Музей истории искусств в Вене-19

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА
Благодаря стараниям его августейшего почитателя императора Рудольфа II, Вена располагает самой большой в мире коллекцией великого ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ СТАРШЕГО, ИЛИ МУЖИЦКОГО (около 1525, Бреда — 1569, Брюссель).
Зал Брейгеля — один из самых популярных в музее.
Гениальный нидерландский мастер создал свое особенное искусство. Этот контраст между его картинами и произведениями живших тогда художников — великая загадка, неразгаданная знатоками и по сей день.
Брейгель никогда не писал для церквей или общественных зданий, его картины висели в домах коллекционеров или просто частных лиц, что тоже было необычной особенностью того времени.
Брейгель родился в брабантской деревне, работал в Антверпене, где получил звание мастера. Он любил смешиваться с толпой крестьян на свадьбах и кермесах (народные праздники), наблюдая кипучую жизнь простого люда, любил подсмеиваться над друзьями и учениками, «пугая их дьявольскими мистификациями». Известно также, что Брейгель побывал в Риме, отправившись назад через швейцарские Альпы. Именно Альпы, как и некогда у Дюрера, оставили ошеломляющий след в сознании художника: пространства, заключающие в себе нечто вечное, несоизмеримое с обыденной жизнью и суетой «человеческого муравейника».
Прожил этот нидерландский мастер сравнительно короткую жизнь(44 года). Вот такие скупые сведения и составляют основу для восстановления образа художника.
«БИТВА МАСЛЕНИЦЫ И ПОСТА» (1559) — портрет «человеческого муравейника» с его страстями и суетой. На площади небольшого фламандского городка в канун Великого поста разворачиваются многочисленные сценки забав и чудаковатых развлечений. Каждый празднует по-своему. Последнее воскресенье перед постом — время всевозможных шуток и немыслимых выходок. Многоголосие происходящего представлено в отдельных замысловатых группах и странноватых, забавных фигурках. Кажущийся хаос все-таки позволяет разглядеть кипящую, пеструю жизнь горожан. Здесь бродячие скоморохи, веселящие себя и окружающих; нищие и калеки, жуткие в своем убожестве и уродстве; богатые, раздающие милостыню; аскетичные монахи в строгом облачении.
На первом плане разворачивается сражение толстяка, оседлавшего винную бочку и олицетворявшего Масленицу, с унылым страшилищем — изможденным Постом на тележке, которую тащат старуха и монах. Они неумолимо движутся на разгулявшихся весельчаков.
На этой же эстетической основе написана другая, не менее известная работа Брейгеля, — «ИГРЫ ДЕТЕЙ» (1560). Великое множество маленьких человечков заполнили площадь и улочки нидерландского го-родка. Художник изображает сотни игр и затей, многие из которых существуют и поныне. Дети кружатся и вертятся, колотят друг друга, ходят на ходулях, гоняются друг за другом, лезут на дерево, просто пляшут, бегают с вертушками. Явная бессмысленность этой суеты — зеркало взрослого мира, также вертящегося в своих неразумных и пустых забавах. Несмотря на сарказм художника, картина наполнена радостным озорством и кипучим весельем.
Перспективное построение строится не по математическим законам, а интуитивно — линия горизонта поднята почти до верхней рамы, оттого панорама кажется широкой, перед зрителем возникает максимальное поле изображения. Оставлена лишь узкая полоска неба.
Совсем иная «ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ» (1563)— символ человеческого высокомерия и неразумности. Библейская история о Вавилонской башне повествует о том, как люди после всемирного потопа решили построить себе новый город и башню высотой до небес. Увидев это, бог Яхве во гневе смешал язык людей, говоривших до того только на одном языке, да так, что они перестали понимать друг друга. Город и башню они не достроили, а рассеялись, несчастные, по всей земле.
Тщета затеи вызывает иронию художника — механизм вселенной неподвластен человеку.
Брейгель пишет грандиозное фантастическое сооружение, напоминающее римский Колизей. Башня вырастает из скалы и уже достигает облаков, бросая гигантскую тень на землю и море. Один этаж ложится на другой в прочном равновесии. Копошащиеся люди видны на разных уровнях недостроенной башни. Там, где наружные стены недостроены, обнажается их внутреннее устройство. Причем гигантское сооружение, рассматриваемое с холма, кажется наклонным по отношению к зрителю. Тем самым создается эффект парения над пейзажем. При этом изумительно красивы его детали со сценками уютной земной жизни.
Единую серию пейзажей Брейгеля в музее составляют «ВРЕМЕНА ГОДА». Один из лучших — «ВОЗВРАЩЕНИЕ СТАДА» (1565), посвященный осени. В простом сюжете — крестьяне перегоняют скот с альпийских лугов в деревню — звучит симфония вечного прекрасного мира. Сам воздух, насыщенный влагой, кажется уже прохладным, а небо — ясное слева и темнеющее грозовое справа — дышит космической силой. Это природа, наполненная символическим смыслом.
Грандиозность божественного мироздания, безграничность и захватывающая поэзия мира — в другой картине, «ВОЗВРАЩЕНИЕ ОХОТНИКОВ» (1565), посвященной зиме. Всего несколько цветовых пятен строит пространство пейзажа: морозное голубое небо, серо-зеленый лед, темные силуэты деревьев и фигуры бредущих охотников. Удивительно красив резкий контраст ближнего плана и необозримого, уходящего за горизонт, дальнего. В обыденных заботах людей, деловитых и усталых, - поэзия реальной жизни, настроение ее обитателей. А в скалистых горах, заснеженных долинах природа кажется одушевленным существом, подчиненным великим божественным законам.
Несомненно, одна из лучших картин Брейгеля — «КРЕСТЬЯНСКАЯ СВАДЬБА» (1568), написанная в поздний период творчества. Атмосфера жизни — колоритной, яркой, грубоватой — передана художником с непревзойденным мастерством. Его герои полны душевной силы, бьющей через край энергии, какой-то особой деловитости, несмотря на праздник и торжественность события. Свадьба разворачивается в большом сарае. Крестьяне нарядны, на них много красных одежд, розовощекая невеста с распущенными рыжими волосами усажена в центр стола, но он не ломится от яств — угощения скудны и просты. Человек таков, как он есть, во всем своем величии, но без классической идеализации — главное содержание последних работ нидерландского мастера.