлению к берегу, затем, обессиленный борьбой со стихией, заметил недалеко от себя, болтающуюся на огромных волнах бушующей воды, лодку, сумел подплыть к ней и залез на борт, внезапно почувствовав при этом помощь чьих-то сильных рук.

       Упав на дно чудом не перевернувшейся лодки и с трудом отдышавшись, Бахром вдруг почувствовал, что лодка несется к ближайшему берегу перпендикулярно направлению ветра под действием какой-то неведомой силы.

       И только когда лодка оказалась в безопасности, на отмели, Бахром, подняв голову, заметил странное существо, которое махнув огромным хвостом, скрылось в воде удаляясь от него.

       Отец с сыном благополучно встретились, сын рассказал отцу о том, кто ему помог взобраться на лодку и добраться до берега, отец задумчиво его выслушал, вертя в руках обрезок веревки, и взял с него слово, что он об этом никому и никогда не будет рассказывать.

       Собит с Бахромом действительно никому не рассказывали подробностей своего чудесного спасения, ссылаясь на всем понятное объяснение что «на всё воля божья» и смиренно опуская при этом глаза.

        А обрезок веревки, которую тонущий и потерявший сознание Собит судорожно удержал в, намертво стиснутых, ладонях, отныне хранился дома, под стеклом в специальной рамке, как память о чудесном спасении.

       Однажды прочитав в популярном еженедельнике «Даракчи» большую статью о том, что в Чарваке неоднократно встречали русалок, спасавших тонущих, Собит не усмехнулся как большинство, а молча достал из рамки обрезок веревки и ещё раз внимательно осмотрел его ровно оплавленный торец.