За границей видимого

…- Мне кажется, что если бы сейчас было время комсомола или ему подобной организации, ты была бы в ней «заводилой», этаким неуспокоенным «живчиком»… - На мгновение, задумавшись, подбирая наиболее точно выражающие мысль слова, вежливо улыбнулся юноша, выбрав на этот раз в качестве комплимента именно это качество личности, приблизившейся к нему девушки.

- Спасибо! – это можно сказать и вслух, в рамки приличия вполне укладывается. И вовсе необязательно вслух подтверждать точность догадки: почти так все и было. Но это уже выходит за границы игры, переходя в обмен любезностями. А цель была – получить комплимент и принять его с благодарностью. Таковы правила.

- Давай я тебя обниму, хоть! – Поразмыслив немного над  ответом девушки, решил продолжить свой «комплимент» юноша.

- Давай! – радостное согласие – как веселый элемент интересной игры.

Дружеские, даже скорее «братские» немного неуклюжие «объятия», более напоминающие обхват крупными руками тонкого стана,  приподнимают девушку вверх, буквально подкинув ее, явно не рассчитав ее небольшой вес.

Ее взгляд, ожидавший дружеского объятия, но никак не подкидывания вверх, смущается.  Смех и слегка сконфуженная улыбка: «Я не люблю, когда меня от земли отрывают….» - проносится невысказанная мысль. На лице этого показывать не следует,  - обижать человека не хочется, но внутри всплывает острое желание оказаться на полу поскорее. «Поставьте меня обратно!», - молча, все шире улыбаясь и стараясь казаться не принужденной снаружи, сдерживая  нарастающее нетерпение и желание высвободиться внутри …

…Зависание ног, оторванных от пола, длится всего мгновение, но это мгновение
все никак не закончится, и сознание уже готово нарушить правила забавной игры, не в силах сопротивляться  внутреннему дискомфорту, но  внезапно что-то меняется.
Ее  опускают на пол. Довольно аккуратно ставят туда, откуда минуту назад приподняли.

Можно вздохнуть свободно.

Однако всего за долю секунды до того, как ноги ее наконец-то касаются пола, лицо юноши, на которое она смотрит сверху, словно обволакивается туманом другого лица. Руки, неловко обхватывающие талию, перекрываются ощущением других рук: бережно перехватывающих ее под спину и ноги, так, что она оказывается в ложе из рук.

Одновременное наложение двух картинок, одна из которых являет собой реальность, где ее просто ставят на место, так же неловко, как приподняли. И вторая картинка почти не видимая невооруженным глазом, но ворвавшаяся в сознание отчаянным смелым решением, полностью перекрывшая в ощущениях первую.

Расплывчато дымчатая, за гранью видимого, но внутренний взгляд успевает зафиксировать короткие жесты, приправленные тонким оттенком ревности и преодоления какой-то границы:  отталкивание в сторону рук, которые держат девушку на весу, и тут же -  точное бережное подхватывание ее на обе руки. Заботливо. Всего два жеста. На этой картинке ноги пола не касаются. Девушка остается в руках, устроившись в уютных объятиях, успокоившись и прильнув к человеку. И ничего внутри не сопротивляется оторванным от пола ногам, не возмущается – все хорошо и спокойно.

Наслоение двух контуров: один - видимый, другой – за границей видимости. Наслоение двух состояний, двух разных людей. Обе пары рук – мужские. Только руки одного человека – внешне видимые, просто поставили на пол, не перехватывая под ноги. Этому человеку незачем с данной девушкой так обращаться. Дружеские братские «объятия» только условно называются «объятиями».

А вот второй человек, оставшись за гранью физического прикосновения, прикоснулся гораздо глубже, нежнее. Словно не мог иначе: «Она – моя!»

«Да разве ж я спорю?» - застенчиво улыбнулось от счастья всё внутри, не решаясь поверить в реальность второй картинки, но, сохраняя в памяти тепло  рук пожелавшего остаться «невидимым» человека, и искренне  надеясь, что это не игра света, тени и усталости…

 
Май, 2008 г.  (Матросова Елена) Velen