Шальф-ру. Кукча. Часть 14

       Однажды ночью я, с ужасом, проснулся- приснился кошмар.

       Приснилось мне что я, впервые в жизни, произнёс это слово вслух.

       Мне было очень стыдно, потому, что я хоть и слышал это слово много раз, но никогда не произносил его, не только вслух, но и про себя.

       Я тогда учился уже в девятом классе и, по нынешним меркам, ситуация просто исключительная, но хотите верьте, хотите нет,  на Кукче, на нашей улице никто не сквернословил.

       Так я и рос «пай-мальчиком» и в ВУЗе и, после окончания, в НИИ.

       А вот когда начал работать на заводе, непосредственно на производстве, тогда и сформировался и созрел во мне отчаянный матершинник.

       И не потому, что попал в рабочую среду -наоборот, в цехе было четыреста пятьдесят женщин и никто не сквернословил.

       Причина была в другом - напряженный труд, сплошные стрессовые ситуации, нагоняи сверху и непредвиденные нарушения снизу, совершенно абсурдные наказания, создавали такое нервное состояние от которого хотелось бы избавиться и попросту психологически разрядиться.

       Вот мы, два начальника и разряжались по пути из цеха в заводскую столовую - это были четыреста метров сплошного, отборного, трехэтажного с балкончиками, мата.

       Причем делали это безотносительно и почти бессознательно, давая, таким образом, выход накопившемуся психическому напряжению.

       В то время я был уверен, что первые фразы, произнесенных обезьяной в процессе перехода в человеческий облик, были с обязательным упоминанием чьей-либо матери или каких-либо анатомических органов.

       И, вдруг, я наткнулся на письменное доказательство того, что первый сквернослов, который, был бы просто младенцем по сравнения с современным 12-ти летним московским школьником, появился в Хиве около 1400 года и, несмотря на то, что был ханом, оказался совершенно непонятен своим современникам.

       Судите сами.
«Булад-султан был человек неразумный, без мужества, сумасбродный.

У Булат-султана было две привычки. Первая – в разговоре он в конце своей речи приговаривал: «Шальф-ру!».

Другая привычка была такова: согнув два меньших пальца и большой палец положив на средний, Булат-султан быстро спускал его и производил звук: «Щелк! Щелк!», как это делают шуты и скоморохи.

Так делал он обеими руками и за каждым разом приговаривал: «Шальф-ру».

Однажды он спросил: «Не отправляется ли какой караван в Хорасан?». Ему ответили, что вчера отправился туда караван.

 Он отдал приказ вернуть всех, находящихся при караване, и представить к нему. Посланный настиг караван, воротил его и вернул в Хиву.

Когда привели к султану всех людей из каравана, султан, взглянув на них, сделал рукою щелчок и сказал: «Мне семерку бритв – шальф-ру!»

Раз до пяти повторил он эти слова; караванные не могли понять. Нукеры султана объяснили слова хана, который требовал, чтобы они привезли ему семь бритв; больше ему ничего не нужно».

       Вы только подумайте, караванные, люди, наверняка, прошедшие полмира и много повидавшие на своем веку, НЕ ПОНИМАЛИ речи своего распутного хана, употреблявшего всего одно скверное слово!

       Это какая была культура речи! И это было в эпоху непрерывных войн, когда жизнь проходила под девизом «Ни дня без войны!»

       В дальнейшем Булад-сутан и его три сына были убиты Абдуллахом – ханом Бухары.

       Но, естественно, не за сквернословие – уж больно Хива была хороша!

       И, вместо послесловия. На днях в Ташкенте со мной произошел такой случай: какой-то «Пип», поставил машину поперек выезда и сам куда-то ушел, я весь извелся, пока его дождался, и когда он, наконец, появился, я высказал ему все, что я о нем думал, естественно с целым комплексом непечатных слов.

 Вы знаете, что он мне ответил? «Менга адабиет тилда гапирин! (Говорите со мной на литературном языке!)».

Я, от неожиданности, чуть под свою машину не упал.

 Но, потом, успокоился и подумал : «Не все еще потеряно, раз молодежь так отвечает». Такая вот история, хотите верьте, хотите нет.

       Кстати, рассказ про Булат-султана позаимствован мной из книги «Родословное древо тюрков», автор Абуль-Гази-Бахадур-Хан, издание 1996 года.

       И, чуть не забыл, «шальф-ру» означает «распутница», литературная форма того самого выражения, которое Вы сейчас произнесли и, очень возможно, что вслух.

       И это именно то самое слово, которое приснилось мне в подростковом возрасте и от которого я, в ужасе, проснулся.