503. Хуторская чертовщина. Внезапная догадка

                Подойдя к дверям хаты, Миха для начала заглянул в верхнюю часть перекошенного  окошка, приложив ладонь ко лбу, попытался рассмотреть внутри комнатушки хоть какие – то признаки жизни, да и как  там чего увидеть кроме сплошной темноты больше и ничего.
                Постучав в двери так, что от грохота затявкала соседская собака , Миха забасил подобно попу в церкви:
             -Сею, вею, посеваю с Новым годом поздравляю……
                и откуда взялось в таком чадушном теле, такая утробная мощь.
             От такого голосища в тихую ночь и покойник поднимется.
       В проёме окошка замелькала тень бабки Саньки, она и так и эдак пыталась разглядеть, кто ж это к ней пожаловал в гости в такой ранний час, при этом не довольно выговаривала:
           - И кого это чёрт принёс в такую рань?
      Миха развернувшись направо в  пол оборота, склонился у окошка и отозвался:
                -Петровна! Да это же я, Миха!
                -Не признала что ль?

         - Мишка это ты ? Переспросила бабулька.

          - Я, а кто ж ещё.
                -А чего один стервец бродишь по ночам?
                - Так мои товарищи разошлись по домам, а я вот к тебе.
                -Чего не стерпелось до утра обождать?
                - Так мы тебе пол мешка зерна притарабанили, чтоб посевать, так посевать.
             -И дей тот мешок, чёй – то я не вижу?
                -Так мы его к тебе в сарай поставили.
          -Врёшь ведь, как пить дать, врёшь.
            -А чего мне врать, не веришь иди сама посмотри.
       -И посмотрю, а то я знаю вас прохиндеев, так и хотите бабку обдурить.
         - Да когда это мы тебя обманывали?
       - Коротка у тебя видно Мишка память, упросили дать в долг и всё несёте.
          -Баб Сань не поверишь, сегодня вечером и решили занести.
        -Да откуда вам взять, вынесли ж всё подчистую.
      -Скажу по секрету,
                Миха перешёл почти на шёпот,
          -разжились мы давече тремя мешками зерна.
                -У Лёхи припрятали, так что вечером рассчитаемся по полной.
                -Брешешь же Мишка, ой брешешь.
            -Да вы бы не сдержались и уже б притащили, или в другом месте обменялись?
          - Баб Шур обстоятельства помешали.
          -Мы было собрались, да нарвались на пьяного Григоренко, а он заешь какая шкура, давай из нас недоимки требовать.
      -Совесть хоть бы поимел, такой праздник, а он устроил не пойми что, едва отделались от него.
          -Открывай, не томи.
    -Налей кружечку, а то душа так и пылает.

           -Налью, если не обманул.
      
 - Да чтоб я, да старушку обидел?
           - Не ценишь ты меня Петровна, я ж не такой, у меня добрейшая душа.
    -У меня ж принцип имеется, малого и старого не обижать.

        - Ага, плакала покойница до смерти.
            -Обожди счас выйду, вот только оденусь.

        Цихарь в нетерпении топтался под дверью, слегка злился, про себя проговаривал:
            «Да где там копается старая черепаха?
                Как на выданье собирается.
                Копается и копается, уж нервов нет ждать.
                Не торопиться падла.
                А куда ей торопиться, душа чай не горит.
               Сунула б кружку в двери, я  хватил бы в один мах и до свиданья.
            Нет же стой, ожидай, когда эта карга старая с насеста слезет.
         Вот же неверящая подлюка и не лень ей шкрябать до сарая.
           Надо было дураку оклунок сюда притащить, да маловато в нём зерна.
                На пол мешка ни как не тянет.
          Отсыпать из другого, возни много.
             Да где она там застряла?
                Ну извела, в конец».
         -Петровна! Ну ты идёшь?
                -Измаялся я ждать.

          За дверью послышались шаги и недовольный голос бабки Саньки:
             - Делать мне больше нечего, как сидеть под дверью и дожидаться, когда вас чёрт сюда принесёт.
            -Шёл бы к себе домой и не беспокоил почём зря.
         - Нет от вас покоя ни днём ни ночью и шастают и шастают, совесть - то поимейте, не те уже годы, чтоб беготнёй заниматься.

          На дверях щёлкнула щеколда и со скрипом отворилась дверь, на пороге стояла бабка Санька.
        Первое что пришло в голову Михе, когда он увидел бабусю, так это:
         -Ну чисто баба Яга, только метлы в руках не хватает.

       Миха сделал шаг вперёд, чтобы войти в сенцы, но его остановила баба Шура:
             -Погодь милок, не торопись.
                - Отходь назад.
                -Дай бабке выйти.
                -От же ж зараза, высок порожек, ногу уж трудно поднять.
          -Чего уставился, глаза твои бесстыжие, помог бы бабке.
             -Видишь одряхлела совсем, ногу поднять не могу.

       Миха оторопел и не знал что делать.
                Не обучен он был благородным манерам, не знал, как поступить в такой ситуации, то ли нагнуться и поднять бабке ногу, то ли вытащить за шиворот.

         - Руку дай! Обормот несчастный.
           - Подмогни маленько, а там я сама справлюсь.

        -Этого мы всегда пожайлуста,
                нашёлся как ответить Миха, уцепившись бабке за рукав изъеденного молью полушубка.
          -Это мы мигом подмогнём.

         -Да куда ты тащишь, сволота проклятая, руку оторвёшь, она и без твоей заботы, ноет баз перестану.

