Еще один год подаренной жизни - II. 8

                Еще один год подаренной жизни - II. 8

     Август Сильный родился в Дрездене и был вторым сыном в семье курфюста Саксонии, но не имел право на управление курфюсшеством, поскольку был младшим сыном. Иоганн Георг IV, старший сын, занял место отца 12 сентября 1691 года, и правил всего три года, пока во время карнавального сезона в Венеции не заразился оспой и умер, не оставив завещания. Таким образом Август стал курфюстом Саксонии под именем Фридрих Август - II. Прозвище Сильный появилось у него еще в отрочестве именно из-за физической силы. А впоследствии он его подтвердил, как неустанный пьяница, мот,  гуляка и развратник. В 1693 году он женился на дочери маркграфа Эрнста Брандербург, что позволило ему претендовать на пост короля Польши, а в 1696 году у него родился единственный законнорожденный сын - курфюст Саксонии Фридрих Август - III. Но после того, как в следующем году Август был избран королем Польши, он переехал туда и принял католицизм, а Кристиана Эрнста Бранденбург осталась верна протестантской вере и осталась в Саксонии. Их брак распался. Августу Сильному было на тот момент 24 года.
     Двадцать четыре года! Король!
     Моему обалдую, Владику, в августе исполняется 23 года, а он не то, что не женат на дочери маркграфа, он даже не родился в семье курфюста! Мозги мои начинали потихоньку кипеть, но тут мы доехали.

     Ну, как доехали. Эта аллея, обсаженная красными каштанами самим Августом, по его желанию, была проложена от его дворца в Дрездене до его Охотничьего дворца, фасад к фасаду, ровной тринадцатикилометровой стрелой. Как мечтал мой брат - чтоб от работы до дому можно было доехать на такси, не ступив по земле ни шагу. Но наш водитель остановился на парковке для автобусов и автомобилей, расположенной у входа в дворцовый ансамбль. А ансамбль, благодаря Августу Сильному, представлял собой глубокое рукотворное озеро, образованное из многочисленных озер вокруг замка, по проекту придворного архитектора М. Пёппельмана, в течение десяти лет, в центре которого красовался на каменном острове дворец, и по единственному мосту этого ансамбля нужно было пропилить метров пятьсот под палящим солнцем. Я забыла сказать. В одиннадцать часов утра термометр показывал + 34. Татьяна раздала нам коробочки с наушниками, велела хотя бы одним ухом слушать то, что она говорит, чтоб не потеряться, и первая, с восклицанием "Ах!", ринулась в это пекло.  Я добралась до широко открытого парадного входа во дворец последней. Зато вовремя. Татьяна выкупила билеты для нашей группы (оказалось, что групповой билет стоил в два раза дешевле, чем индивидуальный, и я заплатила 6.50 евро вместо запланированных 15-ти), и все плавно перетекли в прохладный, можно сказать, каретный двор, где стояла карета самого Августа Сильного. Надо же, триста лет прошло, а до сих пор в нее можно впрячь шестерку лошадей и поехать. Потом мы попали в огромнейший зал Монстров. Это все были рога оленей, генетически или физически как-то изуродованных природой, и среди них были рога белого оленя, подаренные Августу Петром - I, и не потому, что они были с изъяном, а потому, что это были рога оленя, умершего тысячу лет назад.  Стены украшали живописные огромные полотна, все больше на тему охоты, и чаще всего фигурировали на них животные, на которых охотились, и Диана, покровительница охоты.  Избранным, приглашенным на королевскую охоту, льстило сравнение с греческими мифологическими героями, и они устраивали настоящие театрализованные представления, с соответствующими костюмами героев мифов. Каждый мог вообразить себя Апполоном. Про Августа Сильного ходили слухи, что у него 365 внебрачных детей. Девять из них он признал официально. Среди них Мориц Саксонский,  в будущем блестящий полководец Франции, шевалье де Сакс и авантюристка Анна Каролина Ожельская. От Морица Саксонского происходит писательница Жорж Санд, возлюбленная польского композитора Шопена.
     Тут у меня закружилась голова, ведь я на втором курсе столько слез пролила над Жорж Санд, я так хотела быть, как она,  чувствовать, как она, писать, как она, и жить, как она, а того не учла, что не было у меня дедушки, блестящего полководца Франции, внебрачного ребенка короля Августа, и вообще не было у моей семьи никакой истории, кроме войны, с которой не вернулся мой дед, и не потому, что его убило, а потому что бабу на вокзале по пути домой встретил, и забыл о жене и двух малолетних ребятишках, которых всю войну бабушка поднимала сама.

     Я отстала. Я села на лавку для посетителей в каком-то зале (так-то все оригинальные стулья, обтянутые той же инкрустированной кожей, что и стены, стояли за желтым канатом) и уставилась на Мейсенские фарфоровые вазы, произведения самого Августа Сильного.  Ибо в период соперничества за польскую корону, в поисках средств для ее получения, он привлек ко двору многочисленных алхимиков и авантюристов, обещавших  получить золото из ртути. Золота не получилось, зато благодаря открытию Иоганна Беттера, придворного алхимика, получилось первым в Европе изготовить фарфоровые изделия. До этого король приобретал в необъяснимых количествах японский фарфор, за который платил безумные деньги. Музейщики всего мира считают его основателем музейного дела благодаря коллекции японского фарфора, для которой был выстроен специальный Японский дворец. Король умер, а народ благодарен ему за этот музей, и давным - давно простил ему его пьянство и распутность.
     Единственный наушник из уха выпал, я опомнилась только тогда, когда мимо меня продефилировала вся группа в обратном направлении, в сторону банкетного зала.