Однажды вечером. Часть 5. 1. Возвращение

Лидия. Из Дневника.
2004 год, 15 октября. Москва.

Ты вернулся, вернулся! Почему ты вернулся?! Я почти удивилась, когда ты вдруг появился на пороге моей квартиры. Сколько раз ты приходил сюда, не заставая меня дома? Я знала, что ты вернулся, но искала встречи. Я ждала, но не ожидала ее. И вот ты здесь! Я вижу тебя через 15 лет разлуки. Ты вошел, я улыбнулась тебе, пригласила войти, ты вошел. Ты еще не был в этой моей квартире, которая была так близко от той, где мы провели столько счастливых и несчастных дней и ночей, от квартиры Л.Т. Попросил показать тебе, как я живу, я показала тебе гостиную, провела в спальню... и вдруг ты резко повернулся ко мне, крепко, даже как-то отчаянно, обнял, ничего не говоря. Мы простояли так, не двигаясь, мне казалось, ужасно долго. Я сначала была очень напряжена, но мое тело стало все больше и больше узнавать тебя, и я почувствовала ту теплую, мягкую волну, которая всегда поднимала мое тело в твоих объятиях. В этом ощущении были, прежде всего, нежность и доверие к твоей любви. Потом я опомнилась: это же не ты, и это не я. Это просто ностальгия. Я испугалась: наши тела слишком помнят друг друга. Но мне это больше не нужно, да и тебе тоже. Это только боль, боль и больше ничего. Я неловко разомкнула твои объятия, не глядя на тебя.

Ты остался, попросил коньяку. Мы сидели за столом, неловко бросая фразы, и оба напряженно чувствовали, как сгущается воздух вокруг нас, как тяжелеют руки и становятся центром нашего внимания. Ты восторгался моим интерьером, старинной мебелью, как ты сказал, князя Юсупова - я поняла твой намек, именно такая меебель стиля эклектики была изображена на фото, где он снят в своем доме вместе с Распутиным и еще на других фото дома. Мы с тобой сидели на точно таких же стульях - ты плотно и расслабленно, я на краешке, облокотившись на стол. Внезапно ты поднялся и быстро сел на мой стул, позади меня, обняв меня. Я вскочила. Почему? Мое тело, моя душа страдали в разлуке с тобой! Я же столько времени мечтала о встрече, мое тело истосковалось по твоим объятиям - и не было никого в моей жизни сейчас, кто мог бы предъявить на меня права. И вот ты здесь, ты обнимаешь меня – почему я отталкиваю тебя? Мне не были неприятны твои руки, запах твоего тела, но я жестко помнила, что ты не мой. Что это, моя гордыня, моя обида? Я не хотела опять делить тебя с кем-то - я не хотела новых компромиссов.

А потом начался цирк. Ты бегал за мной по всей комнате, вокруг стола, вокруг лестницы на второй этаж: тебе непременно нужно было поймать, схватить меня. Я хохотала, как хохочут дети, чуть истерично от непонятного ужаса и пронзительного удовольствия. Ты поймал меня и опять прижал к себе. Я больше не вырывалась из твоих родных, слишком родных рук. Мы оба плакали.


Рецензии