         Миха уже был не рад, что зашёл по своей глупости опохмелиться, выслушивать жужжание этой древней старушенции становилось не выносимо гадко.
              Но останавливаться на полпути он не собирался, «счас заглянем в сарай и обратно в хату», так думал Цихарь, но видно, он не всего  учёл.
              Баба Шура чтобы подскользнувшись не упасть, шла мелкими шажочками, Михе взять бы бабулю под ручку, всё ж бы дело пошло веселее, нет же, шлындал сзади.
            Глядя на ковылявшую старушку небольшого роста, раздрожался её медлительности, его даже пробивали вспышки гнева:
               «Как бы дал кулачищем, по этой башке в платке, чтоб так и влезла падла в землю.
             Ковыляет зараза, как на собственные похороны.
                Можно было и по быстрее.
          Вот же невезуха и всё из – за этого Григоренко, гореть бы ему в аду».
                Долго ли, коротко, но баба Саня дотёпала до дверей сарая, выдернула штырь и отворила дверь.
          Держась одной рукой за косяк, а другой за открытое полотно двери, бабка старательно вглядывалась в темноту.
         Миха не утерпел и спросил:
                -Ну что? Убедилась?

         -Убедилась, что ничегошеньки здесь нет.
             -Да ладно тебе бабка, дурить.
                -В сторонке от входа же стоит.
                - Где?
              - Ну там, смотри лучше.
        -Да ничего там нет, вот же брехло собачье.
          -Вам бы только старуху дурить.

         -Да чё у тебя глаза совсем повылазили, сразу сбоку, за дверью стоит.
              - Да дай я тебе покажу, нукась пропости.
        Миха только шагнул на порог и обомлел:
           -Баб Шур, а куда ты все мешки сплавила?
                - Какие ещё там мешки?
       -Так у тебя же их сложено было под самый потолок.
          -Когда это было?
               -Ну, как когда, когда свой оклунок принесли.
          - Да у меня милок, сроду такого не было.
         -Ой, Мишка, ты с этими пьянками последний ум пропил.
              -Вот бери пример с Петьки Мальцева, ведь пил не меньше вашего, а потом взялся за ум и посмотри, каким хозяином стал.
       -Не то, что вы пьянчуги нисусветные, нет чтобы в дом нести, так сразу тащите на пропой.

 -Баб Сань оставь мораль для своего сыночка, ты мне вот что скажи, куда мешки подевала?
       -Вот этими глазами видел, чтоб они лопнули, если вру.

        -Одурел ты Мишка, ей богу одурел.
          - Иди по добру по здорову домой и проспись.
              -Видите ли он видел, да что ты мог видеть?
               -Зальёте глаза и бродите не понятно где.
             -Ты ж меня битый час уверял, что принесли пол мешка зерна и де оно?
            -Ну покажи, глаза твои бесстыжие.
                -Это ты на что надеялся, что бабка старая и не пойдёт и не проверит?
               - Да на вот выкуси, бабуля вывернула фигу Михе, теперь и ни граммочки не налью.
                -Иди домой.
              - Иди, иди, нечего клянчить надорма.
           -Вот когда принесёте вот тогда и поговорим, а сейчас иди Миша, иди с богом.
             -Не заставляй меня нервничать.

        Мишке не верилось, что кладовка сарая пуста, он пригнулся, чтоб лучше рассмотреть оставленный оклунок с зерном, но его не было и в помине.
           Тут Миху пронзила догадка, острая как сама игла:
            «Вот же падла старая, не побрезговала и спёрла их оставленное зерно, а теперь стоит и распотякивает, не было отродясь.
                Отродясь научилась одурманивать людей, но ничего, ещё поквитаемся, не последний день на земле живём.
            Надо было ещё одну ходку сделать, а ещё лучше две.
        И откуда эту заразу Гртгоренко принесло, испортил всё гад. Сейчас бы сидели в уютном местечке, да попивали бы в своё удовольствие.
           Напасть на напасти, а не Новогодняя ночь.
       Да и эта дурацкая примета, как Новый год встретишь, так его и проведёшь.
                Не приведи господь, такому сбыться».

            Эх брехать, так брехать!
      -Баб Шур мы тебе новенькие ворота справили.
            -Мишка хватит тебе языком ляскать.
           -Они ворота мне справили.
           Да у самих - то скошенные перекошенные ворота, а они благодетели, взялись и сделали.

        -Ты бабуль не очень бы языком трепала, а пошла бы и посмотрела.
          -Да чего  мне смотреть, а то я вас не знаю, упёрли как всегда, а мне завтра скандал учинят и всё из – за вас бестолочей.
           -Хватит мне тут лить из пустого в порожнее, иди домой.
 -Надоел, сил ни каких нет.
       -Да иди же ты, чёртово брехло.

         Последние слова зацепили Миху за живое.
               Обида так и подкатила к горлу. Миха зло глянул на старуху, вышел из сарая, тяжко вздохнул и побрёл к калитке, неудача одна за другой так и преследовали его:
               «Что за напасть такая? Эта старая ведьма…»

              Как он раньше не догадывался, как ему раньше это в голову не приходило, Миха с опаской оглянулся назад.
           Скрючившись, в три погибели, бабка Санька пыталась вставить штырь в проём ушка.

« Колдует, ей богу колдует»,
            Миха на всякий случай перекрестился, «свят, свят, свят» и почти бегом направился к калитке, с силой рванул на себя прикрытую калитку, шагнул и тут повалился ничком, зацепившись за натянутую верёвку.
           Цихарь быстро поднялся и уже рысцой побежал по улице в сторону своего двора,  при этом часто озирался назад,  что поделать, если сзади его  в спину подгонял страх, а в ушах назойливо  звучало:  «Ведьма, ведьма».

                04 – 05 июль 2019г.